Ознакомительная версия.
Но и сама слитность порождает тревогу. В дальнейшем супруги пытались справиться с возрастающей в браке тревогой, дистанцируясь и активизируя треугольники: муж – жена – друзья, муж – жена – увлечения, муж – жена – трудности. Каждый из них считал себя ответственным за семейное благополучие и старался по-своему способствовать этому. Платон развил гиперфункциональное поведение, которое воспринималось Ириной как давящее и доминантное. Но она старалась подстраиваться ради семейного благополучия, становясь в некоторых областях семейной жизни гипофункциональной. Она интерпретировала поведение мужа как «желание ее улучшить», а следовательно, констатировала свою «недостаточность» для него, приходя в отчаянье и уныние. Тревога жены возрастала, а наиболее привычный способ справиться с ней – эмоциональное дистанцирование – привело к тому, что депрессивное состояние охватило все области ее семейной жизни, кроме работы, где она чувствовала свою компетентность. Однако и для Платона его гиперфункционирование было чрезмерным, и он недоумевал, почему столь функциональная раньше Ирина стала пассивной и неэнергичной. Он интерпретировал это как потерю ею интереса к нему и семейной жизни с ним. Он обвинял себя в неспособности поддерживать эмоциональный контакт с женой и начал чувствовать, что он «не такой муж», какого она хотела. Тревога у мужа нарастала, но его ведущий эмоциональный процесс – дистанцирование – делал невозможным проговорить все наболевшие темы. Платон отвлекся, дистанцировавшись в виртуальный мир. В свою очередь, чувствуя свою компетентность лишь в профессии, Ирина прибегала к дистанцированию, пропадая на работе. Процесс становился все интенсивнее, активизируя треугольники: муж – жена – депрессия, муж – жена – работа, муж – жена– любовницы.
Определение дистанции и взаимодействия в браке
Супруги прибегают к дистанцированию и в виде физического бегства – задержки на работе, любовницы, и к дистанцированию, достигаемому путем внутренних операций, – депрессия жены. Эмоциональная дистанция почти всегда является компонентом эмоционального процесса, идущего в браке. Тревога в браке высока, и дистанцирование есть инстинктивное бегство в ответ на интенсивную эмоциональность.
Способность открыто говорить о личных эмоциональных проблемах
Оценивая супружеские отношения, мы видим, что тревога в паре настолько высока, что дистанцирование как способ справиться с ней затронула способность открыто говорить о личных проблемах. Затем дистанция достигла критической величины, и тревога в паре от того, что совместность и брак были практически ими утрачены, заставила супругов поговорить друг с другом о пугающей их разрозненности. Однако этот разговор не позволил им быть услышанными друг другом.
Вопрос: «Вас обоих так беспокоила создавшаяся ситуация, почему вы не поговорили друг с другом о ней?» Ответ: «Мы об этом не разговаривали, так как боялись обидеть друг друга».
Вопрос: «Как часто вы вдвоем обсуждаете что-то личное? Кто обычно затевает обсуждение?» Ответ: «Раньше мы много говорили друг с другом. Ночи напролет не могли наговориться. И про бабушкину смерть, и про развод Ирины, про все, что нас беспокоило…»
Вопрос: «Есть ли проблемы, о которых вы друг с другом не говорите? Каковы они?». Ответ Ирины: «Я все время боялась, что не так интересна для Платона: не такая красивая, не такая молодая, и одеваюсь не так, и в компании не такая общительная. Я очень боялась, что он разочаруется во мне…» Ответ Платона: «Я очень боялся, что я – не такой муж, какого она хотела, чувствовал, что не даю ей что-то очень важное».
Осведомленность о мыслях и чувствах
Высокая тревога и дистанцирование привели к тому, что супруги скорее проецировали друг на друга свои собственные страхи и ожидания, нежели действительно понимали, что думает и чувствует партнер. Они приписывали наблюдаемым действиям партнера свой собственный смысл.
Количество часов в неделю, проводимых совместно
Напряженность в паре была столь велика, что паре было трудно найти время, чтобы побыть вместе. Более того, когда все-таки такое время находилось, жена впадала в депрессию, что в свою очередь затрудняло контакт. В любом случае наблюдается дисбаланс сил совместности и индивидуальности.
Удовлетворенность сексуальной жизнью
В начале романа Платона и Ирины сексуальная жизнь их была очень интенсивна. Однако это скорее свидетельствует о «бегстве от интенсивной тревоги», связанной со стрессовой ситуацией, обусловленной болезнью бабушки и разводом Ирины. Пара демонстрировала высокий уровень слияния. Последовавшая за этим семейная жизнь и фантазии на тему мыслей и чувств партнера, приписывание ему (и ей) неприятия привели в конце концов к дистанцированию и в сексуальных отношениях. Ирина считала, что она недостаточно молода и красива, а Платон – что он делает что-то не так. Это, в свою очередь, повлияло и на их сексуальное влечение друг к другу.
Влияние отношений с родительскими семьями
Ирина и Платон оставили свои родительские семьи с определенным уровнем неразрешенных эмоциональных связей, разрывов и недифференцированности. Они, по-видимому, справлялись с этим путем обесценивания важности этих старых взаимоотношений в их собственных жизнях, так как находили дополнение друг в друге. Это было ненадежное соглашение, его легко было нарушить, так как оно не базировалось на отношениях с прошлым и было построено на ложном восприятии себя и партнера. То, что было комфортной близостью во время ухаживания, изменилось после свадьбы. Та зависимость друг от друга, которая существовала, стала некомфортной и вызывала тревогу, так как они полагались друг на друга и давили друг на друга, чтобы партнер вел себя определенным образом. Боуэн пишет: «Супруги настолько вовлекаются в такое существование, какого хочет для него другой, чтобы улучшить функционирование другого, требуя, чтобы другой изменился, чтобы повысить собственное функционирование, что никто не отвечает за себя» (Bowen, 1978, p. 114).
Кроме того, ни у одного из супругов нет приемлемой модели благополучного существования супружеской пары. В семье Ирины (рисунок 10) браки бабушки и мамы были краткими, а жизнь тяжелой. В результате ни мать Ирины, ни сама Ирина не имели возможности наблюдать, как мирно и счастливо могут жить муж и жена. Зато и Ирина, и ее мать унаследовали убеждение, что «в жизни надо надеяться только на себя, ибо мужчины – ненадежны, преходящи…».
В свою очередь, и у Платона не было модели счастливого супружества, по крайней мере наблюдаемого им самим (рисунок 11). С матерью и ее семьей он практически не общался, жил с бабушкой. Брак бабушки и дедушки, по воспоминаниям бабушки, был счастливым. Однако на момент рождения Платона дедушка умер, и наблюдать супружеские взаимоотношения мальчик уже не мог. В бабушкиных описаниях существуют противоречия, а дедушка идеализируется и предстает в ее рассказах натурой героической и безупречной. Это, с одной стороны, не дает модели каждодневной супружеской жизни, а, с другой – внушает мальчику повышенные требования к тому, как в идеале должен вести себя муж.
Рис. 10. Отношения в родительской семье Ирины
Разрывы обоих супругов со своими родительскими семьями сделали их взаимозависимыми друг от друга. Практически ни Ирина, ни Платон не поддерживали контактов с семьями родственников. Явное отсутствие сепарации от родительских семей, отсутствие завершенного горевания по бабушке у Платона, сверхответственная позиция Ирины в родительской семье и множественные эмоциональные разрывы у обоих супругов – все это сыграло роль в дистанцированности и критичности супругов в отношении друг друга. Чем интенсивнее разрыв с прошлым, тем вероятнее, что в собственном браке индивида возникнет усиленная версия проблемы. Уменьшение эмоционального разрыва с прошлым является одним из важных элементов терапии (Kerr, Bowen, 1988).
Стрессоры
Важнейшим постоянным стрессором в этой семье был уровень слияния. И в семье мужа, и в семье жены слияние выражалось в дистанцировании; а в семье жены – еще и в явной дисфункции у одного из супругов. Муж и жена сообщили, что существенная часть их благополучия основывается на настроении и одобрении другого. Обоим партнерам всегда было тяжело справляться с этой зависимостью и сопутствующей чувствительностью.
Трудности Ирины частично были связаны с тревогой, вызванной ее двумя предшествующими разводами и супружескими проблемами в ее собственной семье. К стрессорам можно отнести и эмоциональные разрывы в ее родительской семье, и алкоголизм ее матери, и ее собственную созависимость.
Ознакомительная версия.
