Ознакомительная версия.
К человеку это относится в полной мере — инстинктивные и рассудочные мотивации в поведении имеют сравнимый порядок величины. И что особенно для нас важно — отношение степени влияния первых и вторых могут сильно отличаться у разных представителей рода человеческого. И вот именно это отношение и выражает понятие примативности.
Если некто почти не подвержен влиянию своих инстинктов, живет только рассудком — примативность такого человека низка. При всём при том, что снижение примативности — явно генеральная линия эволюции HOMO SAPIENS, такие люди не всегда благоприятно воспринимаются окружающими. Их, бывает, находят скучными, пресными и непонятными при всём при том, что они могут быть вовсе не чужды эмоций как таковых. И наоборот — высокопримативный человек, весьма «ведущийся» на голос своих инстинктов, может восприниматься как яркая, интересная и захватывющая личность, хотя практически контактирование с ним может доставлять очень много хлопот, проблем и даже трагедий; да и яркость его как личности при более пристальном рассмотрении может оказаться иллюзорной. И это закономерно — ведь инстинктивно «правильное» поведение одного человека будет с большой вероятностью вызывать в окружающих те или иные инстинктивные же отклики, ярко окрашенные эмоционально. Неспроста среди высокопримативных людей так много деятелей искусств.
Понятие примативности отнюдь не тождественно понятию культуры (точнее — бескультурности). На бытовом уровне примативность воспринимается скорее как эмоциональность, импульсивность, но совсем не обязательно бескультурие. Ведь инстинктивные программы, обнаружив совпадение внутренних сигнальных признаков с какими-то факторами внешней обстановки, порождают соответствующие эмоции, и высокопримативный человек им охотно подчиняется. Низкопримативный человек, даже испытывая те же по силе эмоции, способен поступать им вопреки. Да, конечно, современная культура — это комплекс правил, призванный регулировать отношения между людьми по правилам, отличающимся от инстинктивных, и в этом смысле примативное поведение вполне может быть бескультурным. Однако далеко не все инстинктивные модели поведения являются неприемлемыми в культурном смысле, особенно если примативное поведение никого отрицательно не затрагивает кроме его исполнителя; кроме того, многие в общем-то бескультурные (и даже хамские) поведенческие акты можно облечь в весьма благокультурную оболочку.
Уровень примативности, как и ранговый потенциал, в основном детерминирован генетически и условиями внутриутробного развития. Он весьма слабо меняется в ходе воспитания и образования, однако сам может влиять на воспитуемость и способность к получению образования того или иного вида. Бывает, что человек с серьёзным научным образованием в житейских вопросах может не доверять своим знаниям, больше полагаясь на чувства. И наоборот.
Важно влияние примативности на отношение к иерархической борьбе. Очень низкопримативный человек живёт как бы вне первобытной иерархии; высокопримативный, напротив, очень чуток к рангу окружающих. Малейшее проявление окружающими уступчивости он воспринимает как сигнал к началу иерархической атаки; встреча же с чем-то (или кем-то), явно его превосходящим, вызывает у такого паралич воли и гнусное заискивание.
Напоследок уместно подчеркнуть, что примативность является обобщающим понятием, показывающим среднюю силу всех инстинктивных программ поведения. Однако таких программ довольно много, в том числе — противоречивых, и каждая может иметь различную силу, что дополнительно запутывает наблюдаемую картину.
Короче говоря:
Примативность — показатель силы врождённых поведенческих программ по отношению к рассудочно-мотивированному поведению.
Чем выше уровень примативности, тем более человек является рабом своих чувств, импульсов и настроений.
Примативность имеет лишь косвенное отношение к интеллекту и культуре как таковым, равно как и к темпераменту в координатах холерик — флегматик.
О критериях полового отбора
Мужчины делятся на достойных и недостойных.
Женщины — на молодых и старых.
анекдот
Такой исключительно важный для всего живого процесс, как размножение, разумеется никак не мог быть оставлен без контроля инстинктов. Соответственно любовь, как одно из сильнейших чувств, является голосом того самого первобытного инстинкта, который заставляет предпочитать для спаривания наиболее перспективную особь другого пола. Какой может быть система возможных инстинктивных критериев этой перспективности?
Начнём с того, что эволюционный отбор преследует две, где-то противоречивые основные задачи: сохранение существующего генотипа вида (стабилизирующий отбор, направленный на выбраковку неудачных экземпляров, неизбежно и даже запланированно порождаемых репродуктивным процессом), и его коррекция для улучшения приспособленности вида к текущей обстановке (направляющий отбор, в ходе которого такие вот вроде бы неудачные экземпляры могут быть очень даже к месту). Очевидно, что главным видом отбора, даже в быстро (но не взрывообразно) меняющейся обстановке является отбор стабилизирующий. Именно "поддержанием породы" более всего озабочены участники репродуктивного процесса. Критериев «породистости» того или иного претендента на спаривание много — обычно таким критерием без раздумий называется внешняя привлекательность, красота; практически в качестве красивого человека называется тот, чья внешность наиболее полно соответствует некоему эталонному экстерьеру половозрелого самца или самки нашего зоологического вида. Однако это далеко не единственный, а у мужчин — даже и не главный критерий такой эталонности. Гораздо более простым и наглядным признаком преимущественности является высокий ранг в первобытной иерархии. И хотя очевидно, что ранг является довольно поверхностным признаком «высококачественности», но что-либо лучшее в неразумной природе трудно даже представить. Внешняя красота в этом смысле менее надёжна. Ведь ранг в иерархии является обобщающим выразителем здоровья, энергии, генетической и ресурсной перспективности данного самца. Вместо того, чтобы анализировать многие отдельные достоинства и недостатки данного образчика, проще просто посмотреть, какой ранг в иерархии он занимает. Хилый самец в верх иерархии вряд ли пробьётся. Кроме того, оценка ранга позволяет привлечь к оценке перспективности не только частное мнение данной самки, но и мнение других участников группы. Высокоранговая особь — это та, высокий ранг которой признают все или почти все участники группы. И наблюдая это всеобщее признание, доверяя ему, данная самка делает вывод о действительно высокой перспективности данного самца.
Вообще, у всех животных количество спариваний является наиболее простым и чётким количественным показателем ранга самца в иерархии. Для самок эта зависимость очень слабая, и скорее обратная — ведь наблюдаемая извне картина динамической дефицитности самок как раз и выглядит как концентрация полоспецифической благосклонности самок на сравнительно небольшом сегменте самцов, для которых таким образом ранг критически важен. Но раз уж самки в дефиците (пусть и динамическом), то интерес к ним самцов существенно более равномерен, и следовательно — среди них не может столь же явственно развиться зависимость привлекательности от ранга. Разумеется, эта дефицитность и не отменяет различий в женской привлекательности вообще, но об этом чуть далее.
Как уже было сказано, выбор партнёра по признаку ранга — отбор преимущественно стабилизирующий. Однако такой показатель высокоранговости, как удачливость, может быть на деле как признаком близости к генетическому стандарту (хотя бы в форме крепкого здоровья), так и признаком хорошего соответствия текущей обстановке (которая может отличаться от эталонной), что уже является отбором направляющим. Также формой направляющего отбора может быть предпочтение различного рода экстремальных и экстравагантных форм; причём, если такой экстремал дежит себя независимо и вызывающе по отношению к социуму, то в отношении его тоже срабатывает один из релизеров высокоранговости — ведь противопоставлять себя социуму позволительно лишь высокоранговой особи. Стоит также напомнить об аддитивности рангового потенциала; практически это означает, что компанейский, демонстрирующий хорошие способности к созданию альянсов мужчина будет восприниматься как весьма привлекательный, ибо альянс из нескольких низкоранговых самцов может иметь весьма высокий суммарный ранговый потенциал.
Таким образом, такой критерий полового отбора, как ранг (или хотя бы ранговый потенциал, в том числе в составе возможного альянса) самца в стайной иерархии, является доминирующим в системе критериев этого отбора — и как наиболее ёмкий критерий отбора стабилизирующего, так и один из сводных показателей отбора направляющего. Тем не менее — этот критерий, будучи превалирующим, в принципе может быть чреват эволюционным тупиком, подобным павлиньим перьям[6]; особенно если учесть сигнатурность работы инстинктивных анализаторов, легко принимающих за истинно высокоранговое «золото» лишь поблёскивающую имитацию его.
Ознакомительная версия.
