История знает немало примеров, когда открытия повторялись, когда те или иные закономерности открывались вновь. Иногда по прошествии нескольких десятилетий, иногда через несколько лет. А иногда — и отнюдь не редко — открытие совершается одновременно разными учеными в разных частях света.
Человек в парике и машина
В 1763 году уральский инженер Иван Ползунов разработал проект, а в 1765 году создал универсальный паровой двигатель. Этот двигатель работал, обслуживал завод. Через год Ползунов умер. Его паровая машина была заброшена, и никто в мире не узнал о ней — Россия того времени не заботилась об открытиях, информация о них не публиковалась. Через 19 лет, в 1784 году, универсальный паровой двигатель создает заново английский изобретатель Джемс Уатт и дарит свое открытие миру.
В 1865 году, почти сто лет тому назад, чешский ученый Грегор Мендель доложил обществу естествоиспытателей об открытии законов наследования биологических признаков. Это было столь ново, грандиозно и неожиданно, что «недостаточно образованная» наука того времени не оценила величия наблюдения Грегора Менделя. Оно не нашло отзвука и было забыто. О нем никто не упоминал в печати много лет.
Прошло три с половиной десятилетия… Менделевские законы были открыты вновь одновременно тремя учеными, которые работали независимо друг от друга и не знали исследований Менделя.
В самом начале 1900 года голландец Гуго де Фриз опубликовал результаты своих опытов — он снова открыл законы наследования. В одной из своих статей Гуго де Фриз писал, что о трудах Менделя он узнал лишь после завершения своих экспериментов.
В апреле 1900 года аналогичные результаты получил немецкий ботаник Карл Корренс. Он тоже считал себя первооткрывателем.
В июне 1900 года австрийский биолог Эрих Чермак совершил то же самое открытие. И он о работах Менделя ничего не знал.
А вот еще пример. В 1896 году итальянец Гульельмо Маркони приезжает в Англию и предлагает правительству приборы беспроволочного телеграфа. Они основаны на электромагнитных волнах Герца. Он берет патент на радиосвязь.
В этом же году в Русском физико-химическом обществе выступает Александр Попов. Он тоже демонстрирует приборы. С их помощью на расстоянии 250 метров он передает и принимает первую в мире радиограмму, состоящую из двух слов: «Генрих Герц». Созданы эти приборы были двумя годами раньше.
Ученый должен стараться сразу познакомить мир со своим открытием или изобретением. Не забыв при этом, разумеется, и обеспечить приоритет своей страны.
Перечислять независимые исследования можно бесконечно. Не будем делать этого.
В иммунологии в 1953 году также одновременно было совершено важное открытие в двух разных местах, двумя учеными независимо друг от друга. Это были чех Милан Гашек и англичанин Питер Медавар.
Этот раздел мне хотелось назвать «Милан Гашек едет на ферму», потому что именно с поездки на ферму началась работа, которая привела к открытию. Но я не назвал так, потому что главное, конечно, не поездка, а исследование и его итоги. Тем не менее начинать рассказ надо сначала, с поездки.
Летом 1952 года молодой сотрудник одной из лабораторий Института экспериментальной биологии Чехословацкой академии наук в Праге Милан Гашек поехал на ферму. И все началось… Во всяком случае, так утверждает сам Гашек.
— Как началось исследование? — спросил я его в одну из наших встреч.
— Мы поехали на ферму, — ответил Милан.
— На какую ферму?
— На птичью, — ответил он со смешным, но очень приятным чешским акцентом.
И было в самом деле так.
В лаборатории задумали интересное исследование. Не совсем было ясно — вернее, совсем было не ясно, что получится, если в период эмбрионального развития двум зародышам сделать общую систему кровообращения. Так, чтобы в период, когда самостоятельные организмы еще не создались, кровь одного из них проходила через кровеносные сосуды другого, и наоборот. Главное здесь не столько общая система кровообращения, сколько общая кровь. Системы кровообращения различны, но в одном месте соединяются, и кровь обобществляется.
Не ясно было, возможно ли создать такую модель. Не ясно было, жизнеспособна ли такая модель. Не ясно было (если окажется жизнеспособной), отразится ли эта операция на длительности жизни. Не ясно было, как скажутся в дальнейшей самостоятельной жизни (если такая наступит) взаимное влияние двух зародышей разных пород.
Поставить такой эксперимент на кроликах, собаках или любых других млекопитающих казалось невозможным. Ведь эмбрионы млекопитающих развиваются в матке материнского организма. Как соединить в эксперименте кровеносные системы двух эмбрионов, развивающихся в разных материнских организмах? Невозможно…
Совсем другое дело птицы!
Зародыши птиц куда доступнее. Они развиваются отдельно от матери. Их можно вообще растить без матери. Растить зародышей, а не младенцев-птенцов, которых и у млекопитающих можно вырастить без матери. Зародыши птиц отделены от мира лишь тонкой яичной скорлупой. Под скорлупой на одной из наружных оболочек зародыша развивается сеть кровеносных сосудов, связанная с системой кровообращения непосредственно тела зародыша.
Приблизительно к 8-му дню инкубации яйца при 37 градусах и развивается эта оболочка. Называется она «хорионаллантоисная мембрана». Если после 8-го дня в скорлупе двух яиц выпилить окошки, можно непосредственно соединить эти мембраны.
Короче говоря, первое, что надо сделать, — поехать на ферму, договориться о поставке в институт яиц разных пород кур. Второе: в лаборатории необходимо завести инкубатор. Без него не будут развиваться куриные эмбрионы, соединенные хорноналлантоисными мембранами. Никакой самой деликатной матери-курице нельзя доверить столь тонкое устройство, как сращенные яйца. Когда такие цыплята вылупятся, их можно изучать, определяя влияние эмбрионального соединения, или, как его стали называть, эмбрионального парабиоза.
Парабиоз в переводе обозначает «около жизни». Парабиоз имеет много значений. Например, «около жизни» может пониматься как что-то около жизни и около смерти (полумертвый). Но в данном случае, когда мы говорим «парабионты», мы имеем в виду другое — две жизни развиваются непосредственно около друг друга.
Начались до обиды короткие дни для экспериментирования и бесконечно долгие недели ожидания результатов.
Эти тонкие, хрупкие мембраны не так-то легко было соединить. Хирургические швы не помогали. Решение было найдено не сразу. Хорионаллантоисные мембраны двух десятидневных куриных зародышей прекрасно срастались только тогда, когда между ними помещали зародышевую ткань от третьего, еще более молодого эмбриона. Мембраны срастались и взаимно прорастали кровеносными сосудами друг в друга.
Проверка: краска, введенная в кровь одному зародышу, появляется в крови другого.
Итак, методика эксперимента отработана и усвоена. Можно начинать планомерное изучение цыплят, бывших парабионтов. Но до этого через лабораторию, операционную и инкубатор прошли десятки а потом и сотни куриных эмбрионов.
И вот, наконец, бесспорные результаты. В руках у Гашека объекты основного эксперимента: цыплята, вылупившиеся из соединенных яиц. Как они будут вырабатывать антитела на антигены друг друга? И будут ли? Впереди опять эксперимент.
Возраст цыплят — 107 дней. Это молодые куры породы белый леггорн. В эмбриональном периоде своей жизни они были парабионтами. Сосудистые мембраны будущих кур были соединены на 10-м дне инкубации яиц в термостате. Через 11 суток после этого, как и положено, цыплята вылупились и получили свои номера — 516 и 517.
Цыплята выросли…
Милан Гашек готовит шприц, чтобы начать иммунизацию двух цыплят — №516 и №517. Он берет кровь у одного и у другого. На пробирках появляются надписи: «Кровь парабионта №516» и «Кровь парабионта №517». Следующая процедура: иммунизация цыпленка №516 кровью №517 и, наоборот, цыпленка №517 кровью 516-го. Известно и еще раз проверено, что обычные — не парабионтные — цыплята леггорны в ответ на введение крови других цыплят вырабатывают антитела, которые склеивают эритроциты вводимой крови.
Пес, щенок, котенок и кот
Милан Гашек взаимно иммунизирует своих питомцев с кличками №516 и №517 — один раз, два, три, шесть…
Антител нет!
Цыплята инертны!
Через четыре недели Гашек повторяет иммунизацию. Результат тот же!
Бывшие парабионты не вырабатывают антител против эритроцитов друг друга! В остальном их иммунитет полностью сохранился. Они не утратили способности вырабатывать антитела вообще. В ответ на попадание в их кровь эритроцитов других кур — не парабионтов — эти цыплята со странными цифровыми именами реагируют нормально.
