Ознакомительная версия.
Что делает желание нравиться? Принципиально желание нравиться – духовное самоубийство. Превращает человека в того, кому ему хочется нравиться. Чем больше человек хочет нравиться всем, тем более чужим становится он себе. Желание нравиться истребляет человека, т. е. приносит духовное начало в жертву физическому . Желаниями руководствуются в физическом мире, потребностями – в духовном. Потребность рождает духовные и физические ценности, желание – только физические. Когда потребность превращается в желание, мы перестаем быть Человеком, который, помимо прочего, является либо женщиной, либо мужчиной. Мы становимся всего лишь женщиной или мужчиной, которые зачастую забывают про то, что они – люди.
Чем сильнее желания,
тем больше человек отрицает духовность,
значит, самого себя,
считая человеком находящегося
в его оболочке мужчину либо женщину,
не сознавая того, что тело
является маленькой частичкой человека.Страх рождает ощущение, будто весь мир вращается вокруг меня, поскольку так кажется, если смотреть глазами. Кто высвобождает свои страхи, тот сознает, сколь велик человек, однако себя великим не считает. Для него перестает существовать великое и малое, хорошее и плохое, красивое и уродливое. Все сущее просто есть, и ему нет нужды нравиться другим.
У испуганного человека в голове царит неразбериха: он чувствует, что является человеком, однако ощущает свое тело, которое считает человеком, и с этого начинается бесконечная череда бед из-за своего тела. Тело является зеркалом души, и потому если мы его изменяем, то вынуждаем изменяться и душу, не задумываясь о том, что платье не есть человек. Одежда еще не делает человека. Поскольку желание нравиться велит человеку походить на окружающих, истребить свою неповторимую индивидуальность, нам все чаще встречаются красивые наряды, в которых человека, собственно, и нет. Есть суперженщины и супермужчины. Тем самым желание нравиться другим – это добровольное уничтожение человеком самого себя .
Желающий нравиться стремится угадать или разузнать, что именно нравится ближнему, и ведет себя соответственно. Чем ниже у него самооценка, тем больше он старается. А если все его усилия понравиться ближнему оказываются напрасными, в нем вспыхивает злость к ближнему. Всем своим существом он показывает: «Я из кожи лезу, а для тебя все-таки не хорош!» Если этот укор он бросает ближнему в лицо и тот заверяет, мол, нет же, ты мне нравишься, человек все равно остается неудовлетворенным. Он чувствует, что дело обстоит именно так, как он думает. Ближний ничем не сможет доказать ему обратное.
Подобный желающий нравиться со временем чувствует, что никому он не нужен и что ближнему понравилось бы гораздо больше, если бы его вообще не было на свете. Если это высказывается вслух, обычно следует ответ, дескать, брось городить ерунду, либо: ничего лучшего не придумал, чтобы поссориться, либо что-то еще, похожее на отповедь. Отповедь воспринимается как подтверждение того, что ближний в нем не нуждается. В итоге
желание нравиться оборачивается для человека,
утратившего свою самобытность , либо несчастным случаем, либо больничной койкой, что завершается смертью. В этом случае куда эффективнее была бы приличная взбучка, которой ближний доказал бы свое небезразличие к вымогающему любовь человеку.
Желание нравиться ведет к тому, что человек готов жертвовать самым ценным . Обычно самым ценным человек, желающий нравиться, считает тело. Ни с того ни с сего он свое тело предлагать не станет, но, если уж предлагает, а его не принимают, может произойти непредсказуемое. Уязвленное самолюбие отключает рассудок, горя жаждой мести. Человеку уже ничего не мило, даже, возможно, собственное тело. Так, воспитанная порядочная девушка предлагает свое тело мужчине, а если тот не хочет воспользоваться ее девственностью, она может понять это превратно, и ее обуревает желание отомстить обидчику самым страшным образом. Желание нравиться перечеркивает всякую мораль и нравственность. Получивший отказ мужчина в порыве обиды и отчаяния способен на самоубийство. К чему жизнь, если она никому не нужна! А что жизнь нужна ему самому, об этом он не задумывается.
Душа связывает дух и тело в единое целое.
Чувство выражает то, что в данный момент чувствует душа.
Если чувство успело бы обратиться в мысль, то, возможно, слово не было бы произнесено или было бы произнесено иным тоном, с иным смыслом.
Поскольку НЕ БЫЛО ВРЕМЕНИ, чувство осталось неосознанным.
Если у говорящего нет времени и у слушающего нет времени , они говорят каждый о своем.
ВРЕМЯ УРАВНОВЕШИВАЕТ.
Если есть время подождать, качающиеся весы останавливаются сами.
Следствие: ситуация проясняется без слов для тех, кто ждет спокойно. Никакого превратного толкования и последующего осуждения не происходит.Желание нравиться превращает человека в искусителя. Легче всего поддаются искушению дети, потому что, будучи прямодушными, они неспособны распознать чужое коварство. Почему дети попадают в руки извращенцев? Потому что их родители, желая нравиться друг другу, а также ребенку, тянутся ко всему приятному и хорошему. Чувство опасности у взрослых притупляется, а уж у детей тем более. Несчастный совращенный ребенок является для всех нас наставником, который учит, что одним хорошим и приятным на свете не проживешь. Плохого не нужно отрицать, но не следует его и бояться, а с ним нужно считаться.
У человека нет нужды нравиться людям, ему нужно быть самим собой, личностью, тогда к нему будут относиться с уважением. Если Вы говорите, что не желаете нравиться, Вы кривите душой. Ведь «не желаю» – это протест против желания.
Если бы люди, рассказывая о себе, были способны ощущать себя духовными существами, то не впадали бы во взаимоисключающие крайности. Первая крайность – материалистическая – имеет место, когда человек отождествляет себя с собственным телом; и вторая – идеалистическая – предполагает отрицание тела. Будучи противоположными по форме, они одинаковы по содержанию: и в том, и в другом случае мы имеем дело с испуганными людьми, которые отождествляют себя с телом и тем самым отрекаются от себя. Если от меня отрекается кто-то из ближних, невелика беда – в худшем случае истребляется мое тело, но дух сохраняется. Вспомните Иисуса Христа, чей дух сопровождает нас до сих пор! Если же я сам от себя отрекаюсь, это подобно самоубийству. Душе выпадают еще более тяжкие терзания.
Человек со страхами не замечает того, что душа отдельно выделяет духовную и физическую стороны. Она говорит нашими устами: «Я и мое тело». Мы говорим: «Я делаю» — и не исправляем себя: «Простите, это мое тело делает, а не я». Это значит, что дух признает своим тело и его действия и отвечает за них, тогда как тело не признает заблуждений души. Допустив ошибку, мы из страха тут же принимаемся себя выгораживать: «Это не я сделал!» — при этом упирая на слово «я». Обозленный от страхов ближний возражает: «Нет, ты!»
Виноватый никак не может доказать, что это сделал не он, поскольку физическое тело – а сделало оно – является частью духовного тела. Торг на тему «кто виноват, а кто нет» часто именуют дележкой земли. Эта метафора, пришедшая из подсознания, подразумевает, что дело идет о проблеме материального отношения к жизни, при котором оперируют оценочными суждениями. В основе оценки лежит стремление покарать виноватого.
Уравновешенный человек видит в конфликте жизненный урок, который необходимо усвоить. Для человека неуравновешенного и без того все ясно.
Дети (так называемые глупые) не спорят со взрослыми, тогда как со сверстниками они будут досконально выяснять отношения и не успокоятся прежде, чем отыщется виновный. Взрослые (так называемые умные) быстро учиняют над детьми суд на правах большого и сильного. Разбираться же в мелочах со своими ровесниками они считают ниже своего достоинства, несмотря на то, что ясность необходима. Они надеются, что эту неприятную работу за них проделает кто-то другой. Отстаивать свою точку зрения для них унизительно. Готовность молча страдать происходит опять-таки от желания нравиться.
Кому надоедает слащавая угодливость, тот с гиканьем бросается отстаивать чьи угодно права. Когда желание нравиться превращается в нежелание, человеку все равно, что о нем думают окружающие. Особенности поведения человека обусловливаются особенностями его стрессов. Никогда не выходит из себя только тот, кто натаскан в духе предельной интеллигентности, потому что он ничего не вбирает в себя. Он идет напролом, подобно бульдозеру. Человек уравновешенный вбирает все в себя, но тут же выводит все наружу. Он подобен ситу, которому известно, что в любой ситуации есть чему поучиться, иначе он бы в эту ситуацию не попал. Поэтому он пропускает все через себя, чтобы отсеять все ненужное.
Ознакомительная версия.
