Ознакомительная версия.
В коротком прологе собраны те нити, за которые жизнь будет «дергать» Фридл, задавая ей, персонажу этого странного театра, вопросы. Кто хозяин жизни? Что такое движение и почему ему положена кругообразность? Кто она – ось или точка на колесе жизни? Где Высшая Воля и где воля ее, Фридл? Кто кого одолеет в мире добро-злых духов?
Фридл Дикер. «Композиция». Баухауз. 1919.
В 1916 году в Вену прибывает Иоганнес Иттен, бритоголовый мистик в холщовой робе, поклонник зороастризма[62]. Ему двадцать восемь лет, за плечами – сельская школа, где он преподавал точные науки, и женевская Академия искусств. Получив необходимые навыки, он перебрался в Штутгардт, к знаменитому адепту авангардизма Адольфу Хёльцелю[63].
Хёльцель – сторонник простейшего. Нужно систематизировать цвета. Разобраться с геометрическим построением образа. Вооружившись циркулем и треугольником, войти в пространство классических образцов… И, конечно же, упражнять психомоторику, дабы добиться синхронности: мысль не должна опережать руку, и рука не должна опережать мысль. Одновременность, «автоматизм» вырабатывался в рисовании с закрытыми глазами и без отрыва карандаша от бумаги. У Хельцеля Иттен перенял метод «оживления» материала (коллажи из рваной бумаги, комбинации коллажа с рисунком и живописью).
Прошел год. Иттен поднаторел в технике. Но где же Система, – вскричал он в отчаянье, – и получил ответ из уст самого Ахуры-Маздая[64]: «Борьба – основа всего!»
Фридл Дикер. 1916. Вена.
И увидел Иттен: каждому цвету в бело-черной шкале отвечает градация серого: красный – интенсивно-серый, синий – глубокий серый. Всему есть оппозиция: точке – линия, плоскости – шар, свету – тень, добру – зло.
Движение создает из точки линию, вращение плоскости – шар, свет рождает тень, а добро, в таком случае, является источником зла… В белом собраны все цвета спектра, а черного и вовсе не существует в природе цветов. Свет одолеет тьму!
Иттен открывает свою школу, и Фридл записывается туда в числе первых учеников. Из царства «спонтанного самовыражения» она попадает в мир мистики и логики. Искусство, оказывается, служит мировой гармонии, и потому задача творца – вовсе не самовыражение, а выявление связей между словом, звуком, формой, цветом и движением.
Иттен читает им Кандинского:
«Каждая форма, даже когда она совершенно абстрактна и выглядит чистой геометрией, имеет собственный звук и духовное существование с особыми свойствами… Острые цвета звучат острее в острой форме.
Каждой чистой форме соответствует только один цвет в своей полноте: круг – синий, квадрат – красный, треугольник – желтый».
«Белый цвет действует на нашу психику как великое безмолвие. Черный цвет внутренне звучит как ничто без возможностей, как мертвое ничто после угасания солнца, как вечное безмолвие без будущности и надежды»[65].
Иттен цитирует великих китайцев:
«Слово и образ – это знаки духа; они – из единого источника; они – сестры; един у них смысл; лишь в словах и образах является к нам дух[66]; …Cлово – это Форма выражения духа».
«Из всех упражнений наиважнейшее – дыхание. Мы думаем так, как дышим, подобен дыханию и ритм повседневности. У мелочных и жадных дыхание коротко. Люди, которые многого добиваются в жизни, обычно обладают медленным, спокойным, глубоким дыханием»[67].
Последнее письмо, написанное Фридл в Терезине, заканчивается такими словами: «Я желаю Вам долгого и глубокого дыхания – это самое главное».
Франц Зингер. Веймар. 1921.
В 1919 году шестнадцать «сплоченных индивидуалистов, евреев, большевиков и критиканов»[68] вместе со своим учителем Иттеном переезжают в Веймар. Там открывается новая школа «Баухауз».
Вальтер Гропиус, директор Баухауза, держит речь перед «молодыми архитекторами»: «Цель Баухауза – не в создании какого-либо стиля, системы, догмы или канона, не в рецептах или моде. Его деятельность животворна, поскольку не связана с какой-то определенной формой, но ищет выражения духа жизни в постоянно изменяющихся формах».
Гропиус призывает учиться у средних веков. «Мы все должны вернуться к Ремеслу! Искусство – это не профессия… Давайте же вместе создавать новую конструкцию будущего, которая объединит в себе архитектуру, скульптуру и живопись в единое целое, и руки миллионов творцов-рабочих вознесут к небу этот кристальный символ новой веры!»[69]
Мастера и подмастерья живут коммуной, обедают в общей столовой. Еда отличается исключительной дешевизной и «содержит в себе гораздо больше чеснока и философии маздаизма, чем питательных веществ»[70].
«Недоедать полезно, – поучает Иттен. – Художник должен облагораживать свое существо, уничтожая в себе влияние материальных сил, изгоняя из себя элементы темного начала, прибегая к очищению, посту, медитации».
Фридл Дикер. «Город». Коллаж из цветных тряпок. Баухауз. 1922. В это время Фридл занималась у Пауля Клее на текстильном факультете.
Финансовый дефицит Баухауза в первый год составлял 132 000 немецких марок при общем бюджете 163 000. Денег не было ни на отопление помещений, ни на покупку мебели.
«Фридл рассказывала, какими они были в Баухаузе – бедными да веселыми… Как-то Зингер пришел к ней и говорит: это ужасно, у тебя даже стола нет. Я тебе принесу полстола, одна американка мне подарила стол, так я тебе отрежу половину. Так он и сделал. А американка возьми да приди в гости к Зингеру. Видит – от ее стола осталась половина. Зингер объяснил американке, что зима выдалась холодная и пришлось истопить полстола. О, какое несчастье, почему ты мне не сказал, я бы тебе прислала дров. Поверила! Фридл рассказывает и хохочет, а смеялась она так заразительно…»[71]
Фридл подружилась с Францем Зингером в школе Иттена. В 1918 году он вернулся с фронта, и с тех пор они неразлучны. Разве что Франц изучает архитектуру, а Фридл – все на свете.
В Баухаузе мастера стремились распознать область способностей студента и направить его в соответствующую мастерскую. Разносторонне одаренной Фридл это очень подходило: на занятиях у больших мастеров она училась ткацкому ремеслу, архитектуре и дизайну, скульптуре и промышленной графике. Она быстро выдвигается в ряд лучших учеников и начинает преподавать новичкам «Вводный курс» Иттена.
Фридл посещает семинар Пауля Клее на тему детского творчества. Он и сам рисует как ребенок. Перо плавно скользит по бумаге, и возникают легчайшие города, башенки, простые, незамысловатые люди и звери. Скрипач-виртуоз, он разыгрывает на скрипке свои рисунки и рисует картины смычком.
Однажды один из студентов принес Клее на суд свою картину, кажется, это был пейзаж. Другой студент в присутствии Клее устроил картине разнос – плохая композиция, неверные пропорции между землей и небом, плохие соотношения цветов. «Эти молодые люди, – воскликнул Клее, – желают привести в соответствие небо и землю!»[72]
В 1921 году Франц женится на певице Эмми Хейм.
Моя любимая Аничка, меня охватывает огромный страх перед одиночеством, полным одиночеством… Дай мне Бог преодолеть этот период… Ну все, моя родная, кончаю плакать…
…Я вырезала рельеф из дерева и так счастлива. Еще не все готово, но радости – через край. …Редкое наслаждение – тихие рабочие дни – они меня полностью заполняют и одухотворяют, и можно временно не заглядывать в далекое и темное будущее, которое тем темней, чем светлее вокруг.
…Тревога гасится работой – это своего рода побег от внутреннего беспокойства. Главное, унять тревогу – и тогда все будет хорошо… Стемнело. Теперь оконные рамы светлы, а снаружи темно. Недавно все было наоборот…[73]
Иттен приглашает Фридл работать над графическим оформлением альманаха «UTOPIA – ДОКУМЕНТЫ РЕАЛЬНОСТИ». В разделах «Религиозная мысль», «Восприятие и изображение», «Изобразительное искусство», «Поэзия, музыка, театр» собраны произведения дзен-буддистов, неоплатоников, романтиков и первохристиан, «Ригведа», египетские, тибетские и китайские источники.
Филипп Отто Рунге воспевает Божественную Природу Искусства: «Искусство – это чистая небесная область… Свет мы не можем воспринять, а Тьму мы не должны воспринимать, поскольку человеку дано Откровение, и краски пришли в мир, то есть: синяя, и красная, и желтая. Свет – это Солнце, на которое мы не можем смотреть, однако, когда оно склоняется к Земле или к Человеку, – небо становится красным. Синее держит нас в благоговении, – это Отец, а Красное – это, в сущности, Посредник между Землей и Небом; когда оба исчезают, тогда в ночь приходит Огонь – желтое, и нам посылается Утешитель – желтая Луна»[74].
Ознакомительная версия.
