Прошел по голосам
И заиграл любимый вальс
Товарищам-бойцам.
По пояс вылез, люк открыв,
Механик и запел,
Ему ответил командир,
Башнер за ним поспел.
Радист веселый подхватил
Напев любимый свой,
И заряжающий вступил,
Бася со всей душой.
Гремит салютом звучный бас,
Кружится хоровод,
И кажется, что этот вальс
Сам танк теперь поет.
Мы с этим вальсом шли вперед
За наш родной народ,
Походный вальс, любимый вальс
Наш гармонист поет.
Про наши встречи, про девчат,
Оставленных вдали;
И про героев, про ребят,
Что до границ дошли;
Что снова мы готовы в бой,
В победный бой идти,
Что в мире силы нет такой,
Чтоб наш удар снести.
Труба тревогу нам поет
В осенней серой мгле.
Друзья, пора, пора в поход,
Уходим на заре.
Но вальс, как прежде, на устах,
Играй же, гармонист,
Любимый вальс, походный вальс,
Который пел радист.
Сообщил фронтовик А. Игнатенко в 1945 г.
(Архив Гос. лит. музея).
Песня сложена на мотив широко известного вальса М. Блантера на текст М. Исаковского «В прифронтовом лесу».
Автор песни — гвардии ст. сержант А. Янежич.
Песня бытовала в Гвардейском Уманском Краснознаменном ордена Кутузова танковом корпусе.
(Текст опубликован в сб. «Фронтовые стихи и песни». Изд. редакции газ. «Сталинское знамя», 1945, стр. 14).
Музыка песни Блантера является, как известно, переделкой старого вальса «Осенний сон». В несомненной зависимости от этого вальса стоит и песня Исаковского. В обстановке осыпающегося осеннего леса бойцы «точно в забытьи» слушают баяниста, играющего «старинный вальс «Осенний сон»»,— вот обрамление, которое Исаковский дает своей песне и которое определяет ее общий элегический тон. В эту рамку вставлены и воспоминания бойцов о довоенном прошлом, об оставленных подругах, и мужественный призыв свершить «что положено кому».
В песне «Походный вальс» А. Янежич развивает только вторую, призывную, бод рую тему песни Исаковского. В песне молодого поэта-фронтовика, сложенной в 1945 г. на границе Германии, звучит голос Советской Армии, победившей и вместе с тем всегда готовой к новым боям. Бойцы в песне Янежича не слушатели, а веселые исполнители любимой походной песни — дружный и сплоченный боевой коллектив танка.
104
ОРЛЯТА
В высокое небо уходят орлята
И русскую песню уносят с собой —
Про то, как крылатый носитель расплаты
Иван Кожедуб улетает на бой.
Он лётом орлиным пройдет над Берлином,
Врага атакует в туманной дали,
Он быстро покончит с фашистской машиной
Во славу священной советской земли...
И вот батареи грохочут над Шпрее,
Пехота выходит к Берлинским садам,
И вихря быстрее проходит над нею
Воздушный охотник по вражьим следам.
И нашим потомкам расскажут былины,
Как сталинцы в битвы воздушные шли,
Как сын Украины пронес над Берлином
Бессмертную славу родимой земли.
Записала Е. Струина в 1947 г. в с. Биянка, Челябинской области.
(Материалы экспедиции Челябинского педагогического института, 1947 г., поп руководством В. Е. Гусева).
105
Эту песню в Берлине сложили,
Но Россия нам вся подпоет,
Как советский народ шел в последний поход,
Как фашистов в боях разгромили.
Припев:
Если Сталин солдатам прикажет,
Нет преград для его сыновей.
Нету в мире смелей, нету в мире славней,
Нет солдат благородней, чем наши.
Мы пришли от руин Сталинграда
Отомстить за погибших друзей,
За тоску матерей, за убитых детей,
За голодные дни Ленинграда.
Припев.
Мы спасли от фашизма планету.
Мир обязан свободою нам.
И пойдет по векам, от отцов к сыновьям,
Слава наша по белому свету.
Припев.
Эту песню в Берлине сложили,
Но Россия нам вся подпоет,
Как советский народ шел в последний поход,
Как фашистов в боях разгромили.
Припев.
Автор текста — бывший фронтовик, майор А. В. Гуторович.
Песня, по свидетельству автора, впервые была исполнена солдатами Советской Армии в Берлине после взятия рейхстага в 1945 г.
(Архив Гос. лит. музея).
Поэт — бывший фронтовик С. Гудзенко свидетельствует об исключительной популярности песен А. В. Гуторовича, об их фольклоризации.
«Его песни;—пишет С. Гудзенко,— гуляли по фронту, оставаясь безымепными» они подхватывались слушателями и переходили из окопа в окоп из батальона в батальон» («Литературная газета» от 27 января 1945 г.).
Свидетельство это подтверждается записью народных вариантов одной из песен Гуторовича — «Отец и сын» («У берега Волги остался в живых из роты один лишь комроты».
106
ЗАСТОЛЬНАЯ
Время пришло, и прощаться приходится
С хлопцами роты штабной,
Выпить бы надо да вспомнить, как водится,
Где мы ходили на бой.
Вспомним, товарищ, на улицах Ряжска,
Где наш стоял батальон,
Где и когда наполнялась баклажка,
Кто и когда награжден.
Москву и Нахабино, время в учении—
Готовился к битвам солдат,
Жил в блиндажах, жил в Академии,
Верил друг другу, как брат.
Ночами суровыми в зиму холодную
На Бологое спешил,
За землю Советскую, за нашу, народную,
Фашиста в болотах топил.
Не было места изменнику, трусу
В наших рядах боевых,
Мы воевали за Старую Руссу,
За счастье народов своих.
Юнкерсы днями над нами кружилися,
Мы зарывались в снегу,
Падали, снова вставали, ложилися,
Но не сдавались врагу.
Днями мы шли сквозь леса и болота,
Дошли до окраин Холма,
Где пробивалась морская пехота,
Фашиста сводила с ума.
Зиму вторую, в боях, неспокойную
Там довелось зимовать,
Ранней весною, под песню походную
Мы покидали Ловать.
Затихли сражения грозные звуки,
Уходят друзья в Торопец,
Отдохнули, ушли под Великие Луки,
В Смоленск пробивался боец.
Гвардии воину, славному сыну
Сталина слышен приказ:
— За взятие нами родной Духовщины
Москва салютует не раз!
За Витебск и Идрицу битвы, сражения,
К Балтике рвется солдат,
Гвардия наша пошла в наступление,
Села фашисты палят.
Римшане, Рокшикис, Биржай под Митавою,
Местечко стоит Добэле,
Упорно сражались с фашистской оравою,
Горело, что есть на земле.
Гвардия двигалась с громкою славою,
К морю держали мы путь
И за далекой балтийской Либавою
Морскую увидели грудь.
Закончились грозные битвы, страдания,
Время настало мечте;
Седьмого июля, сказав «До свидания!»,
Покинул боец Айзпуте.
Старшие братья пожали нам руки:
«Мы вспомним, товарищи, вас!»
Радости дни, расставанья, разлуки,
Молодые ушли в Каунас.
Сообщил гвардии красноармеец П. М. Кулик 20 августа 1945 г. с пометкой «Сложил гвардии красноармеец И. Я. Михайлюк, в честь проводов старших товарищей, демобилизовавшихся из Красной Армии...» Песня эта, по свидетельству Кулика, пользовалась большой популярностью в части и «пелась по части» на мотив «Застольной Волховского фронта».
