Ознакомительная версия.
«Однажды, когда девочки вызывали Пиковую даму, одна из них забыла, убрать волосы под косынку. Когда, наступила, полночь, все девочки увидели разное: кто квадратики, кто человечков, а девочка, забывшая убрать волосы, увидела черные костлявые руки, которые тянулись к ней из глубины зеркала. Когда руки приблизились к поверхности зеркала, на стене сверкнула, молния. На следующий день девочку нашли мертвой. Эта история абсолютно правдива,»[92].
Вызывают Пиковую даму, как правило, в темном помещении, собравшись компанией или в одиночку, чтобы задать какие-нибудь вопросы, выпросить хорошую отметку, подарок от родителей или просто пережить чувство страха. Для ее вызывания используются различные предметы и действия: зеркала, нити, деньги, иголки, стаканы с водой, расчески, капание воды и духов, покрывание стола белым материалом, накрывание себя пальто, обвязывание руки ниткой и другие, свидетельствующие о вариативности вызываний. В описании вызываний можно заметить их сходство с традиционными народными обрядами, наличие заклинательных слов (которые интересны сами по себе использованием зауми, смежной рифмовки) и обрядовых действий, дополняющих друг друга: «Надо ночью воткнуть иголку в стену. Пиковая дама, придет, может, задушит, а может, желание исполнит. Всё будет в полночь. Включить свет нельзя – исчезнет. Если она захочет задушить, надо крикнуть: “Тари, тари, тари, нее, / Исполни мое желание”»[93]. Налицо особое время, когда может быть совершен обряд, изменение функций обычных вещей (игла, стена) и то, что сама Пиковая дама здесь выступает в двух ипостасях – дарителя и вредителя, как это нередко бывает свойственно мифологическим персонажам.
Круг традиционного необрядового фольклора составляют эпические, лирические и драматические жанры народного устно-поэтического творчества:
• эпически-прозаические (сказки, легенды, этиологические рассказы, исторические и героические предания, былички) и эпически-стихотворные (былины, народные баллады, исторические песни, духовные стихи);
• лирические частые и протяжные песни;
• обрядовые сценки и вертепные представления, инсценировки игровых и хороводных песен (можно считать их обрядовой поэзией[94]); драматизированное рассказывание сказок, сатирические пьесы; пьесы, интермедии и монологи театра Петрушки, балагана, райка, выкрики уличных торговцев, приговоры балаганных и карусельных зазывал, медвежья потеха и др.;
• малые жанры (пословицы, поговорки, приметы, загадки, потешки, частушки).
Произведениям детского необрядового фольклора свойственны особые признаки, отграничивающие его от фольклора взрослых: «простота конструкций, не сложный, но динамично развивающийся сюжет, запоминающиеся образы, несложные синтаксические конструкции, четкий внутренний ритм, кумулятивность, звукоподражания, аллитерации, ассонасы. Тексты рассчитаны на образное, зрительное восприятие, быстрое запоминание»[95], также как и во «взрослом» фольклоре, в них мог отражаться мифопоэтический сценарий человеческой жизни, постепенное овладение которым позволяет детям приобщаться к взрослой жизни, но многие тексты имеют уже не сакральную, а игровую направленность.
Есть универсальные жанры, характерные и для фольклора взрослых, и для детского фольклора; наблюдались они в традиционном устно-поэтическом творчестве, бытуют и среди современных детей и взрослых. Как «самый значительный пласт семейного фольклора» следует упомянуть семейные рассказы. По экспериментальным данным, большинство из опрошенных школьников «знают своих предков до четвертого-пятого поколения и обнаруживают хорошее знание семейной фольклорной традиции»[96]. Культурная атмосфера каждой семьи уникальна, но есть и общие закономерности создания и функционирования семейного фольклора, берущие истоки в традиционном устно-поэтическом творчестве. В любом случае речь идет о таком пласте словесной культуры, который выполняет функции, связанные с самосознанием семьи. И в этом отношении семейным рассказам принадлежит далеко не второстепенная роль. Разнообразные по тематике (об истории семьи, происхождении фамилии, о женитьбе и замужестве, рождении детей и наречении имен, семейных реликвиях и удивительных событиях), они передаются и варьируются синхронически (в разнообразных бытовых ситуациях, особенно при встрече живущих далеко друг от друга родственников) и диахронически (из поколения в поколение). Вот примеры семейных рассказов о происхождении фамилии и о детях: «Наша фамилия связана с кислыми ягодами – “кислинки”, – которые собирали летом, ели их и заготавливали на зиму. А один человек собирал их больше всех, больше всех ел и больше всех заготавливал. И пошла наша фамилия – Кисловы». «Раньше пуговиц почти не было, а те, которые продавались, были очень дорогие. Бабушка брала пятаки, обшивала их тканью и пришивала их вместо пуговиц. А мама со своей сестрой отрывали эти “пуговицы”, доставали пятачки и ходили на них в кино»[97].
Универсальность семейных рассказов делает уместным их использование в современном образовательном процессе, которое может заключаться в собирании, запоминании и рассказывании семейных преданий с целью развития речи учащихся начальных классов, в составлении семейного словаря (наименований, выражений, прозвищ) для повышения авторитета собственной семьи в глазах ребенка. На основе рассказанных друг другу семейных историй учащиеся могут попытаться их тематически классифицировать.
В целом же взаимосвязь традиционного взрослого, традиционного и современного детского фольклора обеспечивается такими устно-поэтическими процессами, как генетическая связь и историческое изменение жанров, включение одних жанров в другие и переходы из жанра в жанр[98].
Проследим один из случаев реализации подобных взаимосвязей. Глубокие мифологические корни имеет такой жанр традиционного взрослого фольклора, как былинка (мифологический рассказ). В традиционной народной культуре иногда одни и те же тексты быличек присутствовали в репертуаре детей и взрослых. На основе былинки развивается один из самых ярких жанров современного детского фольклора – страшилка (детская страшная история), который появляется как раз тогда, когда взрослый фольклор перестает снабжать детей текстами, мифологизирующими время, пространство, труднообъяснимые явления, события и запреты. Описывая мир, былинка констатирует лишь отдельные его эпизоды, но выбор их не случаен – он определен структурой мифопоэтической модели мира. В мир обжитой, освоенный человеком, внезапно врывается мир мифологический, происходят «резкая смена, переход в иное состояние, преображение реальности в нечто иное, то есть нашего мира в иной, микрокосма в макрокосм»[99]. Дому в былинках четко противопоставлен образ недома, воплощающийся в символах: «лес», «река», «баня», «кладбище»... Представители недома – Леший, Лешачиха, Русалка, Банник, Покойник, Ведьма, Чёрт и др. – враждебны по отношению к человеку. Эквивалентными персонажами страшилки выступают Рука, Простыня, Занавески, Пятно (как правило, предупредительно окрашенные), Кукла, Гном, Ведьма, Чёрт. Как и в былинке, в детской страшилке дому противопоставлен недом, воплощенный в образах чердака, подвала, кладбища, а иногда и вообще любого внешнего по отношению к дому пространства. Главным жанровым признаком былинки является установка на правду: слушателем и рассказчиком события былинки должны были восприниматься как правда. Рассказчик обычно всячески подчеркивает истинность, достоверность своего сообщения: «Это было, было…»; «Это уж я своими ушами слышала….»; «Бывали такие случаи. Бывали. У нас у коровы было». Потеря достоверности приводила к разрушению былички или ее переходу в сказку. И хотя в отличие от былички, где героем является сам рассказчик или его близкие, знакомые, герой страшилок условен, установка на правду, хотя бы временная, важна: именно в этом случае страшилка позволяет современным детям коллективно пережить страшное. Неотделимы судьбы народных быличек и сказок[100], быличек и русских народных обрядов (родильных, свадебных, похоронных, окказиональных), быличек и детских страшных историй, известных каждому младшему школьнику. Черты сказок, быличек, детских обрядов и фактов детской повседневности находят свое отражение в страшилках.
Поэтика традиционного взрослого и особенно детского устно-поэтического творчества, современного школьного фольклора оказали существенное влияние на литературу для детей. Еще О. И. Капица отмечала, что фольклор является «арсеналом и почвой»[101] детской литературы. Вместе с тем и творчество детских писателей оказало и продолжает оказывать заметное воздействие на фольклор современных дошкольников и школьников, в котором наблюдаются подражания и переделки, всевозможные реминисценции, особенно ощутимые в постфольклорных формах. Многим читателям знакомы литературные трансформации русских народных мифологических рассказов в произведениях Н. Гоголя («Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород»), И. Тургенева («Бежин луг», «Рассказ отца Алексея»), Н. Гарина-Михайловского («Детство Тёмы»), А. Чехова («Страхи») и др.
Ознакомительная версия.
