Появилась у меня и еще одна важная проблема. Как мне научиться побыстрее находить кабаньи лежки? Охотничье угодье занимало большую территорию, а кабаны, все время меняя места своих укрытий, доставляли мне немало хлопот. Они очень редко используют старые лежки. На основании сделанных наблюдений я пришел к выводу, что места своих укрытий кабаны выбирают в зависимости от погоды и ветра. Спустя несколько недель я уже безошибочно знал, где мне искать кабанов. Если было тепло, они находились в сосновом редколесье, где грелись на солнце. При дождливой погоде они прятались в густом ельнике, который укрывал их от непогоды. При холодных восточных и северных ветрах звери укрывались в сосновом лесу с подветренной стороны холма. Когда шел снег, я находил стадо в непроходимой чаще соснового леса, который перемежался с высокими березами и густой молодой порослью. Там была для них хорошая защита от ветра и снега. Семилетний секач, обитавший в охотничьем угодье (я его хорошо знал) являл собой исключение из общего правила: в течение многих месяцев он использовал одну и ту же лежку.
Я не знаю, было ли свойственно подобное поведение только одному этому матерому кабану — он был самым сильным в окрестности — или всем другим сильным секачам. Этого я сказать не могу. Во время моих контрольных прогулок по лесу я почти каждый раз встречал его постоянно в одном и том же месте. Этот великан в 1976 г. был к тому же отцом всего потомства «моего стада». Он хорошо знал меня и никогда не убегал. Находясь в густой чаще, секач следовал сбоку за мной в 40–50 шагах и все время трубил, как будто у него был охотничий рог. В брачный период я был свидетелем того, как он метрах в 20 от меня покрыл самку.
Однажды мне пришлось пережить очень серьезную атаку со стороны этого великана. Совершенно неожиданно для меня в июне 1976 г. он оказался в центре стада и с молниеносной быстротой бросился на меня с поднятой на загривке щетиной и открытой пастью. В первые секунды я был как бы парализован и стоял не шевелясь — о спасении бегством нельзя было и думать. Потом моя реакция была молниеносной. Закричав во весь голос, я бросился навстречу секачу с поднятыми вверх руками. Его испуг был так велик, что, не добежав до меня несколько шагов, он чуть не перевернулся через голову, а затем развернулся и исчез в зарослях. Самым интересным при этом было то, что стадо совершенно безучастно наблюдало за этой картиной, продолжая кормиться.
Причину появления одинца в стаде в это необычное время, т. е. после того как окончился период спаривания, я выяснил, когда прошел мой страх и я немного успокоился. Одна пятнистая свинка, не покрытая в период гона, пришла в течку, и секач, учуяв это, пришел к ней. В моем лице он, очевидно, усмотрел соперника. Для разъяренного зверя я со своими поднятыми вверх руками показался достаточно сильным противником, и он решил, что не справится со мной. Одинец больше не показывался в стаде. Мы оба натерпелись страху. По вполне понятным причинам я скрыл от жены это происшествие, так как она по тем же причинам не доверяла диким кабанам. Наши знакомые часто ее спрашивали, не опасается ли она за мою жизнь.
Рискованный эксперимент провел я в июле 1975 г. Мне хотелось установить, как далеко простирается доверие ко мне со стороны вожака стада. Находясь в центре стада, я взял на руки ее поросенка, которому это не понравилось, и он начал вырываться и визжать. Но все свиньи, в том числе и мать поросенка, не реагировали на мои действия, на меня никто не напал. Этот опыт был мне нужен, так как я получил задание отобрать маленького самца для вольера, где содержались в неволе дикие кабаны: требовалось освежить их кровь. Мой опыт показал, что без особого риска можно поместить сеголетка в ящик и увезти его на машине. Поросята не очень любят, когда их поднимают высоко над землей, ведь свиньи никогда не носят своих детенышей в зубах. В этом нет необходимости, так как поросята уже спустя несколько часов после появления на свет бывают в состоянии следовать за своими матерями. Прямая противоположность — щенята и котята, которых матери в первые дни их жизни переносят с места на место в зубах. Поэтому они ведут себя в таких случаях совершенно иначе. Им нравится, когда их поднимают вверх.
Полной неудачей закончилась моя попытка отловить полуторагодовалого самца. Я хотел усыпить его с помощью инъекции. Был подготовлен пистолет с резиновым шлангом и стальной иглой на конце. Полные надежд, отправились мы в охотничье угодье. Помощники с ящиком и транспортом были оставлены на почтительном расстоянии, чтобы не мешали нам. Моего друга, доктора ветеринарных наук Вебера, и кинооператора я взял с собой, чтобы они могли оказать мне своевременную помощь в поимке и фотографировании самца. Мы отобрали сильного самца и подманили его к себе с помощью кукурузы. Я воткнул ему под кожу иглу и тут же ввел снотворное. Кабан сделал метровый прыжок в сторону и посмотрел на меня с недоверием. Мы с нетерпением стали ждать действия снотворного. Но время шло, а реакция не наступала. Очевидно, часть снотворного пролилась на землю, когда молодой самец после укола прыгнул от боли в сторону. В этот день он избегал меня и не давал к себе притронуться. Но уже на следующее утро, позабыв обо всем, он снова стал относиться ко мне с полным доверием.
Во время моих докладов меня часто высмеивали, когда я утверждал, что кабаны ведут себя в стаде со мной на «ты». Но смех быстро прекращался, как только я начинал показывать документальные фильмы.
Стремление к чистоплотности носит у кабанов ярко выраженный характер. Этому они посвящают большую часть своего дня. Свиньи чистят своих поросят, а поросята своих матерей, сеголетки и взрослые кабаны очищают друг друга от грязи, ищут друг у друга вредных насекомых. Мое положение в стаде в 1976 г. было настолько прочным, что большинство свиней, сеголетков и годовиков позволяло мне чистить их. Это, конечно, еще не доказательство, что я «свой» среди диких кабанов. Но вот однажды я улегся среди них, когда они занимались своим туалетом и, к моему удивлению, одна свинья тут же принялась меня «чистить». Я понял, что стал для них равным. Я потом часто провоцировал эту любопытную игру и мне удалось отснять ее на кинопленку. Итак, на всей территории, где проживало стадо, дикие кабаны меня признавали за своего. Ни один кабан не подавал теперь ни сигнала тревоги, не убегал от меня, если замечал, что я брожу по лесу или нахожусь рядом со стадом. Отныне я принадлежал к стаду, и мне не нужно было подкармливать кабанов, чтобы приманить их к себе.
Кабаны не предъявляют особых требований к биотопу, в котором они обитают, лишь бы там были укрытия и вода. Они не любят слишком мокрых и даже сырых мест. Если прислушаться к разговорам посетителей зоологических парков, когда они рассматривают полусгнившие вольеры, можно услышать: «Ах, как хорошо живется здесь кабанам!» Но это далеко не так. Напротив, кабаны любят держаться большей частью сухих мест. Конечно, и пруды, и канавы, и заболоченные места должны быть в местах их обитания. Они нужны им, чтобы поддерживать в чистоте свое тело.
О большой приспособляемости кабанов к жизни в условиях различных биотопов говорит тот факт, что они одинаково хорошо себя чувствуют как в низких прибрежных районах, так и в горной местности. При сопоставлении конституционных особенностей кабанов нельзя забывать, что имеющиеся различия во внешнем их строении вызываются окружающей средой. Дикие кабаны причерноморских стран Юго-Восточной Европы имеют более высокие ноги и более длинный корпус, короткую и редкую щетину. Масса местных кабанов значительно уступает массе их среднеевропейских сородичей. Кабаны в дельте Дуная держатся на плавунцах. Плавунец — это большой по площади, иногда в несколько квадратных километров остров, образованный сильно переплетенными корневищами камыша. В зависимости от течения реки плавунцы передвигаются по дельте Дуная. На этих огромных островах кабаны отыскивают сухие места, чтобы произвести на свет потомство. Благодаря тому, что уже ранней весной воздух и вода прогреваются здесь до 20–25 градусов, свиньи через несколько дней после опороса вместе с поросятами покидают гнезда и в поисках корма вплавь перебираются с одного острова на другой. Нельзя забыть картину, как эти маленькие существа, высунув из воды рыльца, плывут за своими родительницами. Они покрывают при этом большие расстояния, иногда по нескольку километров в день.
Кабаны, заселяющие горные местности вплоть до верхней границы лиственного леса, а иногда и выше, по внешнему виду короче и приземистее, чем их сородичи из других мест. Их мясо по сравнению с мясом другой дичи отличается твердостью и питательностью. Плотная шкура своей окраской оправдывает название «черная дичь». Это самый темный вариант диких кабанов. Для них все нипочем — ни жара, ни засуха, ни дожди, лишь бы биотоп давал им все необходимое для жизни. Они легко приноравливаются к любым кормам. Едва ли какой-либо другой вид дичи может сравниваться с ними в умении приспосабливаться к местным условиям.
