В эпоху великих загонщиков
Охота на крупных животных, причем коллективная, — открытие разумного человека. Оно произошло в Африке около 40 тыс. лет назад. Но тамошним охотникам особой выгоды не давало: африканские животные хорошо знали человека, его повадки и успешно приспосабливались к его охотничьим ухищрениям.
Успех пришел, когда некоторые группы охотников проникли в степи Ближнего Востока, а оттуда еще севернее. Тамошние крупные животные охотников не знали и к встрече с их коварными приемами охоты были совсем не подготовлены. Охота на них оказалась очень удачной.
Нам нужно зрительно представить себе, как в те времена выглядели для охотников открываемые просторы Евразии. В Евразии тогда был ледниковый период. Лесов почти не было. Южнее ледника простирались тундростепи, населенные стадами северных оленей, лошадей, бизонов, мамонтов, шерстистых носорогов, овцебыков. Южнее, в степях, кочевали джейраны и сайгаки, а в гористой местности жили бараны и козлы. Все они и стали объектами охоты. Необычные природные условия и невиданные звери весьма стимулировали умственную деятельность людей, заставляя их отказываться от многовековых африканских традиций, от бездумного, автоматического поведения.
Охота на крупных зверей стала и причиной быстрого расселения человека на Земле. Вот как это происходило. Когда первые группы охотников попадали в новые места, обитавшие там животные ничего не знали об их приемах охоты и не боялись людей. Добыча доставалась легко. Но проходило какое-то время, из-за перепромысла зверей оставалось все меньше и меньше, да и становились они все более осторожными. Тут возникла дилемма: либо смириться с этим и продолжать охотиться в тех же угодьях, либо идти вперед, «в край непуганых птиц». Зачастую часть людей оставалась, а часть — уходила. Естественно, что оставались консервативные, нерешительные и непредприимчивые. В дальнейшем оставшиеся могли либо вымереть, либо освоить другие источники питания, в том числе и вернуться к собирательству, либо придумать новые способы охоты и орудия лова, против которых звери некоторое время были беззащитны.
В новые места устремлялись самые решительные, предприимчивые и активные. Однако через некоторое время повторялось то же самое, и опять выделялась группа предприимчивых, которая уходила вперед, на поиск новых, неизведанных земель. Так, около 40 тыс. лет назад началось великое расселение охотников на крупного зверя. Расселившись по территории Евразии 35-30 тыс. лет назад, они 12-20 тыс. лет назад проникли на Американский континент и неведомо как вместе с собакой достигли Австралии. Расселение сопровождалось естественным отбором на предприимчивость и другие подобные качества. Если на старых землях изобретали новый способ охоты на редких и осторожных животных, оттуда начиналась повторная волна расселения.
За несколько десятков тысяч лет умственные способности этих людей поразительно развились (раньше их недооценивали), их организованность, способность к слаженным коллективным действиям, изобретательность выше всяких похвал. Судите сами. Одним из главных методов охоты был загонный (за что ученые и назвали его создателей Великими Загонщиками). Для этого планировалось на местности и строилось громадное сооружение — ловушка. На Ближнем Востоке с воздуха обнаружены десятки ловушек на джейранов — изящных, быстроногих газелей, кочевавших когда-то несметными стадами по степям нынешних Сирии и Иордании. Ловушка завершалась каменным мешком около 150 м в поперечнике. К мешку пристроены дополнительные загоны и камеры. От входа в мешок тянутся на несколько километров (!) две расходящиеся каменные стенки. Охотники загоняли стада джейранов в гигантский проход между стенками, гнали по сужающейся воронке, а дальше через узкий проход загоняли в мешок. Ловушки сложены из больших каменных плит и валунов. Эти охоты начались 11 тыс. лет назад. В Туркмении с воздуха обнаружены сходные ловушки, но там за неимением камня стены строили из земли. Можно не сомневаться, что чаще всего ловушки делали из дерева: деревянные конструкции видны немногих наскальных рисунках. По сравнению с этими сооружениями постройки первых землевладельцев — творения карликов.
Охота на быков. Пока одни охотники с помощью плащей-распашонок управляют поведением быка, стрелки ярят ею, стреляя из легких луков, бык умрет не от стрел, он будет заколот одним из охотников в плаще. Этот метод охоты воспроизводит и по сей день испанская коррида, только вместо стрел быка утыкивают маленькими дротиками.
О том, насколько неверно совсем недавно представляли себе древнюю охоту, можно судить, вспомнив многочисленные рисунки современных художников на эту тему. Мне до сих пор становится жутко от картины «Охота на мамонта» украшавшей в течение многих десятилетий школьные учебники. Мамонт провалился задом в какую-то яму, а на него набросилась беспорядочная орда мужчин и женщин. Одни бросают дротики, другие тычут копьями куда попало, третьи швыряют огромные камни. Кто-то в ужасе бежит прочь, многие уже убиты и ранены, а до гибели мамонта еще далеко. Но ведь и в наше время пигмеи охотятся на слонов древним способом, но справляются с животным два-три человека, применяя совсем маленькие инструменты и почти не рискуя собой. В древних охотах главное — отточенные приемы, основанные на знании слабостей животного и его уязвимых мест. И уж конечно, женщины в охоте не участвовали. Они оставались с детьми на стоянках, а промыслом занимались бригады мужчин.
Действующие лица: стрелок из лука (справа) и тореадор (слева). Он одет в плащ, крылья которого управляются двумя палками, удерживаемыми руками. В правой руке короткий стилет — орудие закалывания быка. Кок умудряются археологи принимать тореадоров за ряженых шаманов — уму непостижимо. Удачу в охоте приносит не колдун, а точное знание особенностей поведения животного.
Охота на крупных и опасных животных требует полной уверенности друг в друге, непременной взаимной страховки и выручки. Наскальные рисунки донесли до нас некоторые из охотничьих приемов. Вот несколько почти безоружных людей, преграждая путь быку, дразнят его чем-то вроде плаща тореадора. Вот бык, опустив рога, атакует «плащ», проносясь рядом с телом одного из тореадоров, и «плащ» оказывается на морде быка. Вот он встал как вкопанный, и тореадор закалывает его коротким ножом — точно тем же движением и в то же место, как это делают во время испанской корриды.
А вот другой сюжет, повторенный в самых разных вариантах, Несколько безоружных охотников, пригнувшись, стоят в линии один за другим, а на них несется бык. Первый охотник пытается повиснуть у него на голове. Если он промахивается, то перелетает через животное в опорном прыжке через голову и приземляется позади него. В это время тот же прием повторяет следующий охотник и т.д. Узнаете? Подобный рисунок на критской фреске искусствоведы назвали «акробаты и Минотавр». Но в Португалии до сих пор сохранилась коррида, в которой точно тем же приемом шесть юношей запросто валят и обездвиживают быка, а сами живы-здоровы.
А если один из охотников окажется трусом? Бригаде придется с ним расстаться. Лови в одиночку сусликов или занимайся каким-нибудь другим делом. Это был один из немногих периодов в истории человека, когда происходил жесткий естественный отбор таких качеств, как предприимчивость, изобретательность, смелость, верность. За всю предшествующую историю человечества не найдено ни одного скелета человека с благополучно сросшимся переломом ноги. Вывод ясен: неспособного идти бросали на произвол судьбы. С периода Великих Охот начинают попадаться скелеты со следами заживших травм. Охота сделала мужчин верными друзьями. И совсем трогательная находка: захоронение семнадцатилетнего юноши-карлика, страдавшего такими ужасными уродствами скелета, что он ни на что не был годен, был обузой группы, особенно при переходах в гористой местности. Этому свидетельству сострадания и милосердия 11,5 тыс. лет.
На фреске XVI века до н.э., найденной на острове Крит, изображен очень древний прием поимки голыми руками. На фреске бык пятнистый, одомашненный. Значит, это сцена корриды. Такой ее вариант все еще сохраняется в Португалии.
Охота невероятно расширила доступный каждому человеку мир. Бригады уходили в походы на многие десятки километров. От тех времен остались камни с указателями — стрелами и какими-то знаками. А на стенах пещер — счетные знаки, которые долго принимали за культовые. Некоторые непонятные рисунки на скалах могут оказаться на деле планами местности, В это же время появились и лунные календари с насечками по числу дней, а над ними фазы луны.
