Ознакомительная версия.
Рассмотрим этот процесс подробнее. Маленький ребенок нуждается в теплом отношении, в любви и поддержке. Но в случае, если он не получает их, не реализует свои естественные детские потребности в принятии, он начинает испытывать дискомфорт, смысла которого он просто не понимает. Однако существовать, тем более жить, непрерывно находясь в этом состоянии дискомфорта, ребенок не может, потому психика вытесняет эту нереализованную потребность со всей ее энергией в бессознательное, где она и будет находиться, беспокоя своего хозяина на протяжении всей его жизни, пока не будет осознана. Надо напомнить, что бессознательное – не склад ненужных вещей, оно бурлит, тревожит, пугает, вытесненные содержания не уменьшаются, не успокаиваются, а наоборот, увеличиваются, их энергия возрастает, чтобы пробиться в сознание. А теперь представим себе, что детство, наполненное травмами, создало такого «внутреннего ребенка», который не только плачет горькими слезами, находясь в нашем бессознательном пространстве, ожидая утешения. Он еще и гневается, боится, его охватывает ярость, обида, он бывает требовательным и эгоцентричным и так далее. То есть он может «раздуться» до огромных размеров, практически заполняя всего человека. На определенном этапе терапии я предлагаю своим пациентам следующее: «Попробуйте отсоединиться от своего „внутреннего ребенка“, посмотрите на него как бы со стороны – чтобы вы могли сказать ему, что бы вы хотели сделать для него?» Ответы порой ошеломляют, многие пациенты говорят примерно следующее: «Мне очень трудно представить его отдельно от себя, поскольку он – это я, он занимает почти все мое внутреннее пространство! Я просто не знаю, что от меня останется, если я с ним разделюсь!» И это говорят совершенно взрослые люди, имеющие семьи, детей, ответственную работу и прочее! Можно легко предположить, до какой степени «внутренний ребенок», живущий в этих взрослых людях, будет влиять, а порой и определять их действия и поступки! Может быть, тогда нам проще будет понять, почему поведение взрослых людей часто столь инфантильно, безответственно и эгоцентрично.
Встреча взрослого со своим «внутренним ребенком» необходима не только для того, чтобы утешить его, хотя он, безусловно, в этом нуждается и этого заслуживает, как и любой малыш. Это необходимо прежде всего для того, чтобы этот огромный ребенок, овладевший нами через глубинные механизмы психики, занял надлежащее, адекватное ему место. Когда малыш, пусть и «внутренний», получит наконец то, в чем он так сильно нуждался в детстве: любовь, заботу, понимание и уважение, его травмы будут залечены, а базовые потребности удовлетворены, тогда он получит успокоение, умиротворение. Именно это происходит с нами, когда мы поворачиваемся лицом к своему детству через работу с «внутренним ребенком». Он успокаивается в нас, «сдувается» и позволяет нам действовать из подлинно взрослой части себя, в которой живут свобода и ответственность.
Таким образом «завершаются» детские проблемы, невротическая энергия вытесненных в бессознательное травм трансформируется в творческую, преобразующую силу сознания, «внутренний ребенок» перестает определять наше поведение. Он уступает место «взрослому» в нас, оставляя за собой лишь те детские драгоценности, которые только украсят любую взрослую жизнь, – творчество, открытость, непосредственность, искренность, радость.
Теперь попробуем описать вышеизложенный механизм на простом примере. Не будем брать истории, связанные с серьезными детскими травмами, а обратимся к такому хорошо знакомому русскому человеку чувству, как обида. Сколько вокруг нас людей, которые непрерывно обижаются, чтобы другие чувствовали себя виноватыми! Давайте же подойдем к истокам этих чувств.
Один пациент поделился со мной детским воспоминанием: когда он был маленьким, его мама создала вокруг него мир, наполненный «виноватыми» предметами. Когда он задевал ногой стульчик и падал, мама хватала этот стул и била его, приговаривая: «Плохой стульчик, обидел нашего мальчика. Накажем его!» «Плохими» и «виноватыми» оказывались и нож, и вилка, и тарелка, и подоконник. Вам, дорогой читатель, не знаком такой воспитательный прием? Я наблюдала его и в своем детстве. Нечто подобное рассказывали мне и многие мои пациенты. Чем чревато такое «воспитание»? Вспомните свое детство и попробуйте почувствовать себя ребенком. Вот вы неуклюже бежите за мячиком, на вашем пути стоит тот самый злосчастный стул, вы видите перед собой только мяч и, конечно, цепляетесь ногой за стул. Падаете, разбиваете коленку, испытываете боль, плачете. На ваш плач приходит мама, она видит слезы, расстройство своего малыша. Вы не обижены на стул, вам просто больно, но вы – совсем маленький ребенок, и объяснить свои чувства вам очень трудно. Задача мамы – немедленно успокоить вас, она не хочет, чтобы вы плакали и расстраивались, и она отвлекает вас, переключает внимание на стул, «наказывая» его. Этот исконно русский традиционный метод воспитания кажется ей эффективным и уместным, ведь ее задача – успокоить дитя. Вы завороженно смотрите, как мама со всей силы колотит по стулу; это действительно быстро отвлечет вас от вашей коленки, и вы перестанете плакать. Вскоре вы сами будете колотить этот несчастный стул, искренне считая его виноватым в том, что вы разбили ногу. Что происходит в данной ситуации? Ребенок испытывает боль, он расстроен и больше ничего. Эта боль хочет быть увиденной, услышанной и понятой. Однако ее блокируют, предлагая совершенно другое чувство – обиду! В данном случае происходит не просто блокирование боли, но и подмена. «Ах вот, оказывается, как называется то, что я чувствую», – мог бы сказать нам этот удивленный малыш. Это крошечное вытеснение боли не может вызвать никаких серьезных последствий, однако если представить себе, что боль значительно больше, и она блокируется значительно чаще, то сработает именно то, о чем мы говорили выше.
Давайте рассмотрим этот феномен «вины» с другой стороны. Ребенок шалит, но если бы он мог анализировать себя, он бы сказал нам: «Я не шалю, я просто играю». Но с точки зрения взрослого он именно шалит. Как угомонить его, как заставить слушаться? Нередко мама «обижается» на ребенка: она перестает с ним говорить, надувается, может молчать целый день и всем своим видом показывает, что ребенок должен чувствовать себя виноватым. Что происходит в сознании малыша? Ребенок еще не знает про такой способ «воспитания», использующий манипулятивную дубинку, один конец которой называется «обида», а другой – «вина». Он мыслит другими категориями. Он чувствует себя брошенным, покинутым, «плохим» – ведь мама отвернулась от него, она не смотрит ему в глаза, она не разговаривает с ним, она холодна и безразлична. «Ты не любишь меня? Что я должен сделать, чтобы вернуть твою любовь, ведь без нее мне так плохо?!» – вот что чувствует маленький ребенок. Что же отвечает ему мать: «Ты хочешь вернуть мою любовь? Пока ты не почувствуешь себя виноватым, пока не попросишь прощения, я не приму тебя!» «Если я буду чувствовать себя виноватым и попрошу прощения, ты вернешь мне твою любовь?» – печально спросил бы малыш, если бы мог понимать свои чувства. «Да, я опять буду любить тебя!» – обнадеживает мать. Одна моя пациентка рассказывала мне о том, как в детстве с ней не разговаривали по три, четыре дня, пока она не просила прощения. «Я не понимала, в чем я виновата. Но если я не произносила одну и ту же фразу „Простите меня, пожалуйста, я больше так не буду“, со мной могли не разговаривать неделями!» Подобные истории я слышала от многих людей.
Что происходит в этой глубоко нездоровой ситуации, да к тому же если она повторяется с завидной регулярностью? Огромный страх ребенка потерять любовь матери, такой пугающий и нестерпимый, вытесняется в бессознательное. А на его место приходит «вина», с помощью которой вроде бы решается проблема, но настоящее успокоение не наступает. Когда в терапии удается выйти к подобным ситуациям детства, то стоит подумать о том, что надо было бы сказать ребенку в подобной ситуации, например: «Мой любимый малыш! Я вижу, что тебе весело, но нам придется прервать твою игру, ведь нам надо уходить. Я знаю, что ты расстроен из-за этого, но когда мы вернемся, мы обязательно продолжим играть!» Когда взрослому человеку, жизнь которого наполнена то «виной», то «обидой», удается сказать нечто подобное, правильное, здоровое своему «внутреннего ребенку» – происходит «размыкание», о котором мы говорили выше. В результате взрослый начинает чувствовать, что за его «виной» или «обидой», к которым он так привык с детства, на самом деле скрываются иные чувства: страх одиночества, покинутости, боль непонимания, желание близких отношений и тому подобное. А это уже совсем другая реальность, с которой мы встречаемся лицом к лицу. Взаимодействие с этой реальностью – это и есть выход к взрослой жизни с ее полнотой и целостностью, ответственностью и свободой. Но об этом мы поговорим в следующей главе.
Ознакомительная версия.
