Как только эти акции пошли вверх, я понял, что сейчас играть на их понижение просто глупость. Все мои деньги лежали в виде маржи на счету в конторе Хардинга, и это было нормально. Удручало меня то, что ленту я прочел верно, но потом как дурак позволил совету Эда Хардинга сбить себя с толку. Но на сожаления не было времени, да и смысла в этом занятии никакого; что сделано, то сделано. Поэтому я распорядился избавиться от акций, выставленных на продажу без покрытия. Когда я послал приказ о закрытии этой операции, акции на рынке шли по 165, и при этой цене я уже терял три пункта. Но брокеры сумели закрыть сделку только по 172 и 174. Когда я получил брокерский отчет, выяснилось, что дружеское и доброжелательное вмешательство Хардинга обошлось мне в сорок тысяч долларов. Небольшая плата за недостаток веры в собственную правоту! Это был дешевый урок.
Я ни о чем не беспокоился, потому что лента утверждала, что цены будут расти и дальше. Это был необычный скачок цен, да и решение Совета директоров было беспрецедентным, но в этот раз я делал то, что считал разумным. Как только я дал приказ на покупку четырех тысяч акций, чтобы закрыть продажу без покрытия, я решил получить выгоду от дальнейшего роста, а лента говорила именно об этом. Поэтому я купил еще четыре тысячи акций и держал их до следующего утра. Потом я вышел из игры. Я не только вернул потерянные сорок тысяч, но еще и заработал пятнадцать. Если бы Эд Хардинг не попытался спасти мои деньги, я бы получил фантастическую прибыль. Правда, он оказал мне большую услугу, поскольку именно этот урок завершил мое образование в качестве биржевого спекулянта.
И дело здесь было не в том, что нечего слушать посторонних, а надо жить своим умом. Главным было то, что я обрел веру в себя и способность совершенно отказаться от прежних методов торговли. Эта история в Саратоге была моей последней ставкой на удачу, последней азартной игрой. После этого случая я начал думать не о движении отдельных акций, а об общих условиях рынка. В трудном ремесле спекуляции я сам себя поставил на более высокую ступень мастерства. Оказаться там было нелегко, и, видит Бог, у меня на это ушло много времени.
Я никогда не скрывал своих намерений - играть по-бычьи или по-медвежьи. Но я никогда не даю советов - покупать или продавать определенные акции. На рынке медведей все акции идут вниз, а на рынке быков - вверх. Это не значит, конечно, что если рынок медведей стал результатом войны, то акции производителей оружия не идут вверх. Я говорю в самом широком смысле. Но средний человек не хочет знать, какой сегодня рынок - медведей или быков. Он хочет, чтобы ему сказали, какие именно акции покупать или продавать. Он хочет выигрывать, не рискуя. Он не хочет трудиться. Он не хочет даже думать. Даже считать деньги, которые он подбирает под ногами, для него обуза.
Я-то был не настолько ленив, но мне было легче думать об отдельных акциях, а не о рынке в целом, и о движении цен на отдельные акции, а не об общем движении курсов. Это нужно было изменить, и я это изменил.
Людям нелегко понять основы биржевой торговли. Я частенько говаривал, что самый приятный вид торговли - это покупать акции на растущем рынке. Но дело не столько в том, чтобы купить как можно дешевле, а на пике цены приступить к продаже без покрытия, а в том, что и покупать и продавать нужно вовремя. Когда я действую по-медвежьи и продаю акции, цена каждой следующей продажи должна быть ниже, чем у предыдущей. Когда я покупаю, то верно обратное. Я должен покупать по мере роста цены. Я не покупаю, когда курс падает. Я это делаю при растущем курсе.
Представим себе, к примеру, что я покупаю какие-либо акции. Вот я купил две тысячи акций по 110. Если после этого цена вырастет до 111, значит, по крайней мере временно, я прав, потому что курс вырос на один пункт; это моя прибыль. Поскольку я прав, я иду и покупаю еще две тысячи акций. Если рынок все еще растет, я покупаю третий пакет в две тысячи акций. Цена, скажем, дошла до 114. Я думаю, что на данный момент с меня довольно. Теперь у меня есть база для работы. Я купил без покрытия шесть тысяч акций по средней цене 111 3/4, и эти акции теперь стоят 114. Сейчас я не буду покупать дальше. Я выжидаю и приглядываюсь. Я вычислил, что на каком-то этапе подъема должен случиться откат. Я хочу увидеть, как рынок на это отреагирует. Может быть, они откатятся до уровня, на каком я купил свой третий пакет. Скажем, цена еще немного поднимется, потом упадет до 112 3/4 а потом опять пойдет вверх. Что ж, когда цена опять вырастет до 113 3/4, я отдаю приказ о покупке еще четырех тысяч акций - по рыночному курсу, разумеется. Ну, если я получаю эти четыре тысячи по 113 3/4, я знаю, что что-то здесь не так, и даю проверочный приказ, то есть я продаю тысячу акций, чтобы посмотреть на реакцию рынка. Но предположим, что, дав приказ на покупку четырех тысяч акций, когда цена была 113 3/4, я получаю две тысячи по 114, пятьсот по 114 1/2, а остальное по мере роста курса, так что за последние пятьсот я выкладываю 115 1/2. Теперь я уверен в своей правоте. Именно то, как я купил эти четыре тысячи акций, и есть для меня знак того, что я правильно купил именно эти акции и именно в нужный момент, потому что я ведь работаю исходя из предположения, что общие условия я оценил совершенно точно и что имеет место рынок быков. Я никогда не стремился к тому, чтобы покупать акции слишком легко или слишком дешево.
Помнится, мне рассказывали историю о дьяконе С.В.Уайте, который был одним из крупнейших дельцов биржи. Это был очень элегантный пожилой господин, умный и отважный. В свое время он творил совершенно поразительные вещи, такого я ни о ком больше не слышал.
Это было довольно давно, когда сахарная компания была одним из главных источников постоянного бурления на бирже. Г. О. Хавмайер, президент компании, был в зените своего могущества. Ветераны биржи рассказывали мне, что Г. О. и его окружение располагали вполне достаточными ресурсами денег и ума, чтобы успешно провернуть любую операцию с собственными акциями. Мне говорили, что Хавмайер обчистил больше профессиональных торговцев, занимавшихся его акциями, чем любой другой инсайдер. Вообще-то участники биржевых торгов склонны скорее пресекать игры инсайдеров, чем помогать им.
Однажды в офис вломился чрезвычайно взволнованный человек, лично знавший дьякона Уайта, и заявил:
– Дьякон, ты однажды обещал мне, что если я когда-либо принесу тебе хорошую информацию и ты ее используешь, то с тебя причитается несколько сот акций. - Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание и услышать подтверждение.
Дьякон задумчиво глянул на него и откликнулся:
– Я не уверен, что когда-нибудь обещал это именно тебе, но я готов платить за полезную информацию.
– Что ж, у меня кое-что есть.
– Нуте-с, прелестно, - отозвался дьякон с такой приветливой мягкостью, что принесший сведения чуть не подпрыгнул, и с готовностью ответил:
– Да, сэр. - Затем он подошел вплотную и тихо, чтобы никто другой не услышал, прошептал: - Г. О. Хавмайер покупает сахарные акции.
– В самом деле? - прозвучал спокойный вопрос.
Это задело информатора, который внушительно подтвердил:
– Да, сэр. Покупает все, что можно найти на рынке, сэр.
– Голубчик, вы уверены? - еще раз повторил вопрос С. В.
– Дьякон, я знаю это наверняка. Старая банда инсайдеров скупает все, до чего может дотянуться. Там какая-то история с тарифами, и поэтому они скупают обыкновенные акции. Они поставят подножку привилегированным. А это означает, что курс точно вырастет на тридцать пунктов.
– Вы действительно так думаете? - и пожилой господин взглянул на него поверх старомодной серебряной оправы очков, которые он надел, чтобы посмотреть на ленту.
– Думаю ли я так? Я вовсе ничего не думаю. Я знаю! И это абсолютно точно! Послушайте, дьякон, ведь, когда Хавмайер и его люди скупают сахарные акции, как сейчас, они никогда не удовлетворяются меньшим, чем сорок пунктов чистыми. Я не удивлюсь, если рынок в любую минуту высвободится из под них и цены взлетят раньше, чем они скупят, сколько им нужно.
– Так он скупает сахарные? - с отсутствующим видом повторил дьякон.
– Скупает? Да он просто гребет их обеими руками, и ограничивает его только страх, что цены взлетят слишком быстро.
– Вот так, да? - вопросил дьякон. Только-то и всего.
Но этого хватило, чтобы уязвить собеседника, и он взвился:
– Да, сэр! И я считаю это очень хорошей информацией. И это все совершенно надежно.
– В самом деле?
– Да, и она стоит очень недешево. Вы собираетесь ее использовать?
– О да. Я ее использую.
– Когда? - В голосе были подозрительность и недоверие.
– Немедленно. - И дьякон окликнул: - Френк! - Так звали его самого шустрого брокера, который тогда был в соседней комнате.
– Да, сэр, - возник Френк.
– Я хочу, чтобы ты отправился на биржу и продал десять тысяч сахарных.
– Продать? - вскрикнул разносчик новостей. В его голосе было такое огорчение, что Френк, бывший уже в дверях, остановился.
