— Гринер, — сказал Браун, — это потрясающе!
— О нет. Пока еще нет, — предостерегающе изрек маленький человечек.
Вскоре против менеджеров Iowa Midland Railway Company вообще и президента Уиллеттса в частности была развернута вредительская кампания. Это была кампания острой клеветы, изобретательных обвинений и настораживающих предсказаний. Падкая на «жареные» факты пресса взялась за любимое дело. Все газеты, серьезные и не очень, подкупленные и вполне добросовестные, принялись печатать двусмысленные статьи. Железная дорога, утверждалось в них, избежала назначения временного управляющего лишь благодаря чуду. А некомпетентность президента Уиллеттса просто поражала воображение!
По правде говоря, для недовольства были некоторые основания. Многие держатели акций, без сомнений, не были удовлетворенны политикой Уиллеттса. Но, конечно, дело не приняло бы такой оборот, не дергай финансовый гений за невидимые нити, опутавшие прессу.
Акции вновь упали в цене. Не зная, кто затеял эту игру, президент Уиллеттс не мог найти эффективную тактику защиты. Напуганные или разочарованные владельцы продавали свои доли. Мистер Гринер же не подавал признаков жизни. А его брокеры покупали акции, выставленные на продажу.
В конце концов один известный и не в меру болтливый брокер по секрету поведал тайну своему другу. Тот раскрыл ситуацию своему очень близкому другу. Последний, в свою очередь, рассказал обо всем приятелю, который сказал об этом другому и т. д. Так и выяснилось, что мистер Джон Ф. Гринер инициировал падение и рост акций Iowa Midland, на протяжении месяцев покупал их на бирже и незаметно собрал несколько крупных пакетов в Айове. Все эти печальные подробности были чистейшей правдой. Итак, дело было предано огласке. Стало известно и то, что мистер Гринер теперь владеет 182 300 акциями. Надо сказать, что эти ужасающие подробности правдой не были.
Все это было проделано чрезвычайно изобретательно. До ежегодного собрания акционеров компании оставалось шесть недель.
Репортеры ринулись в офис мистера Гринера. Маленький финансист умело отнекивался. Наконец он неохотно согласился на интервью. После ловко разыгранного спектакля Гринер будто под напором прессы признал, что купил акции Iowa Midland. Однако об их количестве говорить не хотел. Это вряд ли представляет интерес для широкой публики — объяснял он. В конце концов репортеры загнали его в угол. Смущенно улыбаясь, он раскрыл карты: «Да, речь идет о более чем 100 тысячах акций». Больше газетчики не вытянули из него ни словечка.
Будучи умным человеком, Гринер никогда не врал публично. Однако каждый репортер, оценивший эту улыбку и хитроватый взгляд, ушел из офиса абсолютно убежденным, что мистер Джон Ф. Гринер полностью контролировал Iowa Midland. Эта информация тут же просочилась в прессу.
Президента Уиллеттса хватил апоплексический удар. А на Уолл-стрит с отвращением констатировали: «Очередной успешный план подлеца Гринера!» Репутация пожирателя корпораций была такой, что за два дня акции упали еще на десять пунктов. Инвесторы и спекулянты в равной степени показали свое явное нежелание быть каким-то образом связанными с собственностью этого махинатора.
Маленький финансист не ошибся. Его последним козырем стала собственная дурная репутация! В атмосфере всеобщей паранойи, быстро распространившейся среди брокеров, он собрал дополнительные 32 тысячи акций по низким ценам. Такова была цена его ужасного имени!
Теперь Гринер обладал 110 600 акций или одной третью всего акционерного капитала Iowa Midland Railway Company. Этого было достаточно для того, чтобы заставить Уиллеттса пойти на выгодные сделки с Keokuk & Northern Railway Company. Конечно, желательно было иметь полный контроль над Iowa Midland. Но можно ли было этого добиться? Маленький желтолицый человек с широким лбом и хитрыми глазами сомневался. Как-то он признался в этом Брауну. «Однако немного жаль, — подытожил он. — Я мог бы так много сделать с такой собственностью!»
Гринер все подсчитал (эта конфиденциальная информация обошлась ему в 11 тысяч долларов). Уиллеттс и его группа держали 105 тысяч акций. Таким образом, было еще 122 тысячи акций, находящиеся в свободном плавании. Они были разбросаны по всей стране и находились в собственности мелких инвесторов, которых не волновало, кто управлял дорогой, пока их кошельки исправно пополнялись дивидендами. Часть ценных бумаг принадлежала банковским группам и противникам нашего финансового гения. Последние хоть и не одобряли политику Уиллеттса, но еще сильнее ненавидели Гринера и его методы.
Однако если он и не мог купить сами акции, то должен был хотя бы постараться обеспечить подходы к ним.
Гринер знал, что некоторые трастовые компании держали нужные ему акции на долгосрочную перспективу. Они-то и были им атакованы. Финансист забрасывал их обещаниями и обстреливал поручительствами, такими заманчивыми, такими красноречивыми и притом сугубо деловыми, что броня недоверия дала трещину. В конце концов все уверовали, что, обещая Гринеру свою поддержку, они поступают мудро. Его гарантии выглядели незыблемыми. И указанные компании согласились предоставить ему свои доверенности по первому требованию.
Выиграв эту партию, Гринер позвал своего клерка Рока.
— Отправляйтесь в Rural Trust Company и Commercial Loan & Trust Company. Встретьтесь с мистером Робертсом и мистером Морганом. Они дадут вам доверенности на акции Iowa Midland, выписанные на имя Фредерика Рока или Джона Ф. Гринера.
Рок был славным тихим парнем с правильными чертами лица и твердым подбородком. Его манеры подкупали окружающих. У него была привычка смотреть людям прямо в глаза. Однако Рок не оставлял о себе впечатление открытого человека. Впрочем, он, без сомнения, выглядел проницательным и решительным.
Коллеги-клерки болтали, что Рок все свое свободное время отдает изучению финансовых операций маленького Наполеона с Уолл-стрит. Он относился к этим сделкам с таким же вниманием, как студенты военных учебных заведений — к сражениям Наполеона Бонапарта. И это было правдой.
— Мистер Гринер, — решился Рок, — вы владеете 110 тысячами акций, не так ли?
— Э-э? — безобидно пропищал Гринер.
— Я сам вычислил эту сумму, несмотря на то что ряд операций вы совершили вне офиса. Теперь вам необходимы доверенности еще на 50 тысяч. Для того чтобы получить полный контроль, избрать собственный совет директоров и реализовать ваши планы насчет слияния с Iowa Midland.
Лишь моргание глаз выдавало интерес маленького человека к словам Рока. Конечно, такие познания клерка в делах фирмы не могли не заинтересовать его.
— Мистер Гринер, — вложив в эти слова всю свою убежденность, сказал Рок. — Я хочу попробовать добыть их для вас.
— Да? — пропищал тот безучастно.
— Именно так, сэр, — ответил Рок.
— Тогда вперед! — как ни в чем не бывало, заявил мистер Гринер. — И дайте мне знать на следующей неделе, как у вас дела.
Тень разочарования легла на лицо Рока. Гринер тут же добавил:
— Конечно, если вы преуспеете, я отблагодарю вас.
— Каким образом, мистер Гринер? — спросил клерк, не сводя с него глаз.
— Я дам вам, — ободряюще пропищал тот, — десять тысяч долларов.
— Разве это достойная плата за такую работу, мистер Гринер? Ведь я могу провернуть великолепную сделку, — прибавил молодой клерк с легкой горечью.
— Это все, что я могу предложить, мистер Рок. И думаю, что это совсем недурно. Я подниму вашу зарплату с тысячи шестисот до двух тысяч в год. А это куда большие деньги, чем я имел в вашем возрасте.
— Отлично, — тихо произнес Рок. — Я сделаю все, что смогу.
На его лице проступили досада и разочарование: десять тысяч долларов за то, что я принесу ему десять миллионов!
Однако Рок уже два года изучал наполеоновские методы Гринера. За это время он научился терпению и ждал лишь своего часа. Наконец он настал. Рок чувствовал это.
Человека делают его поступки. Рок готовился к делу продуманно и, главное, хладнокровно. Он все спланировал. И это был хороший план. Это был его шанс, и Рок никому не дал бы его расстроить. Даже непредсказуемым членам правления. Впрочем, даже странно, что такой план не пришел в гениальную голову мистера Джона Ф. Гринера. Беспринципность собственной затеи не пугала клерка. У него был инстинкт финансиста школы Гринера.
Всю следующую неделю Рок посвятил сбору доверенностей от услужливых трастовых компаний. В сумме это составило 21 200 акций. Щедрыми посулами и красивыми обещаниями он выманил у известных брокерских контор еще 7100 акций. Таким образом, общее их число равнялось 28 300. Это означало, что на приближающемся собрании акционеров его гениальный шеф сможет получить 138 900 голосов из возможных 320 000. И выборы, несомненно, пройдут «по сценарию мистера Гринера», если, конечно, его оппоненты не смогут объединиться.
