Они также организовывали у себя дискреционные пулы и как большое одолжение позволяли клиентам давать расписки, наделяющие эти пулы полномочиями торговать по своему усмотрению на деньги клиентов. В этом случае даже самый сварливый клиент не мог обратиться в суд, когда его деньги исчезали. Они поднимали курс, на бумаге, и науськивали клиентов, а затем с помощью одного из старейших трюков срезали тончайшую маржу.
Они не щадили никого, и чаще всего их жертвами оказывались женщины, школьные учителя и старики.
– Я зол на всех брокеров сразу, – сказал я зазывале. – Мне нужно все это обдумать. – И на этом быстро ушел, чтобы прекратить разговор.
Я навел справки об этой фирме. Я выяснил, что у них сотни клиентов и, хотя они использовали разные мошеннические трюки, не было жалоб, что кто-нибудь из выигравших не мог получить свои деньги. Трудность заключалась в том, чтобы найти того, кто хоть раз у них выигрывал, но я нашел. Казалось, что все идет своим чередом, а это значило, что они, быть может, не скроются с деньгами, если им случится проиграть. Такого рода заведения кончают, естественно, разорением. Порой случаются целые эпидемии банкротств таких заведений, как это бывало с банками, когда один из них оказывался неплатежеспособным. Напуганные клиенты еще живых банков бегут толпой за своими деньгами, и живых просто не остается. Но в этой стране полно бывших хозяев игорных домов, которые сумели благополучно дожить до пенсии.
Что ж, я не услышал об этой фирме ничего особо тревожного, не считая того, что они на все готовы ради денег и что им не всегда можно верить. Их главным делом было обчищать простаков, которые мечтали быстро разбогатеть. Но при этом они всегда брали у клиентов расписку, в которой те отказывались от собственных денег.
Один малый рассказал мне, что видел, как в один день они разослали шестьсот телеграмм, советующих клиентам закупить такие-то акции, и шестьсот других, настоятельно рекомендующих другим клиентам от этих же акций избавиться.
– Да, я знаю этот трюк, – заметил я рассказчику.
– Конечно, – кивнул он. – Но на следующий день они тем же людям разослали другие телеграммы, советуя им избавиться вообще от всего, а вместо этого купить или продать какие-то другие акции. Я спросил старшего партнера: «Зачем вы все это делаете? Первую операцию я еще понял. Некоторые клиенты получат временную прибыль, хотя потом они все равно все потеряют. Но, рассылая телеграммы такого рода, вы их просто на корню режете. Что за идея?»
А тот отвечает: «Клиенты же созданы, чтобы остаться без гроша. И все равно, что, где и как они покупают или продают. Когда они потеряют все деньги, я потеряю всех клиентов. Что ж, значит, остается побыстрее снять с них побольше денег и искать новых клиентов!»
Должен признать честно, что деловая этика фирмы меня не интересовала. Я уже рассказывал, как разозлился на заведение Теллера и как обрадовался, когда мне удалось с ним поквитаться. К этой фирме у меня не было таких чувств. Может, они были жуликами, а может – не так черны, как о них говорили. Я не был намерен давать им право вести торговлю от моего имени, не собирался следовать их советам и верить их вранью. Мне нужно было только одно – добыть денег и вернуться в Нью-Йорк, а там вести пристойную торговлю в конторе, где не нужно бояться налетов полиции, как это случается в игорных домах, и где на тебя не может спикировать почтовое ведомство, которое арестует деньги, и тебе повезет, если года через полтора тебе вернут восемь центов на доллар.
В общем, я был настроен выяснить, какие преимущества по сравнению с нормальными брокерскими конторами может дать эта фирма. У меня было маловато денег для внесения маржи, а такие фирмы, естественно, намного либеральнее в этом отношении, и у них на несколько сот долларов можно развернуться.
Я зашел к ним и переговорил непосредственно с управляющим. Когда он выяснил, что я старый спекулянт, и что я держал счета в брокерских домах Нью-Йоркской биржи, и что там я потерял все свои деньги, он перестал рассказывать, что они вложат мои деньги так, что через минуту я стану миллионером. Он тут же определил, что я пристрастившийся к биржевому телеграфу недотепа того рода, которые не могут отстать от игры, всегда проигрывают и являются постоянным источником доходов для любого нормального брокера – ведет он свои дела честно или мошенничает.
Я ему твердо объяснил, что мне нужно качественное исполнение, потому что я всегда торговал через биржу и не хочу получать отчеты, в которых цена будет хоть на полпункта отличаться от той, что на ленте.
Он заверил меня своей честью, что они выполнят все мои требования. Они хотели бы сотрудничать со мной, чтобы показать, что такое классный брокераж. На них работают самые талантливые профессионалы. В сущности, именно это плюс высокое качество исполнения сделало их знаменитыми. Если и бывает разница между ценой на ленте и в брокерском отчете, то только в пользу клиента, хотя этого они, естественно, гарантировать не могут. Если я открою счет у них, то смогу покупать и продавать по цене биржевого телеграфа. Они абсолютно уверены в своих брокерах.
Все это означало, что я смогу тут торговать точно как в игорном доме. Я не хотел выказывать своего нетерпения и потому сказал, что, скорее всего, сегодня счет открывать не стану, но дам знать, когда надумаю. Он принялся уговаривать меня начать торговлю немедленно, поскольку рынок очень хорош, чтобы делать ставки. Так оно и было – для них: вялый рынок, цены слегка пляшут вверх и вниз; как раз хорошо, чтобы клиент сделал ставки, а потом резкий скачок курса рекомендованных ему акций – и его маржа съедена. Я не без труда отделался от него.
Я дал ему мое имя и адрес и в тот же день начал получать телеграммы и письма, убеждающие меня взять на борт те или иные акции, о которых они точно знают, что инсайдеры готовят взлет на пятьдесят пунктов.
А я рыскал по округе, собирая информацию о брокерских конторах такого же типа. Мне дело виделось так: если я смогу быть уверенным, что сумею выдрать мой выигрыш у них из зубов, то с помощью ближайших контор я сумею добыть деньги.
Выяснив все, что нужно, я открыл счета в трех фирмах. Я нанял маленький офис, который напрямую был связан проводами с тремя брокерами[6].
Торговать я начал с малых ставок, чтобы сразу же их не напугать. В целом я выигрывал, и они поспешили меня уведомить, что ожидают от клиентов, имеющих с ними прямую телеграфную связь, настоящего большого бизнеса. Им были не нужны вялые и осторожные игроки. Они рассчитали, что чем больше я выиграю, тем больше потеряю и чем быстрее я прогорю дотла, тем больше им достанется. Для них эта идея была вполне разумна, потому что они ведь по необходимости имели дело со средними игроками, а такие долго не живут – в финансовом смысле, конечно. Обанкротившийся клиент не может торговать. А наполовину ободранный клиент может начать скулить, обвинять в том или ином и способен создать массу проблем для бизнеса.
Я также установил связь с местной фирмой, у которой был прямой телеграф к нью-йоркскому корреспонденту, который был также и членом Нью-Йоркской фондовой биржи. Я поставил биржевой аппарат и начал осторожненько торговать. Это было, как я уже говорил, очень похоже на торговлю в игорном зале, только все шло чуть помедленнее.
В этой игре я мог выигрывать, и я выигрывал. Я никогда не мог добиться того, чтобы выигрывать десять раз из десяти, но в целом я оставался в плюсе. Я опять мог жить довольно широко, но всегда что-нибудь откладывал, чтобы привезти на Уолл-стрит кусок побольше. Я бросил провода еще в две такие же конторы, так что их стало теперь пять – не считая моей хорошей фирмы.
Случалось, что мои планы не срабатывали, и мои акции двигались не так, как обычно, а в прямо противоположном направлении. Но потери мои были при этом невелики, поскольку и маржа была мизерной. Отношения с брокерами были достаточно дружелюбными. Их записи и результаты не всегда совпадали с моими, и разница всегда бывала в их пользу. Занятное совпадение? Ну нет! Но я отстаивал правильность моих записей и обычно умел поставить на своем. Они ведь к тому же надеялись отнять у меня все, что я у них выигрывал. Думаю, что эти ребята рассматривали мои выигрыши как временные ссуды.
Они и на самом деле вели себя неспортивно и готовы были добывать деньги всеми правдами и неправдами. Законный брокерский процент их никак не устраивал. Поскольку для любителей акций это азартная игра, а до спекуляции они на деле никогда не доходят, они могли бы вполне законным образом, так сказать, заниматься своим незаконным делом. Но им и этого было мало. Старая мудрая поговорка гласит: «Ставь против своих клиентов и богатей», но они, похоже, никогда ее не слышали и не удовлетворялись чистым вычерпыванием.
Несколько раз они пытались подловить меня с помощью старых трюков. И пару раз, когда я был невнимателен, им это удавалось. Они это делали всякий раз, когда моя ставка была не выше обычной. Я обвинял их в подвохе, если не чем-то худшем, а они все отрицали, и кончалось тем, что я возобновлял свои операции. Мерзавцы в бизнесе хороши тем, что они всегда прощают вам то, что вы их поймали, если, конечно, вы продолжаете совместный бизнес. Что касается его, то он давно уже все забыл. Он готов проделать большую часть пути навстречу миру. Изумительно благородные создания!
