– Такие красивые особи – большая редкость среди пингвинов, – заметил Даррел. – УПР заслуживает самой большой похвалы за спасение желтоглазых.
Стен промолчал, но по его улыбке было видно, как он рад, что мы оценили его труды.
Неохотно простившись с этим милым мягким человеком, мы направились в Национальный парк в районе озера Те Анау. Именно там надеялись мы поснимать такахе, хотя шансов на то, чтобы хоть мельком увидеть эту робкую птицу, было чрезвычайно мало. Оставив меня в роскошной правительственной гостинице на берегу озера, четверка мужчин села на маленький гидроплан, который должен был забросить их на озерко в глубине долины. Я отказалась лететь с ними по ряду причин, но главным образом потому, что надо было разобраться с полученной нами обильной почтой и отправить благодарственные письма множеству людей, оказавших нам содействие по ходу путешествия, что составляет немаловажную часть всякой экспедиции.
Все время, что мы находились в районе Те Анау, шел сильный дождь, горы были окутаны туманом. Даррел все же увидел одну такахе, но снять ее они не успели.
У нас было условлено, что я встречу участников вылазки на другом берету Те Анау. Из-за плохой погоды гидроплан не мог забрать их с верхнего озера, пришлось им пробираться вниз по крутому склону через влажный буковый лес, сжимая в руках камеры, пленку и походное снаряжение. К катеру, с которым я их встречала, вышла весьма унылая и мокрая компания. Я же, несмотря на работу с письмами, успела отдохнуть и готова была тотчас трогаться в путь, но Крис забастовал. Он жаловался, что они не увидели толком такахе, хуже того – не встретили даже ни одного горного попугая кеа, хотя нас уверяли, что их кругом видимо-невидимо.
Наслышавшись про кеа, Крис заявил, что не уедет из Новой Зеландии, пока не снимет этих птиц.
Поскольку нам уже не терпелось отплыть в Австралию, необъяснимая страсть Криса к этим "клоунам снеговых гор" грозила стать серьезной помехой для наших дальнейших планов. Новозеландцы очень тепло относятся к кеа, исключение составляют фермеры, утверждающие, будто эти птицы нападают на ягнят, чтобы полакомиться их салом. Полное отсутствие доказательств таких нападений не мешает фермерам нещадно отстреливать кеа. А потому, если не охранять этих попугаев, они могут совершенно исчезнуть в некоторых районах.
– Единственное, кроме Те Анау, место, где можно попытаться увидеть кеа – гора Кука к северу отсюда, – сказал Крису Брайен.
Сроки поджимали, а потому мы сломя голову помчались к горе Кука. Надо ли говорить, что мы не увидели там никаких кеа, и бедняга Крис совсем пал духом. Одна из горничных в тамошней гостинице услышала его сетования.
– Вы желаете поснимать кеа? – спросила она. – Почему не обратились ко мне? Они каждое утро прилетают к окнам нашей кухни, и я кормлю их на крыше.
– О нет... Это невероятно. Мы тут носимся кругом без толку, а она преспокойно заявляет, что они каждое утро садятся на крышу перед нашими окнами! Это уж слишком...
И в самом деле, на другое утро четыре потешных тучных зеленых попугая затеяли перепалку на крыше, вырывая друг у друга кусочки хлеба с маслом. Джим поспешил зарядить камеру и принялся снимать этих безалаберных пернатых, решительно не желающих вести себя так, как подобает уважающим себя попугаям. Кеа носились вокруг гостиницы, вскрывая клювом картонные коробки и творя прочие безобразия, даже попытались сорвать брезентовый верх с нашего лендровера.
– Теперь, дружище Крис, можем мы наконец отплывать в Австралию? – осведомились мы.
– Теперь я вполне счастлив, думаю, есть кое-какой материал для отличных программ.
Друзья из Управления природных ресурсов устроили для нас роскошную вечеринку, и нам лишь с огромным трудом[54] удалось вырвать Даррела из их объятий, чтобы завершить сборы. Джим решил лететь в Сидней и ждать нас там, мы же расположились в каюте "люкс" на борту очаровательного старого парохода "Ванганелла" и пять дней усердно трудились, готовя сценарий нашего следующего, австралийского этапа.
Капитан "Ванганеллы" настоял на том, чтобы мы поднялись на рассвете и полюбовались гаванью Сиднея, и должна сказать, что я не пожалела о раннем подъеме[55]. Обычно, когда уроженцы той или иной страны восторженно описывают красоты своего края, действительность разочаровывает меня, но в данном случае вид на гавань с озаренным солнцем знаменитым мостом был великолепен.
На берегу нас встречали Джим Сондерс и австралийские представители издательства "Харт-Дейвис", Британского совета и Би-би-си. Таможенники были на редкость предупредительны, и не успели мы оглянуться, как уже катили по кипящему жизнью огромному Сиднею. Благодаря тому, что мистер Уильяме из Британского совета назначил встречу с прессой в своем офисе на вторую половину дня, у нас было несколько часов на то, чтобы собраться с мыслями. Представитель Би-би-си устроил для нас роскошный ленч, едва не лишившись при этом своей машины. Бедняга вызвался подвезти нас в ресторан, но мы почему-то не подумали о месте для него, и, пока наш отряд ехал в его машине, ему пришлось добираться до ресторана пешком. После ленча мы отправились в гостиницу, причем Крис сообщил, что это отель для трезвенников.
– Кой черт дернул тебя заказать места в цитадели трезвенников? – возмутился Даррел.
– Здесь самые дешевые номера.
– Ты подумал обо мне и о моем желании мирно выпить стаканчик на закате?
– Ничего, – вступил Джим. – Можно что-нибудь пронести тайком.
– Конечно, и потом жевать перечную мяту, чтобы перебить запах.
И уж чего мы совсем не ожидали, так это того, что для входа в эти священные врата полагалось дать надлежащую подписку. К счастью, нам предстояло провести в этом отеле всего одну ночь, и мы решили хорошенько выпить за его пределами, прежде чем располагаться на ночлег.
Вид предоставленного нам лендровера стал причиной еще одного нервного потрясения.
– Что это за чудовище? – дружно воскликнули мы.
– Машина, на которой мы будем разъезжать по Австралии, – ответил Джим, хихикая.
– Да она и ста метров не протянет, ее место на свалке.
– Ничего не знаю, – посетовал Джим. – Такую машину мне выделили в сиднейском гараже, а когда я возмутился, предложили обратиться в главное агентство в Мельбурне.
Мало сказать, что этот дряхлый рыдван давно пережил расцвет своей юности, он явно находился при последнем издыхании. Тем не менее мы втиснулись в кабину и поехали регистрироваться в гостинице. После чего начались самые кипучие сутки, какие когда-либо выпадали на мою долю. Пресса на сей раз вела себя отнюдь не благожелательно, мы даже начали огрызаться. Добавьте к этому бесконечное число людей, с коими нам "следовало повидаться", выражаясь словами Криса. У него явно сложилось впечатление, что Сидней дурно влияет на нас, потому что ему не терпелось вывезти нас из города. Мы так и не успели толком познакомиться с Сиднеем.
Для Криса Меккой была Канберра, федеральная столица, где помещался Отдел природных ресурсов УНПИС (Управления научных и промышленных исследований Содружества), и он вознамерился возможно скорее доставить нас туда. И надо же было нам, прибыв глядя на ночь в Канберру, обнаружить, что ни в одной гостинице нет мест, пришлось довольствоваться каким-то занюханным салуном из вестернов в десяти километрах за городом. Казалось, здесь только что побуянили индейцы; все же нам удалось кое-как выспаться.
По пути в город на другой день Крис просветил нас, с кем нам надлежит встретиться в Канберре, и предупредил, что лучше настроиться на нелегкий разговор с шефом УНПИСа Гарри Фритом, с которым он успел перекинуться парой слов по пути в Новую Зеландию. Австралийцы похожи на уроженцев Северной Англии – середины не признают – либо вы им нравитесь, либо нет. Если понравитесь, сделают для вас все возможное. Что весьма пришлось мне по душе после нескольких лет жизни в Южной Англии, где невозможно добиться от людей, что они думают на самом деле[56]. Итак, мы входили в офис мистера Фрита затаив дыхание. Все зависело от готовности этого человека сотрудничать. Не скажу, чтобы он был счастлив нас видеть, однако держался вполне учтиво, даже предложил присесть. Это был не тот деятель, с кем можно говорить обиняками и точить лясы, занимая его драгоценное время, а потому Крис и Даррел сразу же принялись излагать суть дела. Гарри Фрит молча слушал, иногда кивая и делая какие-то пометки, наконец подумал несколько секунд и сказал:
– Так вот, лично я готов помочь вам, чем могу, но не берусь заставить своих парней ради вас бросать свои дела, если они сами того не пожелают. У меня через несколько минут совещание, но я провожу вас на двор, где вы сможете познакомиться кое с кем из них. Если они скажут о'кей – с Богом.
На "дворе" за зданиями офиса мы увидели просторные вольеры, где исследователи содержали млекопитающих – кенгуру, ехидн и прочих. Гарри Фрит познакомил нас с теми, кто занимался в основном кенгуру. Проблема выживания кенгуру – предмет самых тщательных исследований, и на долю УНПИСа выпала неблагодарная задача вынести вердикт за или против этих животных. Один из ведущих специалистов в области воспроизводства млекопитающих – доктор Джеф Шэрмен; именно энтузиазму и горячему желанию этого человека оказать нам содействие мы обязаны тем, что наша австралийская программа хоть в чем-то удалась. Встретившись в тот же день снова с Гарри Фритом, мы договорились, что 1 июня вернемся в Канберру, чтобы попытаться снять появление на свет кенгуренка. Прежде таких съемок не проводилось, Крис заранее ликовал, полагая, что эти кадры станут кульминацией всего сериала, и пообещал в благодарность за содействие предоставить УНПИСу копии всех будущих лент.
