Ознакомительная версия.
Малолетние сутенеры, фетишизм, групповой секс, педофилия, детская проституция, цинепимастия, эскаудиризм, трансвестизм, фроттеризм и другие девиации – образ секса, который запечатлевается в умах миллионов подростков в нашей стране.
Образы, наполняющие разум, мотивируют поведение. Наши дети преображаются в те образы, которые создаются для них массмедиа. Неслучайно раньше средства массовой информации буквально пестрели случаями из сексуальной практики Филиппин, Полинезии, Африки, Америки, теперь же их теснят примеры из нашей собственной отечественной практики.
Это извращенное понимание образа мужчины и женщины, их половых отношений, запечатленное в умах молодежи, приводит к тому, что она полна обид, насмешек, анархии и пренебрежения.
Антигерои, антипримеры стали для многих молодых людей ролевыми моделями.
Вся нация оказалась под разрушительным зарубежным влиянием секс-типажей, «секс-герл» и пр. Они порождают чрезмерно унифицированные стереотипы и могут становиться психотравмирующими для тех, кто этим стереотипам не соответствует.
Конечно, все вышесказанное – это не только вина СМИ, современной литературы и искусства, это прежде всего беда воспитания, когда интерес к миру отливается в форму самодовлеющего сексуального любопытства.
Отсюда особенно остро встает проблема половой подготовки к семейной жизни. И. В. Дубровина подчеркивает, что наряду с формированием нравственного мира личности и представлений о семейной жизни необходимо обеспечить и формирование особой системы представлений ребенка о себе как человеке определенного пола, включающих в себя специфические для мальчиков и девочек потребности, мотивы, ценностные ориентации, отношения к представителям другого пола и соответствующие этим образованиям формы поведения. Эта чрезвычайно актуальная необходимость, одна из основных задач полового воспитания, сравнительно недавно стала предметом специального внимания исследователей, выразившегося в изучении формирования представлений о маскулинности/фемининности как одного из условий подготовки к семейной жизни [267] .
Важным элементом подготовки молодежи к семейной жизни является развитие культуры половых отношений, формирование установки на сохранение супружеской верности в браке, целостности и мудрости физиологического и нравственного, душевного единства супругов. Порядочный человек интимное скрывает, к людям он открыт душой, развращенный человек, наоборот, душу скрывает, а к людям «вывернут» одной половой стороной, безудержной сексуальностью.
Пути и средства воспитания семьянина . Вопросы воспитания будущего семьянина довольно сложны. Можно ли научить семейной жизни? И как этому учить? С какого возраста? Кого учить – мужчину или женщину, девочку или мальчика? Одно несомненно: самая лучшая, естественная форма воспитания семьянина – любящая обстановка, гармония и лад в отчем доме.
Подготовка к семейной жизни разворачивается на ранних этапах жизни. Супружеская и родительская социализация, как отмечают Д. Н. Исаев и В. Е. Каган [268] , начинается на втором году жизни, когда ребенок в семейном общении воспринимает первые образцы маскулинности и фемининности. Супружеское и родительское поведение матери и отца остается еще в тени, не осознается ребенком, но именно они оказываются проводниками половых ролей. В 2–3 года, когда ребенок знает свой пол и начинает соотносить свое «Я» с представлениями о людях своего и другого пола, в ролевых играх он осуществляет маскулинное и фемининное поведение, как, прежде всего, супружеское и родительское (социосексуальные игры в «папу – маму», «дочки – матери» и др.). В этих играх отражается формирование первого, простейшего уровня семейных установок, которые соответствуют общим стереотипам семьи. Уже в этих играх мальчики выполняют роли, связанные с выходом за пределы семьи и возвращением в нее (охота, война, работа и т. д.), а девочки – связанные с домом роли; мальчики в проявлениях стиля игры более эксцентричны и инструментальны в этих играх, а девочки – более концентричны и эмоциональны.
В 3–5 лет в подобных детских играх уже нетрудно проследить имитацию жизни собственной семьи или других виденных семей. Девочка уже не просто укачивает куклу, но делает это, точно копируя свою мать. Эти игровые перевоплощения – один из сильных путей формирования супружеских и родительских ролей. Основной механизм этого формирования – идентификация и имитация. Ребенок идентифицирует себя с родителем своего пола и имитирует его поведение в случаях, когда родитель холоден, груб, несправедлив, жесток.
Многие взрослые в своей семье воспроизводят «почерк» родительской семьи. Эти глубокие неосознаваемые или психологически конфликтно осознаваемые идентификационные установки, по мнению Исаева и Кагана, при всей трудности их коррекции должны все же контролироваться взрослыми, чтобы не быть вновь воспроизведенными у детей. В известной мере обретаемые в этом возрасте установки зависят и от структуры характера ребенка.
В этом же возрасте (3–5 лет) дети просят у родителей брата или сестру, бывают трогательно ласковы и заботливы с младшими. Появление еще одного ребенка в семье обычно не сопровождается детской ревностью. Не в каждой семье в это время рождается второй ребенок. Но существенную важность приобретает реакция родителей на детские просьбы – осуждающая, отталкивающая, запрещающая или мягко объясняющая. Иногда родители пытаются пойти обходным, заместительным путем обзаведения домашними животными. В таком случае лучше, если это будут котята, щенки, а не взрослые собаки или кошки. Это возраст интенсивной закладки основ чадолюбия. Для его формирования небезразличны способы разъяснения происхождения детей – в них не должно быть места пугающей или «грязной» информации, и они должны сигнализировать ребенку о том, что родительство – счастливое и необходимое человеку явление.
Младший школьник уже пытается разбираться в семейной ситуации, понимать и оценивать позиции родителей, вырабатывать собственные. При конфликтах с родителем уже может появляться осознаваемое желание «быть не таким». В периоде половой гомогенизации порой можно наблюдать, что, в то время как один ребенок сближается с родителем своего пола, другой ищет близости со взрослым своего пола вне семьи. Это серьезный сигнал для родителей, указывающий на их небольшие воспитательные потенции в будущем. Чем меньше ребенок эмоционально удовлетворен ситуацией в родительской семье, тем он, по-видимому, больше воспринимает внесемейные образцы – и тогда многое зависит от того, каковы эти образцы.
Подростковый возраст ставит перед воспитателями усложняющиеся задачи. Эмансипационные тенденции, высокая критичность подростка делают его строгим судьей отношений в родительской семье. Реальность часто воспринимается через призму собственной, склонной к наивной идеализации, романтической влюбленности. Многие это называют пустяками, хотя на самом деле это важнейшие проблемы, которые создают трудности и для подростка, и для взрослых.
Для подростка – потому что он еще не готов к этому: влюбленность и собственная семья для него столь же близки, сколько далеки друг от друга. Понятие «иметь ребенка» связывается подростками в основном с беременностью и в лучшем случае с младенцем в коляске, но не с многолетними заботами о нем. Смерть ассоциируется с больницей и похоронами, но не с чувством утраты. Известная трудность состоит в том, что чувства подростков незрелы, представления наивны и контрастны, а открытость миру огромна.
Для взрослых – потому что они видят в отношениях подростка то, чего внутренне опасаются. Родители нередко склонны отождествлять подростковую влюбленность и приводящую к браку любовь. Всем матерям знаком ответ «Ну и что?» по поводу их волнений и переживаний за дочь, увлекающуюся «мальчиком». В итоге складывается противоречивая система отношений, требующая от родителей усилий, часто – немалых, чтобы принять уменьшающие напряжение позиции.
Общие стандарты семейной жизни и индивидуальные установки нелегко примирить и взрослому человеку. Очень важно, чтобы подросток мог вести себя и высказывать свое мнение, не опасаясь осуждающих реакций воспитателей. Исаев и Каган указывают, что задача заключается в том, чтобы формировать такие навыки индивидуального преломления всеобщих и непреходящих ценностей, которые не противоречили бы ни этим ценностям, ни индивидуальным потребностям и особенностям. Семья располагает большими возможностями воспитания у юношей мужской чести, уважения к девушке, а у девушек – гордости, скромности, чувства собственного достоинства; формирования у юношества самообладания, самодисциплины, выдержки и чувства ответственности.
Раскрывающийся в новое время перед взрослыми мир детства, сверхценность единственного ребенка, связь планов на будущее не с навыками практической жизни, а с поиском путей развития реальной или мнимой одаренности – все это приводит к тому, что многие дети живут вне быта семьи, незнакомы с ним. Дети как бы инкапсулированы в детстве, вынужденная беззаботность которого рискует оказаться «золотой клеткой» и к тому же – клеткой конфликтной. Ограждая ребенка от быта и обеспечивая его всем необходимым, родители, так или иначе, ждут его благодарности, выражающейся в помощи, как раз которой они его и не научили. Порождаемые при этом назидания, порицания, наказания наталкиваются на реакцию протеста ребенка. Когда же вчерашнее «дитя» оказывается в собственной семье, оно поражает своей беспомощностью в элементарных ситуациях.
Ознакомительная версия.
