Конкретные детали меняются в запеве соответственно сюжету песни: «Раскинулось Черное море, и рвутся снаряды вокруг» — в песне моряков: «Раскинулось войско (фронт так) широко» — в песне пехотинцев; «Раскинулось поле широко, окопов извилистый ряд» — в песне танкистов; «Раскинулись крылья машины» — в песне летчиков и т. д.
Соответственно меняется в новых песнях и заключительная строфа.
В этом отношении очень интересна концовка в песне летчиков, записанной от инвалида Великой Отечественной войны С. И. Григорьева, дающая образ матери-патриотки:
На смену летят боевые друзья,
И мать им победы желает.
Большой популярностью среди фронтовиков пользовался также цикл песен на мотив «Раскинулось море широко» с запевом:
Давайте, товарищи, сядем в кружок,
Послушаем мы баяниста,
Пускай он повторит свой грустный рассказ
Про друга лихого танкиста
(или «лихого связиста»).
Эти песни повествуют обычно о героической гибели танкиста или связиста. Героическая тема сочетается в них с любовной: память о подруге, оставшейся в родном краю, не покидает героя до самой смерти. Песни-воспоминания о боевом товарище имеют и соответствующее заключение:
Напрасно старушка ждет сына домой,
Ей скажут — она зарыдает,
А сосны шумят над бронею стальной,
Про друга друзья вспоминают.
Песни на мотив «Раскинулось море широко» часто встречались в репертуаре песен заключенных в фашистских лагерях. Особенной популярностью пользовалась песня «Раскинулись рельсы далеко», в которой поется об увозе девушки на чужбину, о прощании с Родиной. Песни девушек часто слагались в форме послания к матери, в котором излагались подробности жизни в фашистской неволе.
Однако, независимо от того, где была создана новая песня на мотив «Кочегара» и каково ее конкретное содержание,— всегда, и в мелодии и в тексте, звучит любовь к свободе, к Родине, за которую борется герой или коллектив, увидеть которую надеется девушка, угнанная в фашистское рабство.
Песня «Кочегар» известна очень давно.
Л. И. Утесов в статье, посвященной песне «Кочегар» («Краснофлотец», 1942, № 19 — 20, раздел «Морская песня») свидетельствует, что песню эту он впервые услышал в Одессе в 1905 г. «В это время «Кочегар» и «Варяг» были самыми популярными морскими песнями. Их пели революционные матросы броненосца «Потемкин» и моряки-черноморцы». В личной беседе с нами Утесов указал на то, что песня «Раскинулось море широко» в 1905 г. воспринималась как старая хорошо известная песня.
«Кочегар» принадлежит к числу тех песен, в популяризации которых значительную роль сыграли печатные песенники.
Наиболее ранняя из известных нам публикаций песни «Кочегар» относится к 1907 г. («Кочегар», новейший песенник, СПб., 1907). Позже песню «Кочегар» находим в песенниках 1910—1918 гг. включительно.
Известно также лубочное издание песни «Кочегар» 1911 г. с полным текстом и картинкой на обложке, воспроизводящей основные образы песни.
Автор песни «Раскинулось море широко» до сих пор не был известен. Неизвестно также, кто создал ее мелодию — медленный вальс, задушевные интонации которого явились, несомненно, одной из причин необычайной живучести этой песни. Однако самое содержание ее, полное живых, реалистических подробностей, дает основание предполагать, когда и в какой среде возникла песня о гибели кочегара во время рейда в Красном море, «далеко от нашей земли».
Во всех разновременных печатных текстах песни «Кочегар» сохраняется одно географическое название — Красное море.
Не слышно на палубе песен,
И Красное море волною шумит...
эти строчки находятся во всех полных текстах «Кочегара».
Это упоминание в запеве Красного моря не случайно и проливает некоторый свет на время и обстоятельства создания песни о «Кочегаре».
С открытием Суэцкого канала в 1869 г., соединившего Красное море со Средиземным, Красное море стало главным транзитным путем из Европы в порты Азии. Для России, до сооружения Великого Сибирского железнодорожного пути, это был удобный путь для сравнительно скорой перевозки груза, пассажиров и войск на Дальний Восток.
Путешествие по Красному морю было очень тяжелым. Вода его отличается очень высокой температурой и соленостью, а климат побережья Красного моря — один из самых жарких на земном шаре. Летом на пароходах, идущих по Красному морю, нередко бывали смертные случаи.
Таким образом, обстановка, которую рисует песня «Кочегар», вполне соответствует географическому приуроченью песни. Строки: «назвал кочегарку бы адом», «весь потом истек, от жары изнемог, работать нет сил, умираю», «напился воды,— воды опресненной, не чистой»; воск свечи тает в руке покойника «жарою согретый»,— все эти детали живописуют совершенно конкретную обстановку.
Песня эта, вызывавшая чувство жалости к погибшему товарищу, порождала вместе с тем и протест против социальных условий, его погубивших.
Такая песня могла сложиться среди моряков русского флота, проделавших тяжелый путь через Красное море.
Подтверждение наших предположений о среде, в которой возникла песня о «Кочегаре», находим в письме от 30 июля 1948 г., адресованном Музыкальному отделу Радиокомитета после передачи по радио истории песни «Раскинулось море широко». Автор письма X. Д. Зубарева-Орличенко из Балаклавы указывает, что автором песни «Кочегар» был ее брат Георгий Зубарев, «написавший ее еще до 1900 г. и погибший в Цусимском бою».
По свидетельству Зубаревой, брат ее «принимал активное участие в революционном движении,... совершая рейсы на торговом судне, он перевозил революционную литературу. Песню «Кочегар» он написал, плавая у берегов Франции».
Полагаем, что восприятию этой песни уже в 1905 г. как старой, хорошо известной, способствовало и то обстоятельство, что в основе песни «Кочегар» лежит популярный в свое время романс А. Л. Гурилева «После битвы» («Не слышно на палубе песен»).
Текст этого романса принадлежит Н. Ф. Щербине — стихотворение «Моряк».
Е. В. Гиппиус сообщил нам в устной беседе, что им найдена первая публикация этого стихотворения в альманахе «Молодик», СПб. 1844 г., стр. 63—64 и рукопись его в рукописном отделе Государственной публичной библиотеки имени Ленина.
Приведем полный текст этого романса по рукописи, шифр ^ из тетради, озаглавленной: 1
«Стихотворение во 2-ую часть «Молодика» 1843 г. Таганрог», стр. 3, № III,
МОРЯК
Не слышно на палубах песен
Эгейские волны шумят.
Нам берег и душен, и тесен...
Суровые стражи не спят.
Раскинулось небо широко,
Теряются волны вдали...
Отсюда уйдем мы далеко,
Подальше от грешной земли!...
Не правда-ль, ты много страдала?
Минуту свиданья лови!
Ты долго меня ожидала: —
Приплыл я на голос любви...
Спалив бригантину султана,
Я в море врагов утопил
И, к милой с турецкою раной
Как с лучшим подарком приплыл.
Стихотворение «Моряк» стоит в несомненной связи с работой Н. Ф. Щербины 1843 г. «Новогреческие песни»,— историко-критическое исследование и переводы образцов песен, — вошедшей позже в полное собрание сочинений поэта 1873 г.
В этой статье Н. Ф. Щербина характеризует песни, как «проявление внутренней и внешней жизни народа», его стремлений «к самобытности, к гражданственности». Особое внимание автора привлекают новогреческие героические песни — «песни возбудительные к восстанию для освобождения Греции», и песни клефтов, «внешний характер деятельности» которых отличало «презрение к жизни,... любовь к свободе, к родине»...
В духе героических и клефтических новогреческих песен и написано в 1843 г. стихотворение «Моряк», в котором первая строфа, рисующая невольничий корабль, погруженный в гнетущее молчание, и душную неволю тесного берега с его суровыми стражами,— должна была находить живой отклик в прогрессивных кругах русского общества периода николаевской реакции 40-х годов. Популярность этого романса определяется его вольнолюбивым характером, образом его лирического героя — грека, борющегося за освобождение своей родины от турецкого гнета (о Н. Ф. Щербине см. статью Е. В. Гиппиуса «Балакирев — собиратель русских народных песен», «Советская музыка», № 4, 1953 г.).
