Некоторые служащие, добравшись до своей конечной остановки, пытаются замаскировать свою некомпетентность, держа подчиненных в состоянии перманентной неуверенности. Когда руководителю такого типа подают письменный отчет, он отодвигает его в сторону и говорит: «У меня нет времени разбираться во всей этой мути. Изложите мне суть дела своими словами, и покороче». Если же подчиненный хочет высказать свои соображения устно, то начальник затыкает ему рот на полуслове, заявляя: «Я не стану вникать в это, пока вы не изложите все в письменной форме».
Самоуверенного служащего он подчеркнуто ставит на место, робкого смущает простецкой фамильярностью.
О таком человеке подчиненные говорят: «Никогда не знаешь, чего от него ждать».
Качельный синдром
Качельный синдром состоит в полной неспособности принимать решения, соответствующие положению больных. Служащий такого типа может бесконечно взвешивать все «за» и «против», но не способен окончательно принять ту или иную точку зрения. Он обычно объясняет свое бездействие торжественными ссылками на «демократическую процедуру» или на необходимость выработать «перспективный взгляд на вопрос». Обычно он откладывает поступающие к нему дела под сукно, пока кто-нибудь другой не примет нужного решения или пока решать вообще будет уже поздно.
Между прочим, я заметил, что жертвы качельного синдрома часто бывают и папирофобами, так что им приходится выдумывать способы избавления от бумаг. Для этого обычно служат выбросы вниз, вверх и наружу.
При выбросе вниз бумаги направляются подчиненному с резолюцией «Не беспокойте меня такими пустяками». Таким образом, подчиненный оказывается вынужденным решать вопрос, который находится вне его компетенции.
Для выброса вверх требуется изобретательность: жертва качелей должна изучать дело до тех пор, пока не обнаружит в нем крохотную зацепку, которая оправдывает передачу решения высшим инстанциям.
Выброс наружу сводится к тому, чтобы организовать комиссию, состоящую из равных по рангу жертве качельного синдрома, и следовать решению большинства.
Вариантом этого приема является обращение к общественному мнению: бумаги направляются кому-то, кто должен провести обследование, которое покажет; что думает об этом средний гражданин.
Некий государственный служащий, страдавший синдромом качелей, нашел для себя весьма оригинальный выход: когда ему попадало дело, которое он не мог решить, он просто выкрадывал ночью папку из кабинета и выбрасывал ее.
Классический случай
В. Шекспир описал интересное проявление состояния конечной остановки – иррациональное предубеждение против подчиненных и коллег из-за каких-то внешних черт, не имеющих ничего общего с тем, как они исполняют свою работу. Шекспир цитирует Юлия Цезаря:
Хочу я видеть в свите только тучных…
А Кассий тощ, в глазах холодный блеск.
Он много думает, такой опасен.
Согласно весьма надежному источнику, Н. Бонапарт в конце своей карьеры начал судить о людях по размеру их носа и отдавал предпочтение тем, чей нос был больше. У некоторых одержимых этой манией может развиться совершенно беспричинная идиосинкразия к таким пустякам, как форма подбородка, местный говор, покрой пиджака или ширина галстука. В то же время они полностью игнорируют деловые качества человека. Такого рода предубеждение я называю Цезаревым сдвигом.
Инерция смешливости
Характерный признак конечной остановки – привычка рассказывать анекдоты, вместо того чтобы заниматься делом.
Строефилия
Строефилия – это маниакальный интерес к зданиям – их планировке, постройке, эксплуатации и реконструкции,-прогрессирующее отсутствие интереса к работе, которая ведется или должна вестись внутри этих зданий. Я наблюдал строефилию на всех иерархических уровнях, но наиболее остро она, несомненно, проявляется у политических деятелей и ректоров университетов. В своей крайней, патологической форме (Gargantuan monumentalis) она вызывает у жертвы потребность строить огромные надгробья и мемориальные статуи. Древние египтяне и современные обитатели Южной Калифорнии, по-видимому, особенно подвержены этому недугу.
Некоторые неосведомленные люди путают строефилию с комплексом зодчего. Однако необходимо различать это простое увлечение строительством и комплекс зодчего, который представляет собой чрезвычайно хитрое сплетение разнообразных стремлений, находящихся в сложной взаимосвязи. Комплекс зодчего часто развивается у филантропов, желающих улучшить деятельность учебных заведений, медицинских учреждений или систему религиозного воспитания. Они консультируются с экспертами, среди которых уже такое количество достигло своего уровня некомпетентности, что сформулировать позитивную программу усовершенствований оказывается невозможно. Все сходятся только в одном – необходимо построить новое здание. Те, к кому они обращаются – будь то педагоги, врачи или священники,нередко страдают строефилией, а потому они дают жертвователю такую рекомендацию: «Дайте мне новое здание». Церковные советы, школьные попечители и советы директоров фондов попадают в одинаково сложную ситуацию. Они видят в своей области такой разгул профессиональной некомпетентности, что в конце концов решают тратить деньги на здания, а не на людей и программы. Как и в случае других психологических комплексов, это приводит к непоследовательности в поведении.
Что есть что
Обычно жертва строефилии патологически жаждет, чтобы какому-нибудь зданию или монументу было присвоено ее имя, тогда как комплекс зодчего развивается у тех, кто пытается помочь каким-либо человеческим дерзаниям, но в конце концов строит еще одно здание.
Тик и необычные привычки
После того, как служащий достиг своей конечной остановки, у него часто развиваются эксцентричные привычки и тик. Известным примером этого служит потирание ладоней Урией Гипом, так остро подмеченное и живо описанное Ч. Диккенсом.
Сюда же я хочу отнести манеру грызть ногти, барабанить пальцами или постукивать карандашом по столу, щелкать пальцами и вертеть в них ручки, карандаши или скрепки, бесцельно растягивать и отпускать со щелчком резинки и тяжело вздыхать без видимых причин для грусти. Часто синдром конечной остановки остается незамеченным, потому что больной вырабатывает привычку подолгу неподвижно сидеть с отсутствующим взглядом. Наблюдатели-неспециалисты склонны в этом случае считать, что он поглощен размышлениями над внушающими благоговейный страх проблемами, решение которых доступно лишь тем, кто стоит так высоко. Иерархиологи же знают истинную причину.
ХАРАКТЕРНЫЕ РЕЧЕВЫЕ ПРИЕМЫ
Ошарашивание слушателя
Инициальная и цифровая кодофилия представляет собой маниакальную потребность изъясняться не словами, а буквами и числами. Возьмем, например, фразу «ФОВ сейчас в Н-й как ОК ЦУМ ГУ по 802».
К тому времени, когда слушатель поймет (если он вообще когда-нибудь это поймет), что Фредерик Орвилл Виноватс находится сейчас в Нью-Йорке в качестве оперативного координатора Центра учебных материалов Гуляйдокского университета, где занимается вопросом о федеральном билле номер 802, он явно упустит возможность разобраться, что сказавший это, по существу, мало что знает. Кодофилы умеют придать внушительность самым пустым фразам, а именно этого они и добиваются.
Внимательно высматривайте вокруг себя описанные выше признаки. Они помогут вам разобраться в ваших коллегах. Однако наиболее трудной задачей будет самоанализ. Иерархиолог, исцелися сам!
МОЖНО ЛИ СОХРАНИТЬ ЗДОРОВЬЕ И СЧАСТЬЕ ПРИ НУЛЕВОМ КП?
Когда служащий достигает своего уровня некомпетентности (плато Питера), его коэффициент повышения (КП) становится равным нулю. В этой главе я покажу, как реагируют на эту ситуацию служащие разного склада.
СМОТРЕТЬ НЕПРИЯТНОЙ ПРАВДЕ В ГЛАЗА (НЕ РЕКОМЕНДУЕТСЯ)
Служащий полностью осознает, что находится на конечной остановке, достиг своего уровня некомпетентности, откусил больше, чем может прожевать, или забрался слишком высоко (все эти термины являются синонимами).
Служащий того типа, который способен понять эту истину, обычно склонен ставить знак равенства между некомпетентностью и ленью, он приходит к выводу, что работает недостаточно упорно, и чувствует себя виноватым.
Он начинает думать, что, прилагая больше усилий, сумеет преодолеть начальные трудности, с которыми ему пришлось столкнуться на новом посту, и стать вполне компетентным. И он начинает работать сверх сил – не поднимает головы от бумаг, трудится весь обеденный перерыв и берет работу домой, чтобы докончить ее вечером или в воскресенье.
