Для того чтобы вся эта сказка стала реальностью, надо было поначалу найти инвесторов. Условия же были не слишком подходящие. Во-первых, Уэббер нанял нового продюсера – Камерона Макинтоша. Про которого говорил, что тот даже из Скупого Рыцаря достанет пару дублонов. (На самом деле Уэббер ангажировал его после совместного обеда, за которым Макинтош восхитил его, главным образом, пристрастием к красному вину.) Во-вторых, он расстался с Тимом Райсом, создателем всех текстов к предыдущим композициям. В-третьих, Cats он собирался писать на готовые стихи классика Томаса Элиота. В-четвертых, режиссером должен был стать Тревор Нанн, известный исключительно классическими постановками.
А главное – в новом мюзикле речь шла исключительно о кошках.
Без Райса, с новым продюсером, текстами умершего поэта и режиссером Королевского шекспировского театра – все это звучало как идеальный рецепт полной катастрофы. Макинтош в отчаянии через прессу воззвал к потенциальным мелким акционерам, объявив минимальный вклад в размере ?750 или десяти акций. В качестве рекламы Макинтош опубликовал фотографию собственного кота с лапой на акции в ?75. Нашлось двести двадцать смельчаков. Доход инвесторов составил в финале 1:11.
Заглавную мелодию Уэббер написал так похоже на Пуччини, что даже спросил своих музыкальных родственников, не украл ли он ее случайно у Пуччини в самом деле. Ну просто по рассеянности.
«Кошки» изменили и личную жизнь композитора, потому что на одном из прослушиваний он познакомился с певицей Сарой Брайтман, которая была на 13 лет младше его. Она произвела на Уэббера такое впечатление, что он тут же пригласил ее на свидание, ничуть не задумываясь о том, что на ее безымянном пальце поблескивает обручальное кольцо. Как, впрочем, и о своем долгом супружестве. «Не наша вина в том, что мы влюблены, как дети», – говорил он в многочисленных интервью.
Тем временем началась работа над новой постановкой – «Старлайт Экспресс». Написанный в 1984 году мюзикл-фантазия оказался одной из самых дорогих постановок. Оформление было под стать сюжету – в одной из сцен несколько десятков актеров на роликовых коньках изображали соревнования поездов. Музыку– смесь рока, рэпа, блюза и церковного пения – критики обозвали «напыщенно-экстравагантной».
А в душе Эндрю в это время царила неразбериха. Он все еще не знал, стоит ли оставлять жену ради новой любви. И тогда Уэббер решил проблему чисто арифметическим путем: взял лист бумаги, разделил пополам, на одной половине написал все «за», на другой – «против» и подсчитал, каких больше. С небольшим перевесом победили аргументы «за», и он объявил жене о разводе.
В марте 1984 года, когда «Старлайт Экспресс» должен был дебютировать на лондонской сцене, парочка тайно обвенчалась. А в день премьеры Уэббер представил новую супругу Елизавете II.
Сменив жену, Уэббер сменил и жанр. Его новая работа, «Реквием», разительно отличалась от предыдущих. Это был не мюзикл, а церковная музыка. Для записи «Реквиема» Уэббер пригласил самых лучших – оркестр Английской палаты, Кафедральный хор Винчестерского собора, Пласидо Доминго на партию тенора и свою жену Сару Брайтман на партию сопрано.
Выбор композитора удивил даже его близких друзей – они не понимали, как можно доверить такую ответственную партию 25-летней певице, которая явно не тянула на примадонну. Кроме ничем не приметных ролей в малоизвестных театрах, на ее счету были лишь два сезона в танцевальной труппе британского ТВ, пара поп-хитов в Европе и участие в «Кошках». Тем не менее Уэббер не ошибся. Сингл из «Реквиема» в исполнении Сары попал в британскую десятку, и его продажи превысили 250 тыс.
В лондонском доме Уэбберов царило разнообразие, граничащее с безвкусицей: античные произведения искусства, китайская живопись по стеклу, картины XIX века и современные акварели. Дешевая пепельница в форме рояля украшала столик эпохи Людовика XV. Впрочем, эта разноголосица как нельзя лучше соответствовала облику жильцов – стареющий школьник в растянутом свитере и стройная молодая женщина, казалось только что сошедшая с полотна художника.
А на рояле в гостиной уже лежала огромная стопка нот. Новая работа называлась «Призрак», который потом трансформировался в «Призрак оперы». Эндрю почему-то с самого начала был уверен, что его ждет успех. Мюзикл по роману французского писателя Гастона Леруа опирался на классический сюжет: талантливый музыкант продал душу дьяволу за любовь публики. И публика полюбила композитора, но только за музыку, ибо его лицо дьявол обезобразил. Убить несчастного можно было, только уничтожив ноты его произведений.
В старый сюжет композитор вложил фирменное «уэбберовское» звучание – и не только. Потрясающе смотрелись, например, лодка в подземной реке и огромная люстра, с грохотом падающая на пол и разбивающаяся вдребезги. «Призрак оперы» был поставлен в Лондоне в 1986 году, а в 1988 году собрал на Бродвее $16 млн. А одна из тем в исполнении Сары Брайтман снова надолго обосновалась в британских чартах. «Сара играет большую роль», – повторял Уэббер, подразумевая и свою музыку, и свою жизнь.
Еще через год, в 1989 году, увидело свет очередное творение Уэббера – Aspects of Love. Критики не очень лестно отозвались о музыке. Спектакль дебютировал в Лондоне, а в следующем году состоялась премьера на Бродвее. Однако фортуна в тот момент, очевидно, занималась какими-то другими делами и про Уэббера забыла (и, как увидим, надолго). А может быть, запутанный сюжет по роману Дэвида Гарнетта оказался слишком сложен для публики. Так или иначе, спектакль, названный «второсортным мюзиклом по третьесортному роману», провалился.
Это нанесло ощутимый удар по самолюбию Уэббера, ведь он считал Aspects of Love своим самым большим достижением. Он утверждал в интервью, что спектакль «переживет и высмеет мои остальные мюзиклы, потому что сто процентов людей живут и любят. А отзывы критиков не представляют для меня никакого интереса». Подошел к концу и роман с Сарой. В 1991 году Эндрю развелся с ней и женился на 28-летней Мэделин Гердон, которая родила ему еще троих детей. Как обычно, изменениям в личной жизни сопутствовали изменения в работе.
Тем временем подоспел новый мюзикл – музыкальная версия фильма Билли Уайлдера «Сансет-бульвар». Однако успеха опять не было. Более того, «Сансет-бульвар», выпущенный в 1993 году, спустя пару лет сняли со сцены из-за убыточности. Вообще, с этим мюзиклом Уэббер намучился едва ли не больше, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Патти Люпон, прославившаяся главной ролью в «Эвите», была выбрана на роль Нормы Дезмонд в лондонской постановке «Сансет-бульвара» и соответственно в нью-йоркской. Однако американским критикам она не понравилась, знаковые люди и ее заменили другой актрисой, что стоило композитору-продюсеру немалых денег. Однако Фэй Данауэй, которая должна была играть Дезмонд в Америке, тоже была уволена – уже самим Уэббером, причем за несколько дней до премьеры. Еще один судебный иск (Уэббер на свою голову сказал, что Данауэй не умеет петь) и еще одна компенсация, сумму которой Уэббер предпочел не разглашать. В результате «Сансет-бульвар» не смог собрать даже тех $10 млн, что были затрачены на его постановку. Уэббер пытался исправить положение постановкой спектакля в Германии и Австралии. Это обошлось Really Useful Group еще в $12 млн убытков.
Успех обошел стороной и следующий мюзикл Уэббера – Whistle Down the Wind, вышедший в 1996 году. В США он даже не попал на Бродвей. Это обошлось Really Useful Group еще в $10 млн.
Неужели Уэббер исписался? Сам он, конечно, это отрицал. Уэббер говорил, что Бродвей, который видел «Иисуса», «Эвиту» и «Призрак», изменился до неузнаваемости с приходом в шоу-бизнес гигантских корпораций, таких как Walt Disney. Для них продажа билетов на шоу – лишь часть. Остальное – компакт-диски, сувениры, видеокассеты. Поэтому высокобюджетным постановкам (вроде уэбберовских мюзиклов) без всей этой мишуры просто не выжить.
Несмотря на неприятности, Уэббер продолжал пожинать плоды прежнего успеха. В 1992 году он был посвящен королевой в рыцари за «выдающиеся заслуги перед искусством», а в 1997-м получил титул лорда и стал именоваться просто «лорд Эндрю Ллойд Уэббер Сидмонтонский».
Да и коммерческие неудачи последних постановок не смогли нарушить его благополучие. Как учат классики, количество перевалило в качество. После Cats страх разорения покинул Уэббера окончательно. До этого он расстраивал своих друзей тем, что не имел решительно никаких причуд. Почему, спрашивается, человек, который распоряжается миллионами, употребляет их исключительно на то, чтобы в обеденный перерыв съесть омара с лапшой за $30 в первом попавшемся ресторанчике за углом?
Превратившись из удачливого композитора в главного финансового магната музыкального мира, он наконец-то начал получать от своего богатства удовольствие. Покупая то дом на Ривьере, то самолет, то апартаменты в Башне Дональда Трампа по соседству со Стивеном Спилбергом, то раннюю картину Пикассо за $40 млн.
