Ознакомительная версия.
Что касается активации интереса, то Изард подразделяет активаторы эмоций на несколько достаточно широких классов. Первый из них – перемены. Иногда повседневная жизнь начинает утомлять своей монотонностью и однообразием, и тогда возникает желание внести в нее какие-то изменения, сменить обстановку. Смена обстановки порождает два других фактора – оду шевленность и новизну объекта. Итак, второй активатор – одушевленность [198] . Если рассматривать одушевленность как фактор интереса, то это позволит понять, почему уже на первых неделях жизни ребенок обнаруживает больше интереса и внимания к человеческому лицу, чем к лицу искусно выполненного манекена. Несомненно, интерес к человеческому лицу обусловлен генетически. Человек рождается, уже имея в своих генах какой-то социальный интерес, благодаря которому он формирует социальные связи, развивается как общественное существо. Человек имеет врожденный интерес не только к очертаниям и движениям человеческого лица, но и отвечает «врожденным интересом» [199] на движения человеческого тела, и это служит еще одним свидетельством генетической детерминированности «социального интереса».
Еще одним обязательным фактором интереса является новизна объекта. Это очень надежный активатор интереса, и он обладает мощной притягательной силой для органов чувств.
Рассматривая эволюционное значение эмоции интереса, необходимо отметить, что интерес повышает сексуальное удовольствие и играет важную роль в поддержании длительных отношений между представителями противоположных полов. Только те супруги, которые не утрачивают интерес друг к другу как к человеческим существам, будут счастливы в браке, окажутся в состоянии получать удовольствие от общения друг с другом.
У взрослого человека стремление к цели и усилия, необходимые для ее достижения, мотивированы интересом, а достижение цели, выполнение насущных задач вызывает радость, которая дает возможность передышки, позволяет восстановить затраченную энергию, открывает новые перспективы, пробуждающие очередной интерес.
Русский Эрос (концептуальный обзор)
Интересный обзор концепции русского Эроса проведен В. П. Шестаковым [200] . Приведем его подробнее. Автор пишет, что русская философия любви ХIХ в. чрезвычайно бедна. Он указывает на единственное исключение – статью Н. Г. Чернышевского «Русский человек на rendez-vous». В ней Чернышевский отмечает такую особенность русского характера: русский мужчина там, где ему нужно проявить решительность в отношении к любимой женщине, оказывается нерешительным, медлит, морализирует, сомневается и готов бежать от женщины, которую любит, проявляя чисто женскую застенчивость и пассивность. Он готов пылко любить, но скорее в мечтах, чем в реальности.
В отличие от западных философов русские мыслители развивали гуманистическую традицию в понимании любви и, обращаясь к потаенным вопросам пола, связывали сексуальную энергию человека не только с продолжением рода, но и с пониманием духовной культуры человека. В. П. Шестаков обращает внимание на синкретизм как характерную особенность русского Эроса. Любовь оказывается предметом обсуждения философии, этики, эстетики, психологии.
Широкую популярность имели взгляды В. Розанова («Уединенное», «Опавшие листья», «Мимолетное»), критиковавшего христианское учение о любви. С одной стороны, христианство всегда с подозрением относилось к полу, видело в нем знак греховности человеческого рода, но, с другой стороны, оно всегда оправдывало семью и брак как условие продолжения рода. В противоположность христианским идеологам Розанов шел к язычеству, обожествляя плоть, половую любовь как источник жизни. Он провозглашал силу и вечную мощь родовой любви.
По мнению В. Соловьева («Чтения о боготворчестве», «Смысл любви»), у человека любовь носит индивидуальный характер. Смысл человеческой любви, говорит Соловьев, есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма. Это происходит потому, что посредством любви утверждается безусловное значение другой индивидуальности. Соловьев видел в любви два начала: природное (половая любовь) и идеальное (духовная любовь) [201] .
В. Соловьев описывает любовь нисходящую, восходящую и равную. Основания для такого представления он усматривает в соотношении вкладов каждого партнера в эмоциональные отношения. Равная любовь предполагает равенство эмоционального вклада тому, что поступает в ответ.
В этом смысле можно обсуждать следующие виды эмоциональных отношений:
• любовь: если мне хорошо оттого, что тебе хорошо, и я могу отказаться от своих потребностей, чтобы тебе было лучше, то я тебя люблю;
• ненависть: если мне хорошо оттого, что тебе плохо, то я тебя не люблю;
• соперничество: если мне плохо, когда тебе хорошо, то я тебе завидую;
• безразличие: если мне все равно, хорошо тебе или плохо, то я к тебе равнодушен.
Он подчеркивает значение любви в индивидуальной жизни человека, обращает внимание на то, что любовь лишает эгоизма, смещает центр отношений на другого. Воистину воплощаются вечные строчки: «будут два в плоть едину…». Но любовь у Соловьева не только воссоединение двух половин, но и слияние с мировой душой.
Им же обсуждается сильная страсть и ее последствия для человека. Никакого соотношения между силой любовной страсти и значением ее для потомства он не усматривает.
Сильная страсть, связанная с частичной или полной потерей своего «Я», является для многих людей критерием любви. Однако Соловьев утверждает, что самая сильная любовь весьма часто остается неразделенною. Более того, при взаимности сильная страсть приводит к трагедии. Соловьевым подмечено, что очень счастливая любовь остается бесплодною, а если сильная любовь производит потомство, то оно весьма заурядно.
Проблемы пола и любви занимают значительное место в творчестве Н. Бердяева («Метафизика пола и любви», «Смысл творчества», «Миросозерцание Достоевского»). Он относится к эротической энергии как к вечному источнику творчества и связывает эротику с красотой. По Бердяеву, Эрос означает поиски и путь к прекрасному.
Бердяев, анализируя творчество Достоевского, описывает вслед за ним два типа любви, свойственные русскому характеру: любовь – сладострастие и любовь – жалость. Получается, что русский человек любит либо из сладострастия, либо из жалости.
Л. Карсавин, анализируя сущность любви («Петербургские ночи»), истолковывает ее в «двуединстве» жизни и смерти, свободной личности и абсолютного бытия, тела и духа, разума и чувства, в слиянии любви и любящего.
Б. Вышеславцев известен в русской теории любви («Этика преображенного Эроса») своей полемикой с психоанализом З. Фрейда по поводу проблемы сублимации, трактуя ее как возведение низшего к высшему.
З. Гиппиус («Влюбленность», «О любви», «Арифметика любви», «Черты любви», «Искусство и любовь») выделяла три основных принципа любви: андрогинизм (совмещение в одной личности мужского и женского начал), духовно-телесность и богочеловечность любви.
Другая линия в концепции русского Эроса – ортодоксально-богословское направление, представленное именами П. Флоренского, С. Булгакова, И. Ильина.
П. Флоренский («Столп и утверждение Истины») рассматривает любовь как способ познания божественной сущности. Любовь, по Флоренскому, всегда – вхождение в Бога.
С. Булгаков («Свет Невечерний») подчеркивает греховность пола в человеческой природе, отстаивает необходимость победы над сексуальностью. Концепция христианской любви, которую обосновывает Булгаков, заключается в страдании, жалости, терпении.
И. Ильин («Поющее сердце», «Путь духовного обновления») видел в любви главный источник духовного обновления, возрождения духовной культуры.
Таким образом, в истоках отечественной мысли о любви обнаруживается противостояние, связанное с двумя точками зрения на любовь. Согласно одной, любовь трактуется как Эрос, согласно другой – как сострадание. Синтез этих философско-психологических направлений не завершен и в настоящее время.
Теория любви Э. Фромма
По мнению Э. Фромма, человек вырван из изначального единства с природой, которое характерно для животного существования. Обладая одновременно разумом и воображением, он осознает свое одиночество и отдаленность, свое бессилие и незнание, случайность своего рождения. Необходимость единства с другими живыми существами, связанности с ними, – насущнейшая потребность, от ее реализации зависит психическое здоровье человека.
Фромм так определяет основную проблему существования человека: «Необходимость находить вечно новые решения противоречий своего существования, все новые, более высокие формы единства с природой, своими ближними и самим собой служит источником всех психических сил, которые движут человеком, всех его страстей, аффектов и тревог» [202] .
Ознакомительная версия.
