Джерри Кинг, главный исполнительный директор компании «Фэруэй», знал всех, кто имел хоть какое-то отношение к гольфу. В способах использования своих связей он был неразборчив. Лучшие игроки в гольф финансировали производство его тележек и вносили незначительные усовершенствования в их конструкцию. Кинг знал самых известных проектировщиков площадок, и те рекомендовали его тележки для новых спортивных центров. Он в деталях рассказал и о тесных связях его компании с распространителями.
Компания «Фэруэй» успешно отвоевывала позиции на рынке у своих конкурентов, и в течение двух последних лет ее оборот возрастал на 25 процентов ежегодно. Финансирование такого стремительного расширения производства невозможно без крупных займов. Я понял, что в Лондоне мне придется тп^ательно изучить все экономические расчеты, чтобы убедиться, что «Фэруэй» сможет выплатить долги. Если результат расчетов будет положительным, то, возможно, «Фэруэй» станет выгодным объектом для инвестиций.
После доклада Джек сказал:
– Уф! Как вам понравилась эта компания? У меня терпения не хватает, хочется поскорей ухватить пакет этих облигаций. Что вы об этом думаете, Пол?
– Что ж, кажется, компания действительно неплохая, – ответил я.
Джек засмеялся.
– Неплохая, – протянул он, подражая моему английскому акценту. – Это же настоящая бомба!
– До встречи завтра в вашем офисе, – сказал я и ушел.
Возле дверей конференц-зала за столиком сидела женщина. Она записывала желающих поехать на следующий день в Лас-Вегас. В программе экскурсии было посещение трех казино, а гвоздем программы, разумеется, должно было стать только что открывшееся казино «Таити». Я подошел к столику и добавил к списку свою фамилию. Я все еще не имел ни малейшего представления, почему убили Дебби. Возможно, здесь была какая-то связь с «Тремонт-капиталом». А может быть, в убийстве был замешан Пайпер. Мне очень хотелось с ним встретиться. Об Ирвине Пайпере мне нужно было узнать еще очень многое.
Во время ленча должен был выступать известнейший американский ведущий телевизионных интервью с разными знаменитостями, фамилию которого я услышал первый раз в жизни. Я решил улизнуть с ленча, найти укромное местечко возле какого-нибудь бассейна и вздремнуть.
Кроме главного плавательного бассейна на территории отеля во множестве были беспорядочно разбросаны и небольшие бассейпчики. Я уже давно приметил один из них, в стороне от проторенных троп, в дальнем углу территории. Он располагался в центре дворика в испанском стиле и казался самым подходящим местом, если тебе захотелось скрыться от людей на часок-другой.
Возле бассейна не было ни души. Я выбрал подходящее место, лег и закрыл глаза.
Должно быть, я и в самом деле задремал, потому что меня разбудил негромкий всплеск воды. Кто-то нырнул в бассейн. Я открыл глаза и увидел Кэти. Стройная, гибкая, высокая Кэти оказалась к тому же отличной пловчихой – на поверхности воды за ней оставалась лишь легкая рябь.
Через несколько минут Кэти вышла из воды в дальнем от меня углу дворика и стала вытираться. Не знаю, заметила она меня или нет; скорее нет, потому что я лежал лицом вниз. Закрыв один глаз, в который било солнце, я смотрел, как Кэти медленно вытерла полотенцем сначала одну длинную, золотистую от загара ногу, потом вторую, потом выпрямилась, растерла плечи. Я восхищался изящными изгибами ее тела, которые соблазнительно подчеркивал купальный костюм.
Кэти легла и закрыла глаза. Минут через пять во дворике зашуршали чьи-то шаги. Я поднял голову и сразу узнал лысину Дика Вайгеля. Над резинкой его бермудских шорт, как надувной спасательный круг, нависло толстое брюхо. Думаю, он не заметил меня, потому что его внимание сразу привлекла Кэти, принимавшая солнечные ванны. Вайгель заковылял к ней, опустился на корточки и что-то сказал. Слов я не слышал, но видел, что Кэти приподнялась и спокойно ответила Вайгелю.
Потом Вайгель как бы невзначай положил руку ей на бедро. Кэти немедленно сбросила его руку, однако он снова, на этот раз более твердо, взял ее за бедро, а другой рукой попытался обнять за плечи.
Я не стал дожидаться реакции Кэти, вскочил, помчался к ним, схватил Вайгеля за руку и рывком поднял его на ноги. От неожиданности толстый коротышка пошатнулся, чем я не преминул воспользоваться, нанеся ему точный прямой удар в челюсть. Вайгель нелепо взмахнул руками и тяжело плюхнулся в бассейн.
Наверно, он на мгновение потерял сознание, но, оказавшись под водой, пришел в себя и тут же поднялся на поверхность. Он судорожно глотнул воздуха, поплыл к дальнему от нас бортику бассейна и вылез из воды. На каменные плиты с него стекала вода, он раскраснелся от ярости.
– Что ты делаешь, ... твою мать? – заорал он. – Я только хотел поговорить с этой сучкой. Тебе это так не пройдет! Теперь береги свою жопу, Марри! Я тебя раздавлю, как комара!
Вайгель поднял свое полотенце и, не переставая выкрикивать угрозы и оскорбления, ушел. Я молча проводил его взглядом.
Кэти сидела на лежаке, обхватив колени руками и опустив на них голову.
– Как вы думаете, Вайгель наконец поймет, что каждый раз, как только он снова станет приставать к вам, ему будет больно? – сказал я.
– Надеюсь, – ответила Кэти, уставившись в одну точку перед собой.
Я сел на лежак рядом с ней. Несколько минут мы молчали, но я чувствовал, что ее гнев постепенно утихает.
– Ненавижу эту контору, ненавижу всех, кто в ней работает, – пробормотала Кэти.
Я ничего не сказал. Я мог лишь посочувствовать ей, которая вынуждена работать на такого подонка, как Вайгель, быть у него на побегушках, терпеть его наглость. Ничего удивительного, что она ненавидела свою работу. Но тогда непонятно, зачем она держится за нее? Кэти казалась мне достаточно сильной личностью. Почему бы ей не послать всех к черту и не уйти? Наверно, она не хочет так легко сдаваться, подумал я.
Занятые каждый своими мыслями, мы посидели еще минут пять, потом Кэти выпрямилась и встала. На ее лице на мгновение появилась нервная улыбка.
– Спасибо, – почти шепотом сказала она мне, схватила свою одежду и выбежала из дворика.
Дневное заседание началось в два часа. Я слушал, как исполнительный директор компании кабельного телевидения рассказывал о своих планах создания и эксплуатации крупнейшей и лучшей в стране сети, но смысл его пламенной речи доходил до меня с трудом. Вполуха слушал я и директоров двух других компаний, которые выступали позже. Мои мысли были всецело поглощены Кэти. В те минуты у бассейна я впервые ощутил, что она мне не безразлична. Мне не давали покоя ее незащищенность, ее ранимость. Та напористая женщина-бизнесмен, с которой я познакомился в лондонском офисе нашей компании, вдруг оказалась смелой, но гонимой девушкой, которая нуждалась в защитнике.
На тот вечер программой конференции предусматривалось барбекю со спиртными налитками возле главного плавательного бассейна отеля. С вершин «Верблюда» дул легкий прохладный ветерок. Он рябил воду в бассейне, и в ней плясали отражения тлеющих в жаровнях углей, белых скатертей на столах, десятков блейзеров и летних платьев участников конференции и гостей. С другой стороны бассейна до меня доносились непринужденный смех и пение сверчков. Все это происходило под неестественно звездным небом, казавшимся мне голливудской декорацией.
Вечер был прекрасным. Разыскивая Кэти, я переходил от одной группы серьезных молодых мужчин и женщин к другой, обмениваясь с ними несколькими вежливыми фразами. Всем нужно было расслабиться после двух напряженных дней.
Осматриваясь, я перехватил взгляд Вайгеля. Этот подонок не из тех, кто забывает и прощает, подумал я.
– Пол? – раздался у меня за спиной женский голос. Я повернулся. Это была Мадлен Джансен.
– О, добрый вечер.
– Как вам понравилась конференция?
– Э-э, было очень интересно, – сказал я, оглядываясь по сторонам.
Мадлен спросила еще что-то и выжидающе смотрела на меня, очевидно, рассчитывая на ответ. Я пропустил ее вопрос мимо ушей.
– Прошу прощения, я прослушал. У меня был тяжкий день, – извинился я.
– Вам понравились какие-нибудь компании?
– Да, одна. «Фэруэй». У меня осталось довольно хорошее впечатление.
Где же она? Должна быть где-то рядом.
– Ах, так?
Наконец-то я ее увидел.
– Прошу прощения, – извинился я перед Мадлен и стал проталкиваться к ней.
Кэти стояла в центре небольшой группы и разговаривала с Кэшем. На минуту я остановился, мне хотелось просто смотреть на Кэти, восхищаться ею. На ее лице танцевали отблески тлеющих углей, освещая ее улыбку, отбрасывая тени, от которых ее темные глаза казались не просто большими, а огромными. Я подошел ближе.
– Кэти, – позвал я. Она повернулась, увидела меня, и на мгновение ее вежливая улыбка стала радостной, сияющей. Она немного зарделась и сказала:
