Идея приведенной цитаты наносила тягчайший удар по казенной науке. Из этого заявления естественно вытекали выводы, которые и не замедлил сделать Гексли: «С точки зрения систематики, мозговые различия человека и обезьян имеют не более как родовое значение (подчеркнуто мною. — Э. Ф.), семейные же отличия основываются преимущественно на зубной системе, на тазе и на нижних конечностях»[26]. Следовательно, разделение человека и обезьян на уровне отрядов абсолютно неоправданно, неверно! И Гексли, выбивая почву из-под ног вульгаризаторов, тех, кто потом обвинял дарвинистов в смешении обезьян с человеком, якобы отрицая разницу между ними, ставит последнюю точку: «Можно, пожалуй, всегда помнить, что между гориллой и человеком нет переходной формы (ее не было среди ископаемых во времена Гексли; теперь ситуация изменилась. — Э. Ф.), но не следует забывать и того, что не менее резкое различие… замечается между гориллой и орангом или орангом и гиббоном… Анатомические различия между человеком и человекообразными обезьянами, конечно, дают нам право относить его к особому, отдельному от них семейству; однако так как он менее разнится от них, нежели они разнятся от других семейств того же отряда, то мы отнюдь не имеем права относить его в особый отряд. Таким образом, оправдывается мудрое предвидение великого законодателя систематической зоологии Линнея, и чрез целое столетие анатомических исследований приходим мы обратно к заключению, что человек есть член того же отряда (за ним следовало удержать линнеевское название приматов), к которому принадлежат обезьяны и лемуры»[27].
Оправдалось наконец мудрое «предвидение» Линнея! Отряд приматов был восстановлен. Гексли, пожалуй, проявил осторожность, поместив человека в отдельное семейство. Современные биохимики, генетики, иммунологи на основе данных новейших высокочувствительных методов исследований требуют включить человека, шимпанзе и гориллу не только в одно семейство, но и в подсемейство — ведь белки крови, тканей человека и шимпанзе сходны на 99 %! Анатомия, однако, не дает таких оснований.
Пусть простит читатель обширное цитирование книги Гексли, сделано это умышленно, ибо необходимо для следующей информации: почти весь процитированный выше текст, столь исторически ценный по своему принципиальному значению, был при втором издании книги в царской России изъят…
Гексли пришлось выдержать тяжелую борьбу за свои научные положения. После выхода книги на него обрушился уже не только Р. Оуэн, с которым он постоянно полемизировал, но и другие ученые, в том числе К. Бэр, а также неученые, но очень влиятельные лица, например епископ Уилберфорс. Гексли еще не сделал прямого вывода об общем предке человека и обезьян, но этот вывод, как справедливо заметил Бэр, вытекал из рассмотренной книги. Разумеется, сопротивление идеям Гексли диктовалось отнюдь не одними научными интересами — они затрагивали основополагающие идеологические проблемы того времени. Поэтому нельзя согласиться с бытующим порой мнением, будто спор Гексли был курьезным недоразумением на почве личной неприязни к Оуэну, так же как с заявлением Бэра в 1865 г., что речь идет о чисто научных расхождениях. Сам же Бэр об идее естественного происхождения человека говорил, что это «химера», которая забралась «в головы некоторых личностей со времени Французской революции»[28].
Крупные биологи Э. Геккель, К. Фохт, П. Брока и другие ученые в тот период добывали все новые знания о сходстве и генетической связи человека и обезьян…
Восстановление единого отряда приматов убедительно и авторитетно закрепил Дарвин в своем замечательном труде о происхождении человека, изданном в 1871 г.: «В новейшее время некоторые из наших лучших натуралистов вернулись к воззрению, высказанному впервые Линнеем, который отличался столь светлым умом, и отнесли человека к одному отряду с четырехрукими под названием приматов. Мы должны будем признать верность этой классификации…»[29].
Дарвин высказал предположение, что человек и высшие обезьяны составляют «может быть даже только подсемейство». Это мнение он подкрепляет многими примерами сходства и уже в начале книги говорит, что «…едва ли возможно преувеличить близкое сходство в строении тела, микроскопическом устройстве тканей, химическом составе и общем складе между человеком и высшими животными, в особенности человекообразными обезьянами»[30].
В «Происхождении человека» Дарвин посвятил специально обезьянам целую главу (пятую). Во втором издании книги (1874) Дарвин сделал всего четыре дополнения, и все они касались обезьян. Только при описании вторичных половых признаков он, по нашему подсчету, привел особенности 25 видов обезьян. Половому отбору у обезьян Дарвин посвятил и отдельную работу.
Вслед за книгой о происхождении человека великий биолог выпустил другую монографию — «О выражении ощущений у человека и животных», где мы находим исключительно тонкие наблюдения над обезьянами. Именно эту книгу Дарвин закончил предложением использовать обезьян, как наиболее близких к человеку животных, для физиологических исследований. Наконец, капитальные сведения Дарвина об обезьянах обнаружены в его записных книжках (особенно в третьей).
Дарвин не только впервые поставил проблему происхождения человека на научную основу и показал истоки сходства человека с обезьянами, которые надо искать в общем предке — примате, жившем в третичном периоде. Он обосновал филогенетическую компактность отряда приматов на основе теперь уже подлинно естественной системы (по признакам родства, общего происхождения). «Естественная история» обезьян наконец-то встала на путь истинной науки.
Американские приматологи Р. и А. Йеркс в своей богато насыщенной фактами книге ошибались все же, когда отмечали, что только с открытием гориллы и ее четким описанием (в 1865 г.) изучение антропоидов становится систематическим, специфичным и интенсивным. Изучение приматов стало таким лишь после выхода в свет трудов Дарвина и Гексли, хотя по времени эти события примерно совпали. Начиная с этих классических трудов, систематика сама приобрела прочный теоретический фундамент и в свою очередь стала основой дальнейшего превращения знаний о приматах в современную науку приматологию.
В период утверждения и распространения дарвинизма (до конца XIX в.) продолжалось интенсивное накопление новых данных о приматах, что происходило на фоне активного развития антропологии, уже оформившейся в науку. Описываются все новые виды. В начале XX в. немецкий капитан Отто фон Беринг обнаружил новую, горную форму гориллы, которую немецкий зоолог Пауль Матши в 1903 г. описал как новый вид[31]. Но только в 1913 г. Беринг привез в Европу шкуры и черепа горных горилл. Первый живой экземпляр детеныша гориллы (самку) впервые добыли только в 1925 г. — ее поймал известный в свое время американский охотник Бен Бербридж.
И еще одного антропоида обнаружили ученые в XX в. В 1929 г. немецкий антрополог Дитрих Шварц увидел странного шимпанзе — во всем он был сходен с обыкновенным шимпанзе, но малый вес и рост (потом оказалось, что и другие анатомические и физиологические признаки) с первого же взгляда отличали его от сородича. Это был шимпанзе-пигмей (паниск, или бонобо). Описание его дал в 1933 г. американец Гарольд Кулидж в качестве самостоятельного вида рода шимпанзе — Pan paniscus.
С открытием бонобо, кажется, завершается учет всех видов человекообразных, хотя и в наши дни нет-нет да появятся слухи о новом антропоиде (например, о какундакари, который якобы обитает в Африке, о чем упоминает американский зоолог Джордж Шаллер).
Правильная, научная идентификация приматов устанавливалась с большим трудом и, пожалуй, еще не завершена поныне. В то время как дарвинизм успешно проникал во многие биологические науки, приматологию подстерегала новая опасность — еще одного расчленения отряда, но теперь уже, так сказать, «снизу». В 1871 г. французский зоолог и анатом, противник дарвинизма Анри Мильн-Эдварс, внесший важный фактический вклад в изучение полуобезьян, выделил этих приматов в качестве самостоятельного отряда. Это разделение поддержали некоторые другие ученые. Оснований для подобной операции, как теперь хорошо известно, не существует: хватательная рука, устройство кисти с длинными и широко независимыми пальцами рук и ног, схождение глазных орбит спереди, устройство мозга и другие признаки делают этих животных, обитающих в Африке и Азии, типичными приматами, хотя и на «границе» с другими млекопитающими.
Это новое разъединение отряда не было принято наукой. В XX в. на основе палеонтологического материала и многих исследований анатомов неопровержимо доказана принадлежность полуобезьян к приматам. Авторитетные зоологи и все без исключения приматологи помещают полуобезьян в отряд приматов. Тем удивительнее, что в зоологической (в основном учебной) литературе на русском языке такое безосновательное разделение продолжается.
