Разве авторы этих книг не знают, что все прекрасные и великие теории воспитания всегда спотыкаются о конкретных детей? Ты даешь ему прокричаться, а он не научается спать ни за три дня, ни за три месяца, а продолжает прокрикиваться каждую ночь. Ты хочешь кормить его долго, а у тебя пропадает молоко. Ты хочешь дать ему самостоятельность, а он держит тебя за ногу, лежит лицом в пол и в гробу видал эту самостоятельность.
Два с половиной года назад, когда у меня только родился второй сын и голову мою раздирали все вышеперечисленные вопросы и еще 150 сверху, я завела в фейсбуке закрытую группу Momshare, в которой предложила 50 знакомым матерям задавать всякие насущные вопросы про детей. И разрешила добавлять туда нормальных знакомых.
Нормальными я называю всех воспитанных взрослых людей, не придерживающихся фанатично ни одной теории воспитания и не считающих, что на любой вопрос – даже на вопрос “Какого педиатра считать хорошим?” – есть очевидный ответ. Людей, осмысляющих свой опыт и относящихся с интересом к чужому. Ну, и с самоиронией, конечно.
С первого же дня группа стала обрастать участниками и зажила какой-то невероятно бурной жизнью. Поэты, топ-менеджеры, маркетологи, журналисты, экономисты, программисты и просто приличные женщины, в обычных соцсетях ведущие активные политические, культурные, экономические и прочие серьезные разговоры, вдруг расслабились и стали обсуждать то, о чем не принято писать в общедоступном фейсбуке. Как говорить с детьми про секс? Что рассказывать им про геев, если ты не Мизулина? Как с ними вообще разговаривать?
И все же: зачем я это пишу, а вы это читаете? Этот вопрос не входит в 34 основных, давших название главам, но он, согласитесь, самый важный.
Недавно я спросила в этом сообществе: “Вы учите своих сыновей вытирать пипиську туалетной бумагой или салфеткой после того, как он пописал, или нет такой гигиенической нормы?” – и получила 142 комментария. Поначалу это были сдержанные короткие комментарии: да, нет, только стряхивать. Но слово за слово комментаторы оживились – кто-то говорил, что этим должен заниматься только папа, кто-то считал, что во дворе научат, как правильно, разговор пошел о бактериальности мочи, все было в рамках обычной безумной дискуссии в родительском сообществе. И в какой-то момент одна мать написала (простите, орфография и пунктуация сохранены): “Вообще я больше думаю о вытирании как о привычке с детства. Вот станет мужиком, придет на свиданку, поссыт, не вытерит, дама в трусы полезет, а они мокрые от той самой капли. Вот мне лично не хотелось бы такого. Вдруг из-за этого минет сорвется у пацана!” Тут уж все совсем оживились, особенно матери мальчиков, которым были уготованы такие многообещающие первые свидания.
И несмотря на то, что это был смешной комментарий – это был ведь ровно тот комментарий, ради которого задавался вопрос.
Почему я его задала? Почему вообще в родительском сообществе задают идиотские вопросы по 30 штук за день? А не идиотские? Почему мы так любим советоваться по любому детскому поводу и нам так важно знать, как у других? Даже когда дело касается выбора горшка – какой самый “правильный”? Почему так важно рассказать другим, как надо обращаться с их детьми? Что за мания с этим родительством? Почему, в конце концов, вы-то все это читаете?
Факт рождения ребенка вроде бы ничего не говорит о женщине, его родившей, ну, кроме некоторого события из ее прошлого, и то в наше время не всегда можно точно сказать, о каком именно событии идет речь. Это ничего не говорит о планировании, о ее семье, образовании, душевном состоянии, психическом здоровье, количестве книжек, которые она прочла, мыслей, которые она передумала, и примеров других семей, которые она перевидела, о ее генах и возрасте. Однако рано или поздно каждая женщина сталкивается примерно с одним и тем же набором вопросов, на которые она не знает ответа. Скольких детей отучили за всю историю мира от груди – и что? Все равно каждый второй пост в любой родительской группе о том, как же, черт возьми, это сделать! (Важное предупреждение: из этой книжки вы об этом не узнаете!)
Сколько детей ревнуют к младшим, скольких обижают на детских площадках, сколько их просыпается ни свет ни заря, сколько плохо спит по ночам, скольких кормят по часам, а скольких по требованию, сколько из них вырастают с уважением к родителям, а скольким плевать, сколько из них научаются пользоваться айфоном раньше, чем говорить, у скольких бывает переходный возраст, и все равно – родители хотят знать: как быть? И умные родители, и глупые, и образованные, и совсем нет.
Каждому родителю кажется, что его ребенок особенный и ситуация, на которую у него нет ответа, – особенная. И все боятся совершить ошибку. А в итоге всех все равно волнуют одни и те же вопросы. Не плохая ли я мать (отцов симметричный вопрос если и волнует, то гораздо позже)? Как вырастить мальчика мужчиной? Ребенка – добрым, отзывчивым, близким, умным, хорошим, чутким, достойным? Как вырастить из мужа отца? Как не сойти с ума? Как никого не побить? Как все успевать? Как не развестись? Как не сбежать?
Кажется, каждое наше действие, каждый выбор, каждое слово влияет. И важно знать как. С момента рождения своего ребенка мы пишем ему биографию, каждая деталь в ней важна. Каким бы ни был вопрос – какой выбрать подгузник, горшок, школу, развивающую игрушку, занятие, велосипед, какое слово выбрать, чтобы ему объяснить важное, что ему сказать, если его обидели, – все это влияет на будущее, и это так страшно, что мы пытаемся разделить ответственность за это решение, за любое решение. Кажется, что цена ошибки – это целая чужая жизнь. Или целая наша.
Эта книжка – попытка перестать сидеть вечером на кухне и смотреть в одну точку, когда все в порядке, снизить цену собственных ошибок, разобраться с этими самыми банальными вопросами, которые мучают всех без разбора родителей, почему эти вопросы возникают, так ли важны ответы на них и те ли ответы вообще мы ищем.
И при чем тут вообще наши дети.
Глава 1
Пора ли заводить ребенка?
Я поняла, что мне пора заводить ребенка, где-то в 16 лет, потом я понимала это в 17, в 18, в 19, у меня было много сил, хорошее настроение, великое будущее и достаточно возможностей. Но ребенок почему-то не заводился. В 23 я поняла, что заводить ребенка надо прямо сейчас, в 24 начала подозревать, что сейчас не самое лучшее время – в стране начались проблемы, работа нестабильна. Когда в Москве случился теракт, я подумала: какое счастье, что у меня нет никаких детей. К 26-ти я поняла, что заводить ребенка мне уже поздно, в самом деле – будущее уже не такое великое, настроение уже не такое хорошее, возможности ограничиваются с каждым годом, обстановка накаляется. Тут-то он и появился.
Спустя еще какое-то время я стала искать няню, с чем и обратилась, как водится, в соцсети. “Какая няня?! Если вы не можете сидеть со своими детьми, на хрена вы их рожаете?” – возмущенно написала мне в комментариях какая-то женщина. Я честно задумалась над этим вопросом и ответила: “Потому что мне так хочется и я могу”. Этим я вызвала бурю негодования, цитат из которой, к сожалению, не могу привести, потому что буря исчезла из фейсбука, но суть ее сводилась к тому, что это ужасный аргумент, за которым “не звучит ответственность”.
Примерно тогда же замглавы департамента образования Москвы Александр Гаврилов, отвечая на вопрос, что же делать с ребенком в городе, где планомерно закрываются ясли, сказал: “А когда они планировали ребенка, они не думали, как они будут это делать?”
Ну и в заключение мой знакомый написал у себя в фейсбуке, что в последнее время видит только матерей, которые вопят – или шипят – на своих детей: “Я сказала!”, “Прекрати немедленно!”, “Мне за тебя стыдно”, – и закончил свой пост уже знакомым вопросом: “А на хрена тогда рожали?” Да и что скрывать, я сама, наблюдая за душераздирающими сценами в магазинах и на улицах, когда уставшая мать рычит на своего вжавшегося в землю, в стену, в прилавок ребенка, думала о том же самом. Зачем?
Несмотря на то, что вопрос звучит глупо, это на самом деле очень интересный вопрос. Я только не могу понять, какой ответ на него правильный. Я даже не могу понять, какой ответ кажется правильным людям, которые задают вопрос. Нет, серьезно. Каждый раз, когда я думала, может ли человек чувствовать себя готовым к рождению ребенка, – мне всегда казалось, что нет. Если всерьез думать о готовности, о том, что входит в ее комплект, то любой разумный человек поймет, что нет, никто никогда не может быть готов к рождению ребенка. Купил квартиру, закончил вуз, сделал карьеру, попутешествовал, пережил бурную молодость, прошел курс психоанализа – но как же рожать в таком климате? А можете ли вы гарантировать ребенку полную семью на всю оставшуюся жизнь? А что вас не уволят с работы? А вдруг он родится больным – вы готовы? А если между вами не возникнет связи – вы родите и ничего не почувствуете, к этому вы готовились?
