в Бэрримор. «В его день рождения. В его день рождения, – напоминал он. – Знаменитый случай».
Бэрримор подхватила тему о воспоминаниях. «Я была типа: „Чего?“», – начинает она:
«Иногда я думаю. Что это, типа, не похоже на меня. Это как бы далекое воспоминание, не похожее на меня. Но это я. И это довольно круто. Мне это все еще нравится. Я – мать двоих детей. Я полностью, типа, понимаете, ну, не знаю. Я теперь настолько другой человек, что это уже не похоже на меня, но мне это все еще, типа, нравится».
И все это было встречено смехом и аплодисментами от аудитории и одобрением от Кольберта, который затем перешел к разговору о том, что Бэрримор была одной из первых знаменитых женщин в Голливуде, которая создала собственную продюсерскую компанию. Он использует этот момент для того, чтобы спросить, чему это может нас научить о женской эмансипации в Голливуде и о «том, что происходит сейчас» [82]. Ни в какой момент на эпизод, произошедший в 1995 году, не смотрели ни с чем, кроме теплоты.
А почему бы и нет? Годами никто не подвергал сомнению, что оголяться перед мужчинами, заставляя их чувствовать себя неуютно, трогать и приставать к ним – это особенно «феминистично». Как это и знал Кольберт на собственном опыте.
Он был еще новичком на телевидении, когда брал интервью у Джейн Фонды в 2007 году. Это произошло спустя пару лет после того, как Фонда возродила свою актерскую карьеру, сыграв свекровь героини Дженнифер Лопез в нашумевшем фильме «Если свекровь – монстр». Но Фонда пришла на шоу Кольберта, чтобы разрекламировать новый фильм «Крутая Джорджия», который вскоре провалился в прокате. В свои 69 лет Фонда явно стремилась продемонстрировать публике, что она «еще ничего». И поэтому она устроила целое шоу во время интервью, начав проявлять сексуальный интерес к ведущему. Тот факт, что фильм, который она рекламировала, был о сексуальном насилии, не подсказал ей, что она выбрала не лучшее время для своих действий.
В самом начале интервью она забралась на колени к Кольберту. Там она просидела все время. Также в какой-то момент она «по-взрослому» поцеловала его в губы и сказала, что знает, что он фантазировал о ней. «Это не совсем то, как я представлял себе ход этого интервью», – сказал ведущий. Кольберт несколько раз пытался сменить тему и даже пытался свести ее к вопросу антивоенных протестов. Но Ханойская Джейн была непреклонна. Она продолжала ласкать Кольберта, целовать его в щеку и тискать. Затем она заговорила о преждевременной эякуляции. Это тянулось вечно.
В то время медиа, похоже, не считали эту ситуацию в чем-либо непристойной или тревожной. Сказать по правде, они хотели еще. «Да, Джейн Фонда все еще ничего», – гласил заголовок газеты «Huffington Post». «Шоу Кольберта в среду также включало уморительный – и, мы бы сказали, чувственный – сегмент, в котором Джейн Фонда, похоже, была заинтересована в вовлечении, ну, чувственного сегмента Стивена Кольберта («Это у вас чувственный сегмент в кармане или вы просто рады меня видеть?»)». Газета «Huffington Post» продолжала в том же духе и потом связала этот материал с текстом из «Salon», который, как она заявила, «попадает в точку», по-видимому, «давая некоторый контекст крутизне Фонды» [83]. Потому что в 2007 году нежелательные сексуальные действия были не только уморительными и чувственными. Они были еще и крутыми.
Годы спустя, в 2014 году, Кольберт рассказал, как «однозначно некомфортно» ему было в той ситуации. Однако он рассказал все это, включая детали видимого неудовольствия его жены от этого интервью, залу, полному еще большего числа смеющихся и аплодирующих людей [84]. Потому что в 2014 году нежелательные сексуальные действия все еще были очаровательными.
Конечно, все это изменилось с первыми заявлениями против Харви Вайнштейна в рамках движения «МеТоо». На этом этапе был быстро достигнут консенсус о том, что любые сексуальные действия, направленные против других людей, являются недопустимыми, и что для них нет никакого оправдания. Новые модели поведения были заложены очень глубоко и очень быстро. Но они оставили за кадром некоторые неприятные вещи, случившиеся в очень недавнем прошлом. После дела Вайнштейна все, что было связано с взаимоотношениями между полами в Голливуде и в остальном мире, было представлено прессе как невероятно простое и очевидное. Однако оно, очевидно, таковым не было – ни в Голливуде, ни где-либо еще.
Одной из тех немногих, кто немного воспротивился четким контурам, ограничивающим новые линии поведения, была актриса Маим Бялик. В октябре 2017 года, когда прогремело движение «МеТоо», она получила некоторое количество критики в свой адрес за то, что выразила свое мнение в «The New York Times» и честно рассказала об индустрии, в которую она, по ее словам, впервые вошла «носатой, неловкой, гиковатой 11-летней еврейкой». Она сказала, что у нее «всегда были сложные отношения с тем, что она работает в индустрии, где зарабатывают на объективации женщин». Также она рассказала, как, будучи молодой актрисой, совершала «консервативные» поступки, и, наставляемая своими родителями, американцами в первом поколении, всегда была осторожна с людьми, работавшими в индустрии шоу-бизнеса. Это, в совокупности в соблюдением ею религиозных предписаний, означало, что она была человеком, как она объяснила, редким среди голливудских женщин.
Жизненный путь Бялик действительно нельзя назвать обычным. Она оставляла актерскую карьеру на несколько лет для того, чтобы заняться получением докторской степени в области нейронаук. Затем, вернувшись в индустрию, она снялась в ситкоме «Теория Большого взрыва». В 2017 году она сказала: «Будучи 41-летней актрисой, я каждый день принимаю решения, которые я считаю защищающими меня и мудрыми. Я решила, что моя сексуальная жизнь должна сохраняться для приватных ситуаций с теми, с кем я наиболее близка. Я скромно одеваюсь. Я не заигрываю с мужчинами на постоянной основе» [85].
Все сказанное создало ей некоторое количество проблем с другими женщинами в Голливуде, заявившими, что она занимается «виктимблеймингом» – в частности за то, что перекладывает вину за поведение мужчин на то, как женщины одевались. Бялик вынуждена была извиниться и выразить сожаление за то, как интерпретировали ее слова в статье. Но более странным было то, что сказанное Бялик в статье было в прямом противоречии с тем, что она сделала годом ранее.
В феврале 2016 года Бялик была на «Шоу с Джеймсом Корденом». Среди других гостей программы был Пирс Морган. В одной из сцен Корден попросил своего соотечественника-британца объяснить недавний хештег «cleavagegate» – «скандал с декольте». Морган сказал, что между ним и Сьюзан Сарандон произошла ссора из-за его твита. Во время недавней церемонии
