Ознакомительная версия.
3. В ходе терапевтической сессии команда и клиенты поочередно берут слово для того, чтобы размышлять об услышанном: клиент – семья или индивид – рассказывает свою историю, затем команда размышляет о клиентской истории, затем клиент – об идеях команды по поводу его истории и т. д. Слушание друг друга, обогащение каждого следующего «раунда» тем, что услышано на предыдущем, открывает путь неожиданным взглядам.
Рефлексивная команда воплощает в терапевтической практике главную конструктивистскую идею: значения, смыслы и интерпретации не существуют ни объективно сами по себе, ни «внутри» индивидуальной психики, – они генерируются в процессе диалогов.
В настоящее время терапевтические команды используются в самых разнообразных форматах. Они могут насчитывать более десяти человек, а могут состоять из одного-единственного участника. Команда может находиться за зеркалом или в том же помещении, что и клиенты; клиенты могут присутствовать при командном обсуждении, могут слушать его из-за одностороннего зеркала или же могут совсем его не слышать. Каждый из вариантов соответствует определенному стилю работы, определенному подходу. Команды широко используются при обучении психотерапевтов: каждый член команды активно участвует в терапевтическом процессе, но не обязан брать на себя большую ответственность. Терапевт, непосредственно беседующий с клиентом, чувствует себя безопаснее благодаря поддержке команды. Команда помогает нарабатывать навыки наблюдения, концептуализации, ведения сессии. Она также является средством обмена опытом, взаимопомощи в профессиональном росте, поддержания профессиональной позиции.
Важные предпосылки эффективной командной работы, особенно в конструктивистских подходах, – разделение ответственности и позитивная установка. Разделение ответственности требует, чтобы каждый участник терапии знал свои функции, которые были бы достаточно ясными и простыми. Позитивная установка должна характеризовать не только отношение к клиентам, но в той же мере и позицию членов команды по отношению друг к другу. Опыт показывает, что работа достаточно эффективна и конструктивна, если они стремятся поощрять и поддерживать друг друга, если они отмечают хорошую работу друг друга.
Описание случая командной работы
Далеко не всегда мы имеем возможность командной работы с клиентами: ни терапевты, ни клиенты не могут позволить себе это в большом количестве. Поэтому удачей можно счесть то, что супружеская пара, о которой пойдет речь ниже, была направлена к нам как к терапевтической команде. Одна из нас (И. Х.) на протяжении всех сессий беседовала с семьей, другая (Т. Д.) слушала и наблюдала, находясь в той же комнате. Два – три раза за сессию по 5–10 минут терапевты обсуждали свои впечатления; семья слушала. Решение о «переключении» беседы с семьи на команду и обратно всякий раз принимали терапевты: одна из нас предлагала, другая соглашалась или отклоняла эту идею. Решающее слово оставалось за той из нас, что беседовала с семьей.
Определяющей чертой нашей командной работы в этом случае было то, что мы проводили свои обсуждения при клиентах. Это задавало тон процессу терапии, существенно влияло на то, как мы формулировали свои впечатления и даже как мы видели случай. Следует отметить, что в самом начале терапии, рассказывая клиентам, как она будет проходить, мы спросили у них, что они предпочтут – обсуждения при них или без них. Сделанный ими выбор, вероятно, говорит, в частности, и о той мере ответственности за процесс, какую они захотели взять на себя. Предоставление выбора в этом вопросе очень важно: многие клиенты настроены на бóльшую директивность терапевта, и наш подход позволяет нам быть достаточно гибкими в этом отношении, – сотрудничать не формально «демократически», а по существу.
Первая сессия – «Часовые на посту»
Елена и Александр обратились за помощью в состоянии острого семейного кризиса. Брак существует 12 лет. В семье двое детей – 7-летний мальчик и 5-летняя девочка. За неделю до обращения Елена, уличив мужа в измене, предприняла попытку суицида, попытавшись выброситься из окна.
Елена – миловидная 34-летняя женщина, чем-то напоминающая тревожную, настороженную птицу, неусыпно оберегающую свое гнездо с только что вылупившимися птенцами и готовую в любой момент вспорхнуть, закричать, уводя опасность от дорогого ей места. Беспокойством было пронизано все: от бегающих глаз и «тревожных» рук, все время теребивших одежду или поправляющих прическу, до слов: «В последнее время я постоянно ощущаю свою ненужность. Мне трудно контролировать свои действия, хочется все крушить и ломать. Я боюсь за своих детей – как мое состояние скажется на них».
Александр – моложавый 55-летний мужчина, подтянутый и элегантный, но выглядящий несколько утомленным, как человек, долгое время живущий в ситуации перенапряжения. «Елена, – заговорил он, – хорошая жена, женщина, которую я ценю, уважаю и люблю, но она гробит себя, воспринимая жизнь в черно-белом цвете, ставя немыслимые, никому не нужные планки и пытаясь им неукоснительно соответствовать, выкладываться по полной программе».
На вопрос, как им кажется, чем в этой ситуации им могли бы помочь психологи, Елена беспокойно зачастила: «Мой нервный срыв доказал мне, что Саша искренне ко мне относится, ведь после этого он взял отпуск, отводил детей в школу и приводил обратно, взял на себя часть моей домашней нагрузки, мыл посуду, кормил детей. Я перестала вставать в 6 часов, отдохнула. Я поняла, что он любит детей. Как хорошо болеть… Но я поняла, что неправильно веду себя в семье. Я все беру на себя, но, как „собаку-пустобреха“, меня никто не слушает, и дети, и муж все пропускают мимо ушей. Такое ощущение, что это никому не нужно, и я никому не нужна. Я хочу, чтобы мы снова стали разговаривать, я хочу понять, что нужно моему мужу, я хочу, чтобы в бытовом плане все продолжалось так, как это сейчас: Саша моет посуду и отвозит детей в школу…».
Казалось, что ничто не может остановить этот словесный поток. Как будто наконец-то прорвалась плотина, столь долго сдерживавшая обиды, копившиеся годы и годы.
«Я узнала, что у мужа появилась женщина. Оказывается, мое внимание его утомляет, он устает от людей и ему нужно, чтобы я оставила его в покое и все делала молча… И я ему не нужна…»
«Что абсолютно не соответствует действительности, – остановил жену Александр, – дело в том, что человек живет в замкнутом кругу: семья, дети и ничего больше. А еще – склонность к самокопанию. У нее «комплекс» девочки-отличницы – выставлять себе нереальные цели и неукоснительно им следовать, выкладываясь по полной программе. Дикие графики для детей, особое питание – и в результате перенапряжение… Вы спрашиваете, чем могли бы быть нам полезны, так объясните ей, что она гробит себя, ей вредно лежать одной и много думать, пусть не требует от меня невозможного, пусть подходит к вещам по-земному, без книжных премудростей и пусть не пытается меня изменить… Научите ее системно мыслить и воспринимать мир цветным… Он не состоит из одних проблем…»
Далее мы сосредоточили наше исследование на истории их отношений и возникновении проблемы.
Елена и Александр знакомы очень давно. Когда-то, совсем юной студенткой, Елена попала под обаяние молодого, но уже многое пережившего профессора, своего рода университетской знаменитости в их провинциальном городке. Александр действительно многое пережил в своей жизни. За плечами у него были и серьезные научные работы, и десять лет тюремного политзаключения, и непростая семейная история, и потери многих близких людей. Елена отдалась любви со всем пылом, на который способны лишь подобные романтические натуры. Казалось, она вся растворилась в предмете своего обожания, буквально читая его мысли и угадывая желания. После окончания университета она поступила в аспирантуру, ее кандидатская и его докторская диссертации рождались вместе. В это же время семья перебралась в Москву. Это были трудные годы. Многое приходилось начинать заново. Нужна была квартира, материальный достаток. Александр много работал, а Елена во всем ему помогала. И, несмотря на трудности, все были счастливы. Семь лет назад родился старший сын, а через два года – младшая дочь. Мальчик был очень возбудимым и требовал неусыпного материнского внимания. Девочка была более спокойной, но тоже отказывалась засыпать без матери. Временами укачивать ее приходилось часами. А еще дети все время болели. Старший родился с пороком сердца, к тому же страдал бронхиальной астмой; младшая – аллергик – все время простужалась. Елена с все тем же пылом погрузилась в материнские обязанности. Врачи, строгий режим дня, особые диеты, занятия с детьми… Она выкладывалась по полной программе и очень уставала. Временами Александр предлагал ей взять няню, но сама мысль доверить своих детей «чужому человеку» казалась просто чудовищной. Александр по-прежнему много работал, ведь разросшееся семейство требовало больше денег. Казалось, их супружеские отношения отошли на второй план. Зато они были потрясающими родителями для маленьких детей. Но вот дети подросли…
Ознакомительная версия.
