Чего не скажешь о 30-километровой «Зоне» вокруг реактора, из которой в свое время были вывезены люди и в которой были уничтожены облученные домашние животные. Зато прекрасно расплодились дикие! «Зона» сейчас — любимая площадка биологов для изучения популяций диких животных в условиях практически полного отсутствия человека.
Вообще, воздействие радиации на животных и человека далеко не исчерпывается гибелью особи. Некоторые японцы, пережившие атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, уже прожили по 100 лет и поставили рекорды продолжительности жизни в Японии, которая и так занимает первое место в мире по этому параметру. Напомним еще раз о теории появления «человека разумного» в результате мутации человекообразной обезьяны под действием радиации. Проблема появления разума у нашего предка, которому, в принципе, для пропитания и продолжения рода разум был не нужен, решается в этой теории на генетическом уровне.
Всем известна классическая история о том, как в Австралию завезли кроликов, а те из-за отсутствия естественных врагов размножились и слопали всю австралийскую растительность, лишив пропитания коммерческих овечек. Чтобы уничтожить миллионы кроликов, фермеры завезли лисиц, горностаев и хорьков, но те почему-то предпочли есть местных сумчатых и сами стали грозой австралийской фауны. Справиться с напастью удалось только путем заражения кроликов болезнью миксоматоз, однако часть кроликов все равно выживает и приобретает иммунитет. В общем, борьба продолжается, причем с некоторыми видами животных очень давно и пока безуспешно — проникшая в Европу из Азии серая крыса появилась у нас пятьсот лет назад и вымирать не собирается, несмотря на все наши усилия.
Примерам уничтожения местной флоры и фауны чужими видами животных несть числа — включая, кстати, и уничтожение некоторых подвидов хомо сапиенс. Например, после появления европейцев на острове Тасмания, лежащем близ Австралии, вымерли все тасманийцы. Были истреблены некоторые индейские племена в Центральной и Южной Америке, в Европе растворились в истории пруссы и курши — и тоже не по своей воле. Стоит напомнить, что и наш брат славянин как-то не совсем благородно поступил с народами меря и весь. Отечественные энциклопедии мягко упоминают лишь об ассимиляции этих народов — что ж, может быть, и так. Но все равно народы-то исчезли.
Бульон с медузамиВернемся к животным и посмотрим, что происходит в наше время, когда глобализация экономики «способствует» постоянным вторжениям чужеродных существ в сложившиеся экосистемы. Чаще всего это происходит в морях, реках и озерах, куда время от времени заплывают иностранные корабли, помимо воли капитанов и экипажей завозящие разных хищников. Например, в Черное море в конце 1980-х годов был завезен гребневик мнемиопсис. Это небольшое, размером менее сантиметра существо, похожее на медузу, активно пожирает планктон, которым питаются местные виды рыб. В результате уловы в Черном и Азовском морях сократились в десятки раз. Недавно мнемиопсис попал в Каспийское море, где нарушил пищевую цепь осетровых. Специалисты считают, что в ближайшие 5–10 лет деятельность гребневика может привести к катастрофическому сокращению численности этих рыб. Мнемиопсис оказался страшнее браконьеров.
Недавно заведующий лабораторией экологии прибрежных донных сообществ Института океанологии имени П. П. Ширшова РАН Никита Кучерук любезно сообщил мне, что гребневик мнемиопсис, резко сокративший популяции хамсы и кильки в Черном и Каспийском морях, добрался уже и до Балтийского моря — через несколько лет латвийские и калининградские шпроты станут малодоступным деликатесом.
Впрочем, не так давно у мнемиопсиса появился собственный завезенный враг: другой атлантический гребневик — берое. Пожалуй, на данный момент вселение этого гребневика можно считать положительным явлением, однако трудно сказать, не станет ли и он в будущем опасностью для экосистемы Черного моря. Скорее всего, не станет, так как берое удивительным образом питается мнемиопсисом и только им, проглатывая своего двоюродного брата целиком. Как сообщают очевидцы и специалисты, в прибрежных водах в апреле появляются мнемиопсисы, и к середине лета их становится так много, что море начинает походить на суп с медузами. Но тут появляется берое и начинает столоваться — в итоге к середине осени мнемиопсиса и не сыскать. Никита Кучерук подтверждает, что в Черном море уже стало больше обычных медуз, ранее вытесненных мнемиопсисом, началось восстановление стада хамсы, концентрация зоопланктона возвращается к «домнемиопсисовому» времени.
Одно слово — краспедакуста!Мерзкие медузы появились не только в Черном море. Ярославская газета «Золотое кольцо» в 2007 году сообщила, что в Рыбинском водохранилище вблизи поселка Борок обнаружена целая колония пресноводных медуз, не характерных для климата Восточно-Европейской равнины. Впервые эта малютка размером не более двух сантиметров была обнаружена в бассейне с тропическими растениями Лондонского ботанического общества еще в конце позапрошлого века, а в природе — только в 1907 году в реке Янцзы.
Медузу краспедакусту обнаружили ученые из Института биологии внутренних вод имени И. Д. Папанина РАН у себя «под боком» — институт находится как раз в поселке Борок. Проникновению южных видов беспозвоночных на север способствуют общее глобальное потепление климата и сброс в реки и водохранилища теплых вод ТЭЦ.
Прожорливая пепельницаПомимо мнемиопсиса, в Черном море уже давно прижился другой вселенец — всем известный моллюск рапана, из раковин которого местные кустари изготавливают разные поделки для обитателей крымских санаториев. Кстати, я давно подозревал: многие животные даже не подозревают, что Природа создала их для совершенно иных, чем они думают, целей. Лучший пример — эта самая рапана, безусловно, созданная быть пепельницей. Другой пример — высушенная ножка горного козлика, хорошо исполняющая свои обязанности в качестве рукоятки декоративного кинжала.
Занесли рапану из Тихого океана сразу после Отечественной войны, — видимо, моллюск лепился к днищам кораблей. Рапана — хищник, она немедленно начала охотиться, причем успешно, на мидий, морских гребешков и устриц. Съела много, еда закончилась, и рапана со временем привела свою численность до нормальных величин, уже менее угрожающих экологии моря. Впрочем, в Черном море естественных врагов у рапаны нет, в отличие от Тихого океана, где на нее с удовольствием охотятся морские звезды, так что рапана может снова заметно размножиться.
Забавно, что кое-кто от вселения рапаны выиграл. Раки-отшельники сообразили, что они могут занимать пустые раковины дохлых рапан, — в них они вырастают до гораздо больших размеров, чем в маленьких раковинах моллюсков-диогенов, названных так в честь древнегреческого философа Диогена, который, как известно, проживал в бочке и все свое носил с собой.
В последние годы рапану стали в Крыму употреблять в пищу. Связано это с высокими вкусовыми качествами мускулистой ноги моллюска. Собственно говоря, в зоне первоначального обитания рапаны, в Японии и Китае, ее ели всегда, а теперь начинает есть крымчанин — тоже, кстати, в основном потомок вселенцев из европейской части СССР.
Опять китаецА в наше Онежское озеро проник китайский деликатес — вкусное, но крайне опасное животное. Это так называемый «мохнаторукий китайский краб». Не имея у нас естественных врагов, этот краб быстро размножается, копает норы и осваивает пищевой ресурс исконных обитателей Онеги. Eriocheir sinensis отличается от сородичей тем, что его клешни обильно покрыты спутанными волосками. Его первоначальное место обитания — теплое и соленое Желтое море, однако краб прекрасно живет и в пресной воде.
Опасности, связанные с мохнаторукой интервенцией, не сводятся только лишь к пожиранию крабом яиц лосося, уничтожению растительной пищи местных рыб, обрывам сетей и объеданию пойманных в сети лещей и окуней. Наибольшую тревогу вызывает появление глубоких, до полуметра длиной, нор краба, которые при его массовом размножении полностью разрушают подводные участки берегов и песчаные банки. В Финском заливе, например, это может привести к опасному изменению гидрологического режима и обрушению берегов, особенно вблизи пунктов сброса теплых вод Ленинградской АЭС. Кроме того, в Восточной Азии этот краб — промежуточный хозяин паразита человека: легочной двуустки.
Тревожная находка была сделана профессором кафедры зоологии и биологии Петрозаводского государственного университета Леонидом Рыжковым. Снимая сети в Кондопожской губе Онежского озера, он со своим коллегой обнаружил запутавшегося в них китайского мохнаторукого краба. По мнению Рыжкова, в Карелию китайский гость мог проникнуть с балластными водами или на днище одного из судов, пришедших из Белого моря. Находка вызвала серьезную озабоченность в научных кругах республики — хотя, подозреваю, и тайную радость. «Под краба» вполне можно выбить гранты.
