Зато, когда решение найдено, разведчицы дружно вбуравливаются в клуб и вихревыми танцами будоражат полусонных сородичей. Снова гудит рой, пчелы суматошно снуют в коме. Вот все смешалось в походном доме, и десяток пчел, хорошо осведомленных, по-видимому, о финише, стартует со скорлупы. Другие кидаются за ними, и в несколько секунд клуб рассыпается.
Впечатление такое, что рой ведут немногие пчелы, побывавшие раньше на том месте, куда устремилась сейчас вся семья. Они быстро летят вперед, и рой едва поспевает за ними. Заметив, что рой отстал, пчелы-вожаки возвращаются к нему и тут же снова вырываются вперед, «словно выстреливают» своими маленькими телами.
Прилетев на место, разведчицы, пока пчелы деловито там устраиваются, опять… исполняют вихревой танец. Теперь-то зачем?
Этого пока никто не знает. Биологам придется еще основательно поработать, прежде чем будет найден ответ на это «зачем?». Ведь мы, так полагают некоторые исследователи, «находимся в положении языковедов, которые выяснили значение всего лишь нескольких слов языка, почти не поддающегося расшифровке».
Много еще в мире загадок, много неясного. И чем глубже мы познаем сокровенные секреты мироздания, тем шире раздвигаются границы познаваемого, тем больше работы познающему уму.
Но человек упорно идет вперед. Поиски продолжаются.
Жизнь демонстрирует порой поразительные примеры дружбы между животными, которым дружить, казалось бы, нет никакого смысла: эта черная ворона и кролик и дня не могли прожить друг без друга.
Примирение врагов.
Сивуч играет с котиком.
Гаттерия и буревестник мирно уживаются в одной норе.
Белые цапли и бегемоты всюду неразлучны.
Личинкоеды ползают по антилопам, словно поползни по деревьям, и собирают богатую дань из насекомых.
А утки обслуживают буйволов: очищают их кожу от паразитов.
Актинии — «цветы» в садах Нептуна.
Тройственный союз: актиния, рак-отшельник и червь нереис (он тянется за лакомым кусочком из раковины справа).
Акула и ее пестрая свита.
Убежище, надежнее блиндажа. Рыбка-клоун во рту у актинии.
Лоцманы покидают гостеприимную пасть манты.
«Ленивая» рыба прилипало предпочитает плавать бесплатным пассажиром, присосавшись к брюху акулы или манты (внизу).
Рыбы-удильщики из глубоководной «кунсткамеры».
Рыбы с фонарями под глазами. Слева два фотоблефарона, справа — аномалопсы. Обратите внимание: один фотоблефарон прикрыл свой фонарь складкой кожи.
Прожорливому угрю длинный хвост служит отличным удилищем.
Мистерии муравейников: молодая самка сауба удобряет грядку с грибами.
Муравей «доит» тлю.
Вот она, знаменитая ломехуза, ради которой муравьи забывают свой долг!
Схватки у «пьянящих» источников.
Книга, съеденная термитами.
Матки термитов с раздувшимися от яиц животами.
Вырезанный из термитника кусок грибного сада.
Вскрытые апартаменты королевы и матка в окружении свиты.
Рыбки-интеллектуалы цихлиды.
1. Супружеская чета хаплохромисов. 2. Рыбки роют ямку для гнезда. 3. Брачные игры в гнезде. 4. Самка с набитым икринками ртом. 5. В минуту опасности мальки спешат спрятаться во рту у мамы. 6. Тилапия крупнее хаплохромиса. Тело у нее темное, и поэтому белые сигнальные пятна на голове хорошо заметны.
Забота о потомстве у тропических рыбок: 1 и 2. Рыбки-акробаты выпрыгивают парами из воды и, на миг прикоснувшись к листу, успевают отложить на него икринки. 3. Лейкокаспиус делинеатус. Самец охраняет нанизанные на стебель икринки и все время омывает их струями свежей воды: работает грудными плавниками, как вентилятором, либо, толкая головой, покачивает стебель с икрой. 4. Цинолебиасы методически закапывают в ил одну икринку за другой.
Малютки скорпиончики чувствуют себя в полной безопасности у мамы на спине под защитой грозно поднятого ядовитого крючка.
Суринамская пипа и жаба повитуха, обремененные икрой.
Круглоносый плавунчик и пуночка (внизу).
Березовый трубковерт за работой. В центре жук показан крупным планом.
Трехиглая колюшка строит гнездо.
Колюшка угрожает! Собственное изображение в зеркале рыбка приняла за соперника и исполняет боевой танец на голове.
Там, куда указывает стрелка, в особом кармане под кожей живота спрятаны у морского конька икринки. Икру вынашивает только самец.
Каланы, или морские выдры, предпочитают «кроль» на спине. Зоолог С. В. Мараков, который сделал эти редкие снимки, говорит, что у каланов удивительно уживчивый характер: «Просто отдыхаешь в их обществе».
Как только родится детеныш, мать-каланиха кладет его к себе на грудь и так плавает на спине.
С берега посматривает на них полярная сова.
Разновозрастные птенцы совы.
«Разнокалиберные» птенцы в гнезде у луня дружно просят есть.
Полярная сова на фоне полярной ночи. Этот отличный снимок тоже сделан С. В. Мараковым.
«Детские сады» на Командорах (котики)…
…и в Антарктиде (императорские пингвины).
Коллективные гнезда африканских ткачиков. Многоквартирные дома птички строят сообща.
Токующие райские птицы.
Длиннохвостая райская птица. Слева: самец в обычном своем образе. Справа: он токует. Прикрыл голову щитом из растопыренных на груди перьев. Широко разевая рот, птица то и дело показывает его желтую «изнанку», просовывая клюв сквозь перовой щит.
Различные «па» паучьего танца. В правом верхнем углу портрет танцора (конечно, увеличенный).
Танец гремучих змей.
Дуэль на болоте: токующие турухтаны.
Фазан аргус ухаживает за подругой не менее живописно.
Павлин во всей своей красе.
Раскинув в стороны гигантские крылья, альбатросы переминаются с ноги на ногу в медленном плясе вокруг гнезда.
Ткач Джексона, небольшая птичка из Восточной Африки, объясняется в любви очень странно: прыгает туда-сюда через травяной куст (верхняя фотография). Когда самка, плененная его искусством, подойдет поближе, он прячется от нее за куст и токует на земле, распушив хвост (средний снимок).
