Ознакомительная версия.
Сын:Ну, вообще, да.
Тина:Я знаю, что это немного смешно и выглядит странным. Но ты видишь, как это может быть полезно? Мог бы ты что-нибудь сказать своему мозгу, чтобы твое тело успокоилось и ты смог чувствовать себя в безопасности и хорошо относиться к занятиям по плаванию?
Сын:Те плохие занятия по плаванию были в прошлом. Теперь это будут новые занятия, и мне уже нравится плавать.
Тина:Точно. Но как ты относишься к плаванию вообще?
Сын:Отлично.
Тина:Прекрасно. А теперь давай выполним еще одну вещь. Что ты можешь предпринять или сказать своему мозгу, если снова начнешь нервничать, когда мы придем на занятия по плаванию? Какое-нибудь кодовое слово, чтобы напомнить себе, что это чувство пришло из прошлого.
Сын:Я не знаю. «Убить страх»?
Тина:Потому что этот страх из давнего прошлого, и тебе больше не нужно, чтобы он сводил твой живот, правда?
Сын:Точно.
Тина:Мне это нравится. Я рада, что ты теперь смеешься над этим. Но, может быть, мы найдем менее агрессивные кодовые слова? Например, «прогнать страх» или «избавиться от страха»?
Сын:Ну, мне больше нравится «убить».
Тина:Хорошо. Пусть будет «убить страх».
Заметьте, главное, что сделала Тина – рассказала своему сыну, откуда появился его страх. Рассказ послужил тому, чтобы имплицитные воспоминания стали эксплицитными, обрели смысл и больше не действовали на ребенка скрытно, исподтишка. Как только неосознаваемые воспоминания о неприятных занятиях плаванием были выведены на свет сознания, мальчик смог довольно легко справиться со своими прошлыми страхами. Именно в этой трансформации – из неосознанного в осознанное – и состоит реальная сила интеграции памяти, приносящая прозрение, понимание и даже выздоровление.
Интеграция имплицитной и эксплицитной памяти: соединение отдельных элементов мозаики психики
Имплицитная память нередко бывает позитивной и работает в наших интересах, например, если мы безоговорочно ожидаем, что окружающие будут любить нас только потому, что они нас всегда любили. Если мы рассчитываем на своих родителей в том, что они утешат нас, когда нас обидели, поскольку прежде они всегда это делали, так это потому, что храним массу позитивных имплицитных воспоминаний, связанных с этим. Но имплицитные воспоминания могут быть и негативными, например, если мы регулярно сталкивались с отрицательным опытом общения с родителями, которые раздражались или оставались равнодушными в моменты наших сильных огорчений.
Проблема с имплицитной памятью, особенно касающейся болезненного или негативного опыта, такова: когда мы о ней не знаем, она становится скрытой миной, которая может значительно ограничить нас в действиях, а иногда и лишить дееспособности. Мозг помнит множество событий независимо от того, осознаем мы это или нет. Когда мы испытываем неприятные переживания – какие угодно: от вывихнутой лодыжки до смерти любимого человека, – эти болезненные моменты запечатлеваются в нашем мозге и начинают влиять на нас. И такие подспудные воспоминания могут порождать страх, избегание, тоску и другие болезненные эмоции и физические ощущения. Вот почему дети (как и взрослые) часто выдают очень сильную реакцию на вроде бы нейтральную ситуацию, не ведая, отчего они настолько расстроены. Когда человек не может понять смысла своих болезненных реакций, это может лишать его сна, порождать фобии и другие проблемы.
Так как нам помочь своему ребенку, если он страдает от воздействия прошлого негативного опыта? Необходимо лишь пролить свет осознания на скрытые воспоминания, сделать их открытыми, чтобы ребенок мог осознанно обращаться с ними. Иногда родители надеются, что дети «просто забудут» о болезненных переживаниях, которые они испытали, но дети в действительности нуждаются в том, чтобы родители научили их интеграции имплицитной и эксплицитной памяти, позволяющей превратить даже болезненные переживания в источник силы и самопонимания.
Есть структура мозга, работа которой состоит именно в этом: интегрировать имплицитные и эксплицитные воспоминания, дабы мы могли более полно понимать мир и себя. Эта структура называется гиппокамп. Его можно рассматривать как «поисковую систему» извлечения памяти. Гиппокамп взаимодействует с различными областями нашего мозга, извлекая все образы, эмоции и ощущения из имплицитной памяти и собирая их вместе таким образом, чтобы они могли стать целостной «картиной», которая сформирует наше эксплицитное представление об опыте прошлого.
Представьте себе гиппокамп в качестве главного сборщика мозаики, соединяющей вместе ажурные кусочки имплицитной памяти. Когда образы и ощущения, связанные с переживанием, остаются исключительно в имплицитной форме, когда они не интегрированы гиппокампом, они существуют изолированно друг от друга, как беспорядочная путаница в нашем мозге. Вместо ясной и цельной картинки, вместо собранной ажурной мозаики, наша имплицитная память остается россыпью отдельных мозаичных кусочков. Поэтому нам не хватает ясности в отношении нашей разворачивающейся истории жизни, которая эксплицитно определяет, кто мы, собственно, есть. Что еще хуже, эти сугубо неосознанные воспоминания продолжают формировать наш взгляд на реальность «здесь и сейчас» и наше взаимодействие с этой реальностью. Они влияют на то, кем мы являемся каждое мгновение времени, и все это при нашей полной неосведомленности об их влиянии на то, как мы взаимодействуем с окружающим миром.
Когда человек не понимает смысла своих болезненных реакций, это может породить много проблем
Вот почему так важно собрать эти имплицитные кусочки мозаики в эксплицитную форму, дабы быть способными осмысливать их влияние на нашу жизнь. И тут на сцену выходит гиппокамп. Выполняя важнейшую функцию интеграции имплицитной и эксплицитной памяти, он позволяет нам стать активными авторами своей собственной жизненной истории. Когда Тина поговорила со своим сыном о его страхе, ассоциирующемся с занятиями плаванием, она просто помогла его гиппокампу выполнить его работу. Превратить имплицитные воспоминания сына в эксплицитные было не так уж трудно. А после этого он смог справиться со своим страхом и понять собственный болезненный опыт прошлого и то, что этот опыт продолжал оказывать на него влияние в настоящем.
Если мы не оставляем своим детям возможности выражать свои чувства и припоминать, что произошло после ошеломившего их события, то их сугубо имплицитные воспоминания остаются в дезинтегрированной форме, не давая шанса понять смысл собственных переживаний.
Но когда мы помогаем ребенку интегрировать свое прошлое в настоящее, он начинает понимать, что происходит у него внутри, и обретает контроль над собственными мыслями и поступками. Чем больше вы способствуете подобной интеграции памяти вашего ребенка, тем реже будете сталкиваться с иррациональными реакциями на происходящее в текущий момент, являющимися пережитками прошлого.
Мы отнюдь не утверждаем, что интеграция памяти является для родителей панацей, способной предотвратить все эмоциональные взрывы и иррациональные реакции. Однако это мощный инструмент для работы с проблемными переживаниями из прошлого, и вы будете благодарны за то, что узнали о нем, когда ваш ребенок в следующий раз будет страдать по непонятной причине. Можете быть уверены, что когда ваш пятилетний сын не может найти заднюю фару, чтобы закончить модель «Лендкрузера» Люка Скайуокера[13], и впадает в неконтролируемый каприз с криками по поводу «дурацкого магазина Лего», это не имеет ничего общего с вдохновленной Джорджем Лукасом имплицитной памятью. На деле, прежде чем вы углубитесь в ненужный анализ, задержитесь и проверьте базовые проблемы: возможно, ваш юный Джедай[14] просто голоден, гневен, одинок или устал? Если так, то эти проблемы могут быть достаточно просто решены. Дайте ему яблоко. Прислушайтесь к его чувствам и переживаниям. Проведите с ним несколько минут, помогая ему найти потерянную деталь. Положите его пораньше спать, чтобы он мог достаточно отдохнуть и лучше справлялся с собой завтра. По большей части дети стараются как только могут, и им нужно только, чтобы мы уделяли внимание их основным потребностям. Изучая мозг и осмысливая всю ту информацию, которую мы здесь предлагаем, не забывайте о простых и очевидных повседневных вещах, которые вам известны. Обычный здравый смысл может сделать очень многое.
Однако если вы пришли к выводу, что дело не просто в голоде и усталости, то стоит подумать о переживаниях прошлого, которые могут влиять на ситуацию в настоящем. Вы не всегда сможете связать реакцию своего ребенка с конкретным событием в прошлом, и в таких случаях не следует искусственно устанавливать связь, которой нет. А когда вы уверены, что именно прошлые события влияют на действия ребенка, то следует вооружить его инструментами, способствующими интеграции имплицитной и эксплицитной памяти и достижению большего контроля над тем, как он реагирует на текущие обстоятельства.
Ознакомительная версия.
