этом не одинок. Описывая ископаемые останки раннего современного человека из пещеры Тяньюань в Чжоукоудяне (Китай), палеоантрополог Эрик Тринкаус и его коллеги недавно отметили, что анатомия окаменелых останков «подразумевает, что простое распространение современных людей из Африки маловероятно»
[266]. Многочисленные достижения последнего десятилетия подорвали идею о всплеске человеческой изобретательности, который якобы привел к революции человека
[267]. Однако целые тома докладов по итогам конференции 2005 года, посвященной Кембриджской встрече 1987 года, вышли под заголовком «Переосмысливая революцию человека»
[268]. Старые привычки, похоже, трудно изжить.
Предлагаю начать с чистого листа. Мы рассмотрим период 50–30 тысяч лет назад. В начале этого периода Евразия была занята только неандертальцами, а к отметке в 30 тысяч лет назад их уже почти не осталось и суша была заселена предками. Давайте на время забудем о неандертальцах и предках и вместо этого взглянем на панораму Евразийского континента того времени. Каким был климат? Как выглядели типы местообитаний и где они располагались? Какие животные и где жили? Где были люди? Как только мы найдем ответы на эти вопросы, мы сможем вернуться к обсуждению того, как люди туда попали, кем они были и откуда пришли. Давайте начнем с климата.
Климат Евразии частично восстановился после глобального похолодания в период 74–59 тысяч лет назад. Пятьдесят тысяч лет назад климатические условия были мягкими и относительно стабильными, хотя и не такими теплыми, как во время предыдущего межледниковья. Климатическая тенденция к похолоданию возобновилась около 44 тысяч лет назад, и 37 тысяч лет назад температуры достигли своего минимума. Вскоре после этого последовала фаза холода (27–16 тысяч лет назад), которая достигла кульминации во время последней ледниковой эпохи [269]. Эти тенденции не были однородными и перемежались теплыми и очень холодными климатическими явлениями, происходившими с меньшими временными интервалами, обычно порядка сотен или тысячи лет [270]. Частые изменения от теплого к экстремально холодному и обратно сделали период 50–30 тысяч лет назад одним из сильнейших климатических потрясений. Фоном тому служило устойчивое ухудшение климата, нараставшее вплоть до последовавшего ледникового периода.
Изменения климата были в целом одинаковыми по всей географической территории Евразии [271], но их влияние на окружающую среду значительно различалось от региона к региону на этой огромной территории. И тут возникают неожиданности и противоречия. Например, некоторые ученые, ссылаясь на экологические свидетельства, находят, что крайний северо-восток Сибири, где она встречается с северо-западом Аляски, на пике последней ледниковой эпохи был относительно свободен ото льда [272]. Ледниковые щиты здесь были намного меньше, чем в предыдущие холодные периоды. Одним из объяснений может быть то, что ледяной покров Скандинавии и района Баренцева и Карского морей, находящийся дальше на западе, был настолько крепким, что за счет этого снизилось поступление влаги, достигавшей Дальнего Востока. Другие же ученые поддерживали мысль о непрерывном обширном циркумполярном ледяном покрове, который достигал максимальной площади 39 миллионов квадратных километров [273]. Одним из самых серьезных последствий существования этого огромного ледяного массива, покрывавшего большую часть арктической России, могло стать то, что устья крупных сибирских рек, которые сегодня впадают в Северный Ледовитый океан, были перекрыты огромными ледяными плотинами. В результате этого огромные пресноводные внутренние моря возникали по всей Сибири. Когда, по мере изменения климата, ледяные плотины становились неустойчивыми, обширные районы страдали от катастрофических наводнений [274]. Такие события могли привести к неописуемому ущербу, стремительному изменению окружающей среды и уничтожению популяций многих животных, включая людей. Нам никогда не удастся полностью оценить воздействие таких ледниковых катастроф.
Эти гигантские внутренние озера могли быть важными барьерами огромного коридора равнинной местности, который простирался от Тихоокеанского побережья Восточной Сибири на запад, вплоть до Британских островов. Этот коридор был ограничен на севере ледяными щитами, а на юге — горами Средиземноморья, Юго-Западной и Центральной Азии [275]. В ответ на капризы климата этот коридор, соединявший восток и запад, изменился. Общая тенденция к ухудшению климата в период 50–30 тысяч лет назад способствовала повсеместному расширению безлесных местообитаний на этом поясе равнин, а с усилением холода тундра двинулась на юг, опережая наступавшие ледяные щиты. С усилением засушливости степь начала распространение за пределы своих опорных пунктов в центре Евразии. Там, где они встречались с новым местообитанием, появлялась тундростепь (рис. 9). Эта волна двойного распространения прокатилась по обширной территории на восток и на запад. Когда становилось теплее и влажность повышалась, две среды обитания распадались и уступали место деревьям. Эти передышки для лесных местообитаний становились все более редкими, особенно глубоко внутри континента, где тепло и влага стали редкой роскошью для окружающей среды.
Рисунок 9. Тундростепь среднего и позднего плейстоцена, местообитание, впервые колонизированное популяцией Homo sapiens из заштрихованного региона
В предыдущей главе мы видели, что млекопитающие редколесий и саванн долгое время процветали вдоль этого пояса. Homo heidelbergensis и неандерталец тоже считали это место домом. Теперь же климат наносил по этим животным удар за ударом, сокращая до изолированных островков их любимые редколесья, в которых можно было пастись и выискивать корм. Другие млекопитающие, такие как шерстистый мамонт, медленно эволюционировали в районах с постоянными безлесными ландшафтами, и теперь настал их черед колонизировать обширные территории Евразии — мира, пригодного для животных, которые могли жить за счет выпаса в безлесных местообитаниях. Те же, кто не смог отвыкнуть от поедания листьев, исчезли вместе с хищниками, привыкшими охотиться на них из засады [276].
Так кто же выиграл от экологической трагедии, которая постигла неандертальца, прямобивневого лесного слона и леопарда? Одна группа состояла из травоядных животных холодного севера: шерстистого мамонта, шерстистого носорога, северного оленя и овцебыка. В другую входили животные сухих степей и прерий: лошадь, степной зубр и сайгак. Для этих видов период 50–30 тысяч лет назад стал триумфальным, и они смогли распространиться далеко на запад: во Францию, на Британские острова и в Северную Испанию. Кроме этого существовали и довольно гибкие в вопросе питания виды: лоси, большерогие и благородные олени, европейские косули, туры, серны, дикие бараны и горные козлы.
Выжившие крупные плотоядные, такие как бурые и пещерные медведи, также могли поедать растения и фрукты, а еще впадать в спячку холодной темной зимой. Другие плотоядные были видами меньшего размера, не зависящими от крупных травоядных. Песец распространился до территории Франции, и рыжая лиса отступила. Завершали панораму рыси и дикие кошки. Но именно хищникам, которые могли следовать за крупными травоядными животными через степную
