– Мы здорово раскрутили этих мелких биржевых спекулянтов, – хохотал Ронни.
Джон чувствовал тошнотворное отвращение. Оно не рассеялось, когда Ронни вручил ему чек на 12.000 фунтов, его заработок за предыдущий месяц.
Генри, чей комиссионный чек оказался побольше, рассмеялся:
– Да хватит тебе переживать. Деньги-то настоящие, верно?
Но дилеры задавались вопросом: откуда появятся следующие чеки комиссионных? Они все еще не имели стандартного дилингового оборудования. Это означало, что они не могли уговаривать клиентов продавать другие акции, высвобождая тем самым капитал для дальнейших инвестиций.
Вскоре решение нашлось. Санни снабдил дилеров легендой для продажи облигаций "Скэйлстоун ойл энд гэз". Она представляла облигации как инвестицию с фиксированным доходом, обеспеченным активами компании, предлагавшую гарантируемый доход в 10 процентов годовых.
В то же время Джек распространил сведения о портфелях давнишних клиентов "Уайт инвестментс". Джон взглянул на компьютерные распечатки. Каждый из этих клиентов держал акций паевых инвестиционных фондов на суммы между 10.000 и 30.000 фунтов. Все эти годы фонды устойчиво росли в цене.
– Это ваши самые легкие деньги, – объявил Ронни дилерам. – Звоните этим клиентам и уговорите перевести средства из паевых фондов в облигации "Скэйлстоун ойл энд гэз". Говорите, что работаете с м-ром Уайтом и что его фирма рекомендует данный ход.
Дилеры, какими бы закаленными некоторые из них не были, колебались.
– Вы знаете то, что вы должны сделать, так что вперед, – сказал Ронни. – Любой, кому это не по душе, пусть лучше катится домой.
Дилеры все еще колебались. Джек выступил вперед.
– Это небольшой смазка, – прохихикал он и показал дилерам шесть 50-фунтовых банкнотов. Он прикрепил их к стене. – Первые шесть дилеров, заключившие сделку, получат по 50 фунтов, – пообещал он.
Но и тогда дилеры колебались. Генри усмехнулся Джону, который тут же опустил глаза.
– Давайте же, – закричал Ронни. – Если вы конвертируете в одной сделке 30.000 акций паевых фондов, вы сделаете 3.000. Это займет 30 секунд. Вам никогда не придется снова разговаривать с этими клиентами. Так что, если хотите неприлично разбогатеть, иметь три дома, три машины и классный отпуск на Карибах, садитесь на телефоны.
Наконец-то дилеры начали шевелиться. Включившись в разговор с новыми клиентами, они утратили свое немногословие. Клиенты – главным образом люди отставные – хотели лишь знать, что Пол Уайт одобрил сделку. Как только дилеры заверяли их, они не оказывали никакого сопротивления.
– Если вы думаете, что так лучше, переводите средства.
Джон закрыл несколько сделок и выскользнул из дилерской комнаты. Офис Пола Уайта был дальше по коридору. Джон коротко постучал и вошел. Уайт поднял глаза от компьютера.
– Вам известно, что мы советуем вашим старым клиентам продавать акции паевых фондов и перемещать капитал в облигации "Скэйлстоун ойл энд гэз"? – спросил он.
– Вы не должны делать этого, – ответил Уайт. – Это не входило в сделку. Я займусь этим.
– Я не хочу, чтобы прозвучало мое имя.
– Я полностью вас понимаю, – сказал Уайт. Когда Джон возвратился в дилерский зал, Ронни спросил его, сколько бизнеса он сделал на облигациях.
– Пока немного. Клиенты, кажется, не очень хотят с этим связываться.
– А Генри говорит совсем иначе, – резко возразил Ронни.
Вскоре в дилерскую комнату вошел Пол Уайт. Он весь дрожал. Обменявшись несколькими словами с Ронни, он ушел, хлопнув дверью.
– Уайт требует прекратить работать с его старыми клиентами, – усмехнулся Ронни.
Генри хмыкнул.
– Он выглядел так, как будто его хватит удар.
– Не обращайте внимания на старого дурака, – посоветовал Ронни. – Продолжайте продавать.
Но Уайта было не так-то легко запугать. На следующий день Алан позвонил одному из клиентов "Уайт инвестментс", для которого он недавно продал акции одного паевого инвестиционного фонда и реинвестировал выручку в облигации "Скэйлстоун". Он хотел провернуть такой же фокус с двумя другими инвестиционными фондами клиента. Клиент бросил трубку, оборвав Алана на полуслове.
Алан повернулся к дилерам.
– Пол Уайт отменил сделки по продаже и реинвестиции, заключенные мною с этим клиентом, – пожаловался он. – Вероятно, он сделал это и со всеми остальными. – Дилеры обзвонили и проверили клиентов, для которых ранее заключили сделки. Как и предполагалось, все сделки оказались аннулированными.
Дилеры пришли в ярость из-за потери комиссионных.
– Кто же накапал Полу Уайту? – возмущались они.
К облегчению Джона, никто не заподозрил его в причастности к этому делу, кроме Генри, державшего язык за зубами.
– М-р Уайт сам до всего докопался. – заключает Ронни. – Он старый прожженный делец. Забудьте о его клиентах. Нам они не нужны.
Золотые правила из секретного дневника Джона
• Как инвестор не позволяйте жадности искажать ваше суждение.
• Не переключайтесь с одной инвестиции на другую, если всесторонне не оценили замену.
Джон инвестирует через дисконтного брокера и становится безработным
Хотя продажи облигаций "Скэйлстоун ойл энд гэз" аннулировали, дилеры продолжали продавать дополнительные акции. Но это длилось недолго. Через месяц после заключения первых контрактов на покупку акций начали звонить многие акционеры, чтобы продать их, как было условлено.
– Сейчас это невозможно, – отвечал Ронни дилерам. – Ссылайтесь на технические трудности или на обменный курс доллара.
– Подождите еще чуть-чуть, – говорили дилеры клиентам. – Мы сообщим, когда будет лучше продать.
На первых порах большинство клиентов успокоились. Чтобы отбиться от немногих клиентов, настаивавших на немедленной продаже, некоторые дилеры врали, что курс акций "Скэйлстоун ойл энд гэз" быстро растет и уже достиг уровня 9 долл. и выше: Подождите, пока он вырастет еще больше.
Джон был шокирован, оказавшись запутанным в сети обмана. Казалось, его клиенты никогда не смогут продать свои акции "Скэйлстоун", но вдруг появилось возможное решение.
Ронни объяснил, что Ник Нунан устал вечно быть временно исполняющим обязанности менеджера дилингового зала в "Нью маркет секьюритиз" и вскоре присоединится к "Уайт инвестментс", и приведет с собой четырех новых дилеров, сопровождавших его на презентации "Скэйлстоун".
– Эта новая команда будет продавать "Скэйлстоун ойл энд гэз", – сказал Ронни. – В результате вы сможете обеспечить этих ребят акциями, выкупая их у своих клиентов. Затем вы будете заставлять своих клиентов реинвестировать в новые акции.
Дилеры испытали облегчение от этой перспективы, и большинство готовы были помалкивать, как Ронни убедил их продавать «Скэйлстоун» под видом краткосрочного вложения на сомнительном основании. Теперь надо было побудить новую коммерческую команду заниматься тем же самым.
– Однажды мы сплели паутину, чтобы заполучить в нее вас, – хмыкнул Ронни. – Теперь мы сплетем ее снова.
Двумя неделями позже акционеры «Скэйлстоун» начали паниковать. Когда они будут продавать? Они постоянно названивали дилерам, чтобы сказать, что хотят избавиться от акций немедленно. Телефонистка фирмы, пухлая 25-летняя австралийка, находила это забавным. Она, как правило, ставила расстроенных звонящих на "холд". Затем звонила дилеру клиента и сообщала его имя.
– Ты на месте? – спрашивала она.
– Не сегодня, – мог сказать дилер. – Сообщи клиенту, я в командировке.
Несколько клиентов прорвались мимо швейцара внизу и попытались попасть в офис. Однако охранник Рой не пустил незваных гостей, предлагая предварительно позвонить и договориться о встрече. Его глаза загорались от перспективы любой конфронтации.
Вскоре появился Ник Нунан со своими дилерами. Ронни забил ему голову ожиданиями высоких заработков, рассказав, что "Уайт инвестментс" продолжает оформление членства на фондовой бирже, в котором отказали его предшественнице "Джеймисон Пэйн". На Ника эта сказка произвела впечатление, и он передал ее своим дилерам.
Ник обосновался со своей маленькой командой в отдельной дилерской комнате дальше по коридору и начал мотивировать своих дилеров. В результате последовали устойчивые продажи акций "Скэйлстоун ойл энд гэз" между 10.000 и 15.000 фунтов в день от всей команды. Но в данный момент это был единственный доход фирмы.
Дело в том, что Джон и его коллеги отказывались работать, пока им не выплатят комиссионные по самым последним продажам, включая сделки, заключенные после развлекательного вечера. Ронни поощрял забастовку дилеров и требовал своих собственных отчислений.
– Мы не позволим Санни водить нас за нос. Проблема состояла в том, что подписать все чеки для выплаты комиссионных должен был Санни, но он был в США, занимаясь каким-то другим бизнесом, и не сказал, когда возвратится. Ронни вносил деньги клиентов на обусловленные клиентские счета, но не имел к ним доступа. Ликвидные активы «Скэйлстоун» хранились якобы в конфиденциальном фонде в Лихтенштейне.
