В связи с широким распространением таких бабочек (и вообще нелетающих насекомых) в природе, было решено считать, что полный отказ от крыльев тоже может быть полезным – отказываясь от полёта, насекомые экономят на ресурсах и выигрывают в плодовитости.
Однако в таком случае получается довольно забавная ситуация – мы считаем, что многочисленные морфологические признаки, которые имеются у бабочек, долго «вытачивались» в ходе эволюции случайными мутациями и естественным отбором, видимо потому, что эти признаки были страшно необходимы для выживания… В то время как по факту (оказывается), бабочки спокойно могут отказаться:
1. от характерных чешуек на своих крыльях.
2. от задних крыльев.
3. вообще от крыльев.
4. от ног.
5. от самцов.
И превратиться в некое червеобразное создание (самки некоторых мешочниц). Так стоило ли тогда «огород городить», эволюционируя (воображаемо) из какого-то древнего червяка в бабочку, если потом оказывается, что «червячный» образ жизни по эффективности выживания ничуть не хуже образа жизни полноценной бабочки?
Однако этот вопрос мы сейчас оставим без ответа, чтобы не перевозбуждать наших верующих дарвинистов. А то они в ответ бросятся рассказывать нам о «разнообразии экологических ниш». И еще о «переменчивом характере эволюции». Причем с такой горячностью, будто сами были свидетелями этих эволюционных перемен.
Лучше давайте вернемся обратно к обсуждению глазков на крыльях бабочек.
Итак, оказалось, что для бабочки потеря даже большой части заднего крыла имеет совсем невысокую цену. А раз так, то глазки, расположенные на краях задних крыльев и отвлекающие атаки птиц, действительно, могут быть достаточно эффективным средством «последней линии защиты» бабочки (теоретически).
Но возникает вопрос – а что же тогда делают эти глазки на передних крыльях множества бабочек (см. бабочек, изображенных на рисунке 86 в центре). Ведь потеря куска переднего крыла будет уже заметно влиять на эффективность полета бабочки.[167] В результате, этот полёт может закончиться уже после следующей (повторной) атаки птицы. То есть, зачем глазки расположены еще и на передних крыльях, когда было бы полезней, если бы они были «нарисованы» только на задних крыльях? Особенно если учесть, что задние и передние крылья бабочек развиваются независимым образом (в ходе индивидуального развития), поэтому запросто могут иметь совершенно разные рисунки. То есть, тот рисунок, который может подавляться естественным отбором на передних крыльях, вполне спокойно (независимо) может поддерживаться естественным отбором на задних крыльях.
Тем не менее, и в этом случае мы всё еще можем сказать, что потеря части даже переднего крыла – это всё-таки лучше, чем потеря, например, головы.
Однако что делать с бабочкой (бабочка воловий глаз, Maniola jurtina), которая изображена на рисунке 86 справа? Почему у неё глазки имеются только на передних крыльях? Это, видимо, уже потому, что «просто так случайно получилось» (в результате случайных мутаций)? Или такой вариант узора всё-таки отобрал естественный отбор? Потому что, хотя одинокий глазок (да еще и только на переднем крыле) является далеко не лучшим решением, но это всё еще лучше, чем потерять голову?
Однако если мы присмотримся к этой бабочке внимательней, то поймем, что «объяснения» из предудыщего абзаца не проходят. Потому что, на самом деле, на задних крыльях многих особей этого вида тоже имеются глазки. Только совсем-совсем крошечные, вообще едва видные (см. рис. 86). Таким образом, казалось бы, всё что нужно для эволюции (развития) «отклоняющих глазков» на задних крыльях под действием того же естественного отбора (который воображаемо отбирал одинокий глазок на передних крыльях), у этой бабочки уже имеется. Однако мы видим, что «отлоняющие глазки» на задних крыльях почему-то не развиты. А имеют почти микроскопический размер.
Скорее уж, то, что мы видим на задних крыльях этой бабочки, больше похоже на остатки (бывших) глазков после их редукции. Аналогично тому, как редуцированы глазки на крыльях морфы сухого сезона бабочки Bicyclus anynana (см. выше). Но если глазки на задних крыльях бабочки воловий глаз редуцированы по той же самой причине, что и глазки на крыльях «сухой морфы» бабочки Bicyclus anynana, то есть, для уменьшения заметности, тогда почему у воловьего глаза имеется столь хорошо заметный глазок на передних крыльях?
Полностью аналогичный пример можно привести и в случае с бабочкой Cercyonis pegala. Эта широко распространенная и обычная в Северной Америке бабочка имеет на краях своих передних крыльев уже по два хорошо развитых глазка. Но одновременно, этот же вид бабочек очень сильно варьирует по числу глазков на нижней стороне своих задних крыльев. А именно, глазков на задних крыльях этой бабочки может быть: 1) много, 2) мало, 3) вообще ни одного. Причем варьирует не только число глазков, но и их размер – от вполне нормальных до крошечных и поэтому почти незаметных.
Казалось бы, всё что нужно для естественного отбора в сторону развития «отвлекающих глазков» на задних крыльях у этой бабочки уже имеется – мы прямо наблюдаем соответствующую изменчивость по этому признаку (в пределах одного и того же вида). Так почему же естественный отбор до сих пор не определился, нужны ли ему глазки на задних крыльях этой бабочки, или не нужны? Возможно потому, что эти (воображаемо) «отвлекающие» глазки совсем не так полезны, как о них принято думать? Можно, конечно, предположить, что здесь возникает конфликт разных стратегий защиты – глазки на задних крыльях (воображаемо) отвлекают атаки птиц (что полезно), но одновременно демаскируют бабочку (что вредно). И именно поэтому среди представителей данного вида встречаются как бабочки с многочисленными глазками на задних крыльях, так и бабочки вообще без глазков (на этих же крыльях). Но в таком случае сразу возникает вопрос – а что тогда делают два (обязательных) глазка на передних крыльях этой же бабочки? Почему естественный отбор до сих пор не «стёр» эти глазки? Ведь они точно так же демаскируют бабочку, и в то же время, глазки на передних крыльях менее полезны в качестве «отклоняющего средства», чем такие же глазки на задних крыльях. Так почему же на задних крыльях этой бабочки глазки могут варьировать от множества до полного отсутствия, в то время как на передних крыльях два (обязательных) глазка являются характерным признаком этого вида?
В общем, как ни крути чисто экологические «объяснения» наличия мелких глазков на крыльях бабочек, эти объяснения всё равно наталкиваются на огромное разнообразие узоров на крыльях бабочек, где какой-нибудь вариант узора (у какого-нибудь вида бабочки) непременно поставит нас в тупик (с нашими экологическими трактовками причин наличия подобных узоров).
И наоборот, этот недостаток сразу же снимается, стоит нам только предположить, что наблюдаемое разнообразие «глазковых узоров» на крыльях бабочек – не имеет никаких чисто экологических первопричин, а является лишь следствием разнообразия этих узоров, как таковых. А экологические эффекты, если и имеются, то являются лишь побочным следствием основной цели «проекта» – реализации максимального разнообразия узоров на крыльях бабочек. То есть, гипотеза «разнообразия стилей дизайна» объясняет разнообразие мелких глазков на крыльях бабочек лучше, чем какие-либо экологические трактовки необходимости подобных узоров.
Впрочем, у дарвинизма тоже имеется универсальная «палочка-выручалочка» на подобные крайние случаи. Всегда можно предположить, что конкретно у этих видов бабочек (у воловьего глаза или у Cercyonis pegala), одинокие глазки на краях передних крыльев нужны вовсе не для отклонения атак птиц, а для… полового отбора. Подобно рассмотренным выше исследованиям, где одинокие дорсальные глазки на крыльях бабочки Bicyclus anynana, «как оказалось», призваны участвовать в половом отборе, в то время как целая серия практически таких же глазков на нижней стороне крыльев этой же бабочки – нужна (предполагаемо) уже для отклонения атак хищников.
Таким образом, с помощью небольшого «букетика» из нескольких разных гипотез (где одна гипотеза подпирает другую) мы всё-таки оказываемся способны теоретически объяснить наблюдаемые различия в местоположении разных глазков на крыльях разных бабочек в рамках дарвинизма. Хотя и не без ощутимых теоретических усилий с нашей стороны.
