ласковые слова. А он шептал ей всего лишь «раз-два-три… раз-два-три…», потому что партнерша все время сбивалась с ритма.
Не поговорили. Не выяснили. Испортили друг другу жизнь.
Как писал замечательный Юрий Левитанский: «Жизнь прошла – как не было. Не поговорили».
Часто молодому человеку кажется, что выяснять что-либо неловко.
Странный вывод…
Если мы с вами договариваемся, что любовь – это когда человек не боится быть настоящим, то как можно стесняться делиться с любимым человеком проблемами?
Стесняться делиться с любимым проблемами – это оскорблять любовь, суть которой – искренность.
Но ведь проблемы не всегда придуманные.
И непонимание случается, и предательство. Да чего только не происходит, когда дело касается любви!
И ребенок страдает подлинно и по-настоящему.
А он к этому не готов.
Мы не готовим свое любимое чадо к тому, что в жизни случатся душевные переживания.
Боимся говорить об этом. Бережем.
Это ошибка.
Страдания являются неотъемлемой частью жизни.
Не устану повторять: что мешает вам смотреть вместе с ребенком и сериалы, и фильмы, а потом обсуждать их? Пусть создатели маркируют их как угодно, если детям нравятся – пусть смотрят для того, чтобы потом обсудить с вами.
Хорошо бы о душевных страданиях говорить ДО ТОГО, как они наступили.
Потом уже имеет смысл просто быть рядом со своим страдающим ребенком.
Помню, когда мне было лет двадцать, я узнал, что у моей возлюбленной есть еще один кавалер. Я нашел этого парня, что было не трудно: мы все работали в одной организации. И он, ничуть не смущаясь, подтвердил, что у него роман с моей девушкой. Девушка тоже не отпиралась.
Мир рухнул. Он просто перестал существовать.
Как я приходил в себя?
Меня приводили в себя папа и мама.
Родители были рядом.
Они говорили со мной.
Ругали мою «бывшую». Жалели меня. Оптимистически рассказывали про мои будущие романы. Убеждали – и это очень важно – в естественности душевных страданий, в том, что невозможно прожить жизнь, ни разу их не испытав.
Помню, как восклицала мама:
– Страдания от любви – как это прекрасно!
Удивительное дело: слова эти одновременно раздражали и успокаивали.
Но главное не в словах. А в этом, очень важном ощущении, что ты не один.
Конечно, есть дети – они ведь люди, напомню, – которые предпочитают переживать свои беды в одиночестве.
Но нет таких детей, которые бы в трудную минуту не ощущали необходимости в поддержке.
Когда у ребенка рухнула первая любовь, родители всегда должны быть готовы: а) отнестись к этой печали серьезно; б) поддержать свое чадо разговором, да просто повышенным вниманием.
Второе, что меня спасло, – это работа.
И снова вспомним моего любимого Юрия Левитанского:
Когда земля уже качнулась,
уже разверзлась подо мной
и я почуял холод бездны,
тот безнадежно ледяной,
я, как заклятье и молитву,
твердил сто раз в теченье дня:
– Спаси меня, моя работа,
спаси меня, спаси меня!..
Я начал сочинять какие-то пьесы, рассказы… Не помню. Главное: делал то, что мне было интересно.
Работа спасает только в том случае, когда речь идет о любимом деле.
Нелепо говорить ребенку:
– Ничего, что она (он) тебя бросила, зато теперь ты можешь больше времени и сил уделять учебе.
Спасителен не труд сам по себе, а дело, доставляющее удовольствие.
К слову сказать: чем раньше ребенок отыщет призвание – тем легче ему будет пережить любовные страдания.
Вообще, в любой ситуации спасает любимое дело – то, которое тебе очень нравится и приносит удовольствие.
Итак.
Любовные страдания мучительны и серьезны в любом возрасте.
Ровно такого – серьезного – отношения они требуют, дорогие родители, от вас.
Ни в коем случае нельзя пользоваться разговорами об этих проблемах в воспитательных целях.
Мол, вот видишь, я тебе говорил, что рано тебе влюбляться. Не послушал ты меня… Зачем тебе эти девчонки? Лучше бы уроками занимался.
Не надо так.
Повторю еще раз: если у ребенка возникают проблемы, он нуждается в поддержке, а не воспитательных беседах.
Знаменитая актриса, ныне народная артистка России Юлия Рутберг рассказывала мне такую историю. Когда она второй раз не поступила в Щукинское училище, пришла домой и от отчаяния легла на ковер и забылась нервным сном. Когда проснулась, слева от нее лежала мама, справа – папа. Они просто легли рядом – как поддержка.
На мой взгляд, это пример, если угодно – метафора эталонного родительского поведения.
Когда ребенок страдает, вести с ним беседы можно только в том случае, если вы чувствуете, что они необходимы, и только в качестве доброй поддержки.
Страдания в первой любви – это очень серьезные испытания для дружбы детей и родителей.
Это важно не забывать.
Тут ведь два варианта: либо ребенок поймет, что он не один и вы всегда его поддержите. Либо он убедится в том, что родители его не понимают. Подобное убеждение потом будет очень трудно изменить.
Дружба с родителями – это важно. Она может стать опорой для человека на всю жизнь.
Моя мама умерла довольно давно, однако эту дружбу, поддержку я чувствую всегда.
Но кроме друзей-родителей у молодого человека появляются ровесники-друзья. И тут выясняется, что дружба – понятие едва ли не сакральное.
Настала пора поговорить о ней…
Лет до двадцати главное наше занятие – войти в мир, постичь его законы и отыскать в нем свое место.
У иных, правда, этот процесс затягивается надолго, а у некоторых даже на всю жизнь, но в юном возрасте важнее занятия нет ни у кого.
Подозреваю, эти слова вы прочитали спокойно, без эмоций, как некую констатацию очевидного факта.
Пожалуйста, очень вас прошу: вернитесь к ним и прочитайте медленно и вдумчиво – так, словно вы никуда не спешите.
Удалось?
Есть мир – он существует вечно. И человек – он только-только попал в этот мир, ему надо осознать законы этого мира, как-то к нему приспособиться…
Трудно?
Невероятно!
Одиноко?
Невообразимо!
Отсюда вывод, который мы уже делали, но не грех повторить: человек, входящий в мир, по определению одинок. Одиночество – его естественное состояние.
Поэтому он жаждет дружбы.
А как же родители, если они – друзья?
Самые лучшие, самые понимающие в мире родители могут скрасить ребенку одиночество. Если угодно: должны это сделать. Но их дружбы недостаточно.
Почему?
Во-первых, потому, что родители –
