Еще один вариант эффективного наказания – «лишение значимого» – в широком смысле слова. Лишая ребенка удовольствия и подкрепляя объяснениями, почему это случилось, мы добиваемся куда большего, чем применяя грубую силу или оскорбления, однако фокус здесь в том, что силен этот аргумент лишь для тех, кто знает только такой тип наказаний. Ведь тот, кого регулярно гоняют ремнем или веником, вполне вероятно, и за наказание-то подобные санкции не посчитает, хмыкнув что-то вроде: «Да не очень-то и хотелось». На самом деле – хотелось, и очень, это всего лишь защитная реакция… Но мы-то рассчитывали добиться не построения защиты, а осознания и раскаяния… А значит, «торпеда» в данном случае мимо прошла. Правильный вывод отсюда не тот, что «бить лучше», а тот, что «физические наказания обесценивают любые другие», и битый ребенок – существо, до которого любые другие, более «слабые» аргументы доходят с трудом. Родители в таких случаях говорят, что «мало дали» и что «до него вообще ничего не доходит», но ведь они сами спровоцировали такую ситуацию… Проводя аналогию, можно сказать, что если лечение пустячной простуды мы начинаем сразу с мощных антибиотиков, то тем самым лишаем организм шансов справиться с болезнью самостоятельно – и впоследствии, кроме «лошадиной дозы» лекарств, действительно ничего уже не поможет.
С этим видом санкций (лишение чего-то важного) тесно связана еще одна воспитательная необходимость – строго контролировать адекватность наказания проступку, ведь несправедливость моментально обесценит все наши педагогические потуги. Чувство меры в данном случае – это наше все: если за единожды забытую «сменку» в школе выставляют неуд по поведению за всю неделю, а дома по этому поводу ребенка лишают возможности пойти на день рождения к другу, то ребенок сделает из всего случившегося единственно возможный вывод: мир чудовищно несправедлив, и это заставляет его не меняться самому в лучшую сторону (стать внимательнее), а ощетиниваться и занимать оборонительную позицию.
И помните: ограничивать ребенка можно в удовольствиях или бонусах, но ни в коем случае нельзя отказывать в удовлетворении жизненно важных потребностей. Жестоко и, к слову, противозаконно лишать сна, еды, прогулок – вы не надзиратель концлагеря, а родитель, и как бы малыш ни был виноват, держите себя в руках и не скатывайтесь в Средневековье. Чувство меры и здравый смысл – главные рычаги управления ребенком.
Но наиболее эффективны наказания, направленные на «ликвидацию последствий» проступка. Это, во-первых, дает ребенку прочувствовать ответственность за него, а во-вторых, делает это наглядно и образно, то есть в максимально доступной для ребенка форме. Отскребая от небрежно брошенной жвачки пол, отмывая свой стол, испачканный красками, стирая измазанные во время игры в футбол брюки, ребенок злится на себя (и, возможно, на вас), но одновременно исправляет положение и избавляется от этого чувства – повод, как говорится, исчезает на глазах.
Важно осознавать и собственную мотивацию: «правильным» будет наказание с целью объяснить и не допустить повторения проступка, а не с целью «отвести душу» – эти моменты дети чувствуют отлично. Наказания с целью унизить, «поставить на место» – поступки недостойные, они говорят не о нашей правоте, а о нашем бессилии.
И конечно, мы должны понимать, что любое наказание – это последнее средство (после напоминания и предупреждения), поскольку маленький ребенок контролирует свои поступки пока еще недостаточно хорошо, а воля пока не сформирована в должной мере. Если мы будем сразу «хвататься за оружие», то рискуем вступить с ребенком в отношения позиционной войны, в которой нет победителя. Ведь очень важно определить для себя, чего именно мы хотим от своих детей: послушания любой ценой или же понимания.
А напоследок – коротенькое руководство относительно того, что делать, если праведным гневом вас «накрыло» уже сейчас. Ведь пока мы читаем книги, вроде бы все понимаем прекрасно, но когда ребенок в третий раз красит кошку гуашью или режет в лапшу отцовские галстуки, все наши знания куда-то испаряются, поскольку вскипает разум возмущенный…
Раз: глубоко дышим и считаем как минимум до пяти. (Вообще традиционно советуют – до 10, но не все из нас флегматики.) Вентиляция легких ведет к насыщению крови (а значит и мозга) кислородом, что включает разум и не дает разбушеваться эмоциям, а еще предоставляет нам небольшую отсрочку реакции, что помогает хоть немножко успокоиться и сгоряча не наломать дров.
Два: предоставляем проштрафившемуся право голоса – ведь даже в суде дают слово обвиняемому, а вы ведь не относитесь к сыну или дочке как к преступникам, не так ли? К слову, в процессе «дачи показаний» может выясниться, что ваш ребенок не так виноват, как вам показалось вначале, или же вина на самом деле лежит вовсе и не на нем. Начинать «процедуру» лучше не зловещим: «А ну, рассказывай!!!», а по возможности нейтральным: «Так как все было на самом деле?» – иначе вряд ли стоит рассчитывать на искренность и вообще на диалог.
Три: если еще есть необходимость, высказываем свои претензии и «накипевшее», но не за все пять или десять лет, что ваше чадо живет на свете, а за конкретный проступок, который вас расстроил или возмутил. Высказанный негатив дает возможность «выпустить пар», и вам может стать настолько легче, что и необходимость в суровом наказании отпадет. Ведь на самом деле львиную долю подзатыльников дети получают не собственно за провинность, а за истрепанные нервы родителей, за невысказанные их переживания.
Четыре: выбираем санкции соразмерно проступку, обязательно объясняем ребенку, в чем состоит его ошибка, и главное – как можно исправить ситуацию.
Пять: что бы ни случилось, находим в себе силы для прощения и для того, чтобы помириться (если ребенок маленький – в тот же день). Согласно русской пословице, нельзя ложиться спать с ссорой в сердце, а главное – не забудьте в пылу баталии, что вы с ребенком не враги друг другу, а семья, так что жить вам надо по принципу не «кто кого», а «мы вместе несмотря ни на что».
Знаешь, кто это такие? О, брат! Это жулики! Они замышляют зловещие преступления на крыше! Тебе страшно? А мне нет.
«Малыш и Карлсон» – мультфильм Б. Степанцева по книге Астрид Линдгрен.
Арсенал «воспитательных мер» у нас, родителей, как мы уже знаем, велик и объемен, и первыми в этом списке идут именно «пугалки», как мера профилактическая.
Впрочем, не менее часто мы прибегаем к запугиванию и как к способу наказания.
Насколько же эффективно это средство?
Представьте картинку: маленький скандалист бузит посреди улицы или магазина, исступленно стуча ножками и издавая вопли, непереносимые по децибелам, и доведенная до белого каления мама не выдерживает: «В милицию тебя сдам сейчас же!!!» (вариант для ребенка помладше – «Отдам Бабе Яге или вот тем дяде/тете!»).
Для тех, кому такое обещают в первый раз, данное средство срабатывает обычно мгновенно. Но эффект длится недолго, да и достигается дорогой ценой.
Во-первых, конфликт не разрешен и в любой момент может продолжиться с той же точки, на которой прекратился – как проигрыватель с позиции «пауза».
Во-вторых, причина недоразумения не устранена: если маленький шантажист при помощи истерики пытался выжать из вас шоколадку, то запугиванием вы не объясните порочность такого подхода вообще, и в следующий раз сцена в магазине повторится. Ведь, по сути, вы использовали один и тот же метод – шантаж (он – истерикой, вы – страхом), а значит, лишь подкрепили в ребенке мысль, что это – тактика действенная.
В-третьих, в такую игру можно играть только один раз. Максимум – два, с детьми забывчивыми. Потому что, однажды обнаружив родительский блеф («Я орать не перестал, а все равно никакой бабай не появился!»), малыш больше на ваши «страшилки» не купится.
А в-четвертых (и это главное!) – в особо удачных с нашей точки зрения случаях, то есть когда малыш нам поверил, – в его душе поселяется страх. И в дальнейшем вашей проблемой будут уже не столько непослушание, сколько именно страхи и даже, возможно, неврозы. Ведь, согласитесь, детишки разные, и если «пугалки» у сангвиника в одно ухо влетят и в другое вылетят, то в душе мнительного меланхолика поселятся навсегда. Воображение дошкольников смешивает мир реальности и фантазии, и для них совершенно правдоподобны и на самом деле страшны все наши Бабки Ежки и Кощеи Бессмертные. Так что если родители злоупотребляют этими образами, они выходят со страниц сказок и начинают жить в квартире и в снах ребенка, и тогда появляются ночные кошмары и даже дневные страхи – когда, казалось бы, и мама-папа рядом, а все равно малыш боится. Почему? Да потому что мы уже поселили в его душе уверенность, что есть такие всемогущие силы, которые заберут его, если вести себя будет плохо, и папа с мамой не просто не смогут помешать – они вроде бы даже с одобрением к этому относятся… Следовательно, защиты от них ждать не приходится. Так ребенок теряет веру в родителей и доверие к миру, начиная верить больше в злых волшебников, чем в добрых.
