Лев Мухин
ПЛАНЕТЫ И ЖИЗНЬ
ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ
Жаркой сентябрьской осенью 1971 года в уютном конференц-зале Бюраканской обсерватории под Ереваном открылась первая международная конференция по проблеме CETI.
Неискушенному человеку эти четыре буквы не говорят ровным счетом ни о чем. Стоит, однако, заметить, что, если бы подобная конференция была созвана во времена инквизиции, все участники дискуссии после первого же дня угодили на костер. Доказательства их вины очевидны, так как CETI — аббревиатура английского выражения Communication with Extraterrestrial Intelligense (связь с внеземным разумом).
Среди участников конференции были ученые с мировым именем, обогатившие науку величайшими достижениями, — один из основоположников современной молекулярной биологии Ф, Крик и Ч. Таунс — один из создателей лазера, известные астрофизики В. Амбарцумян, И. Шкловский, Н. Кардашев, крупнейшие физики-теоретики В. Гинзбург и Ф. Дайсон.
Какие же вопросы обсуждались на этом форуме?
Ведь мы хорошо знаем, что никакой связи с внеземными цивилизациями у человечества пока нет, а периодически появляющиеся в журналах сообщения о так называемых неопознанных летающих объектах (НЛО) лишь отражают колоссальный интерес людей к возможности контактов с другими мирами. Кстати, вопрос о НЛО был исключен из обсуждения в Бюракане. Что же стало предметом научных споров? Попытаемся коротко сформулировать основные задачи этой конференции.
К 1971 году накопилось огромное количество новой информации в различных отраслях науки. В биологии открыли структуру ДНК и механизм матричного копирования белков Астрофизика познакомилась с квазарами, нейтронными звездами, «черными дырами». Автоматические межпланетные станции достигли поверхности Луны, Венеры, Марса.
Не преувеличивая можно сказать, что XX век перевернул наши представления об окружающем мире.
Логическим следствием научно-технической революции XX века стало широкое обсуждение кардинальных вопросов философии и естествознания: о месте человека во Вселенной, о множественности обитаемых миров, о происхождении живой материи и, наконец, о контактах с внеземным разумом.
В какой-то мере придется сразу же огорчить читателя. Ни на один из этих вопросов наука не может сегодня дать окончательный ответ. Более того, мы далеки от их решения. Но, видимо, в этом и состоит притягательная сила науки. Человек не должен бояться исследования и обсуждения задач, которые сегодня кажутся трудноразрешимыми.
А. Эйнштейн отдал 30 лет своей жизни на построение общей теории поля. Что из того, что единая теория поля сегодня не существует? Перед нашими глазами пример грандиозной игры человеческого гения с природой. Сегодня верх взяла природа.
Точно так же обстоит дело с созданием стройной концепции, которая способна соединить в себе человека и Вселенную. Сейчас такой единой картины нет, но есть отдельные ее эскизы.
Мне хотелось бы в этой книге изложить как прежние, так и новые идеи возникновения живой материи в Космосе (в частности, на Земле). Лишь в меру необходимости я коснусь вопросов, связанных с жизнью на других мирах, уделив основное внимание возникновению, и эволюции живого из неживого. И если мы с вами хотим проследить именно такой путь развития материи, необходимо как следует посмотреть с самого начала на то, что происходит в неживой природе. Для этого нам нужно познакомиться со многими аспектами планетной космогонии и потом перейти к молекулярной биологии.
Конечно, придется давать субъективную авторскую оценку различным фактам и явлениям, многие из которых сегодня не находят объяснения. Однако во всех случаях я оставляю место для сомнений — и для читателя, и для себя самого. Ведь в науке всего опаснее оказаться в плену какой-либо догмы, пусть даже весьма привлекательной. И если нам удастся сконцентрировать внимание на «горячих точках» проблемы, показать основные трудности, продемонстрировать возможные пути решения спорных вопросов, то цель этой книги будет достигнута.
Глава I
ПРИНЦИП РЕДИ И БОЛЬШОЙ ВЗРЫВ
Вопросы, о которых только что говорилось, не новы.
Окружающий нас мир очень стар, а человечество молодо, и со свойственной молодости любознательностью на протяжении всей истории эти вопросы в том или ином ракурсе обсуждались учеными и мыслителями.
Уже в IV веке до нашей эры философ античной Греции Демокрит заложил основы атомистической теории и выдвинул идею множественности миров. Через 350 лет Лукреций Кар великолепно изложил эти мысли в своей бессмертной поэме «О природе вещей»:
Видим мы прежде всего, что повсюду, во всех направленьях
С той и с другой стороны, и вверху и внизу у Вселенной
Нет предела, как я доказал, как сама очевидность
Громко гласит и как ясно из самой природы пространства.
А потому уж никак невозможно считать вероятным,
Чтоб, когда всюду кругом бесконечно пространство зияет.
И когда всячески тут семена в этой бездне несутся
В неисчислимом числе, гонимые вечным движеньем,
Чтоб лишь наша земля создалась и одно наше небо,
И чтобы столько материи тел оставалось без дела,
Если к тому же этот мир природою создан, и если
Сами собою вещей семена в столкновеньях случайных,
Всячески втуне, вотще, понапрасну сходяся друг с другом,
Слились затем, наконец, в сочетанья такие, что сразу
Всяких великих вещей постоянно рождают зачатки:
Моря, земли и небес, и племени тварей живущих…
Если к тому же семян количество столь изобильно,
Что и всей жизни никак не хватило б для их исчисленья,
Если вещей семена неизменно способна природа
Вместе повсюду сбивать, собирая их тем же порядком,
Как они сплочены здесь, — остается признать неизбежно,
Что во Вселенной еще и другие имеются земли,
Да и людей племена и также различные звери
Надо добавить еще, что нет ни одной во Вселенной
Вещи, какая б могла возникать и расти одиноко
И не являлась одной из многих вещей однородных
Той же природы. Взгляни, например, на созданья живые,
И ты увидишь, что так нарождаются гооные звери,
Так поколенья людей возникают и так же немое
Племя чешуйчатых рыб и все особи птиц окрыленных
Следственно, надо признать, что подобным же образом небо,
Солнце, луна и земля, и моря, и все прочие вещи
Не одиноки, но их даже больше, чем можно исчислить
Из этой цитаты видно, что уже два тысячелетия назад проблема происхождения Вселенной и жизни интересовала человечество не меньше, чем сегодня.
За 600 лет до нашей эры Анаксимандр из Милета высказал мысль о возникновении жизни из морского ила и о последующей ее эволюции. Его можно считать родоначальником идеи самозарождения жизни. Заметим, что такие великие ученые, как И. Ньютон и В. Гарвей, поддерживали эту мысль (хотя Гарвей и провозгласил принцип Omne animal ex ovo — всякое животное происходит из яйца).
В XVI веке придворный врач семейства Медичи флорентиец Ф. Реди нанес первый удар по теории самозарождения жизни. Будучи не только членом Флорентийской ученой академии (Academia del Cimento), но и членом литературной академии (Academia del la Cruska), Реди писал научные статьи на итальянском языке. Потом его работы переводились на латынь — язык ученых. Всесторонне образованный человек, философ-эпикуреец, поэт, воспевший тосканские вина, он был серьезным естествоиспытателем и блестящим экспериментатором.
Реди, по-видимому, впервые сделал то, что сегодня в химии и биологии называется контрольным опытом.
Положив два куска мяса в различные сосуды, один он закрыл марлей, другой оставил открытым.
Сторонники самозарождения жизни утверждали, что личинки и черви появляются как бы из ничего. Реди ясно показал, что «черви» появились только в сосуде, который был открыт для контакта с флорентийскими мухами.
Так был установлен знаменитый принцип Реди — Omne vivum e vivo — все живое из живого… Но тогда живое вечно, поскольку вечен окружающий нас мир.
И жизнь не имеет ни начала, ни конца.
Окончательный удар по теории самозарождения жизни нанесли эксперименты аббата Спалланцани, показавшего, что в стерилизованном питательном бульоне бактерии не развиваются. Таким образом уже в XVIII веке в естествознании сформировались два течения — сторонники принципа Реди и сторонники так называемого абиогенеза.
Абиогенез — естественный путь химического превращения простых органических соединений в сложные с последующим возникновением из этих сложных молекул живых клеток. Сторонники абиогенеза утверждают, например, что жизнь и сейчас может возникать на Земле.
