Ознакомительная версия.
В апреле 1990 года команда «Хелплайн» была взята под руководство отдела продаж и резервирования, ее новый босс Джеф Дэй как-то вошел в офис «Хелплайн» и объявил Халифе и его команде, состоявшей из пятнадцати человек, что «деньги появляются не от оказания помощи старым леди при посадке. Что вы действительно должны делать – это идти и обеспечивать как можно больше пассажиров других авиакомпаний». Халифа рассказал Джеррарду о втором собрании, состоявшемся в августе, которое Дэй определил как «закрытое»: никто, кроме персонала «Хелплайн». не должен был присутствовать или даже слышать о нем.
На этом собрании Дэй сказал Халифе и его коллегам, что теперь перед ними ставится новая задача: собирать как можно больше информации о Virgin Atlantic. Это включало следующие сведения: количество пассажиров, купивших билеты на рейс, фактическое количество пассажиров, поднявшихся на борт самолета, соотношение между бизнес-классом и туристическим, время отправления. В конце каждой смены они должны были заполнять форму на каждый рейс и лично отдавать ее миссис Саттои, которая передавала их Дэй. Как они должны были добывать информацию? Дэй сказал, что они могут использовать номера рейсов авиакомпании Virgin для получения прямого доступа к системе продажи билетов British Airways, известной как BABS. Это было одной из тех вещей, которые, как они в свое время заверяли Virgin, не будут использоваться. Замки на двери офиса «Хелплайн» были заменены, и группа должна была держать в секрете характер своей деятельности. Одна женщина, работавшая вместе с Халифой, отказалась участвовать, поскольку считала это аморальным, и все остальные члены команды покрывали ее.
Джеррард взял от Халифы заявление, и мы переслали его в British Airways. Ему надлежало стать одним из принципиальных пунктов судебного дела.
Сразу после письменных показаний Халифы, прибывшего с адвокатами ВА, позвонил Майкл Дэвис, один из приглашенных директоров ВА, который был давнишним другом моих родителей. Он спросил, не можем ли мы встретиться за завтраком.
На встрече Майкл начал говорить о «неудобном положении». Это был первый намек на извинение. Его, очевидно, выбрали как одного из директоров, кто мог со мной поговорить. Было ясно, что лорд Кинг и сэр Маршалл по-прежнему не желают опускаться до моего уровня и признавать, что в моих утверждениях есть хоть какая-то правда, и Дэвис как друг семьи был назначен тем, кто мог искусно обойти идею, что ВА совершила некоторые ошибки.
– Я думаю, нам троим надо немного поговорить, – сказал Майкл. – Совсем немного. Нам троим: тебе, мне и сэру Колину.
– Сэру Колину?
– Да, он будет иметь большой вес в последующие десять лег. Понимаешь, песенка Кинга спета, поэтому – да здравствует Маршалл. Я думаю, будет разумно, если мы встретимся втроем и посмотрим, не выйдет ли из этого что-нибудь толковое.
Я наблюдал, как Дэвис ищет подходящие слова. Я понял, что дни лорда Кинга в British Airways сочтены.
– Понимаешь, определенные люди в British Airways признают, что существует некоторая неловкость, – заметил он. – Есть признание этого факта, но если мы хотим иметь рациональные взаимоотношения в будущем, я думаю, тебе, мне и сэру Колину надо сесть и потолковать.
Прислушиваясь к его вымученным попыткам предложить сделку, я понимал, что слушаю кого-то, рассуждающего о чьих-то деньгах и чьих-то средствах к жизни. Дэвис, сэр Маршалл, Роберт Эйлинг и лорд Кинг будут получать свои зарплаты независимо от того, что они инициировали в British Airways. Акционеры ВА будут выкладывать свои деньги, чтобы оплатить услуги Брайана Бешама, частных сыщиков и адвокатов авиакомпании, когда я начну судебный процесс. Возможно, это было неплохим вложением средств: если бы им удалось разорить Virgin Atlantic, это была бы очень оправданная трата денег. Но Virgin Atlantic была, главным образом, моей собственной компанией. Это была частная компания, и если ВА перехватывала пассажира первого класса, летевшего в Нью-Йорк, это означало, что Virgin теряла £3 тыс., которые мы не могли реинвестировать в бизнес. И, в отличие от ВА, я не имел огромных корпоративных резервных фондов, откуда мог заимствовать средства для выплаты зарплат. Поэтому во всех этих разговорах про «неудобное положение» Дэвис упустил самое важное: ВА прилагала все силы, чтобы разорить меня и лишить моих служащих работы. Они также принудили меня продать Virgin Music, что отразилось на целой группе людей, которые не имели никакого отношения к авиакомпании. Это взбесило меня. Я не собирался, как ни в чем не бывало, принимать участие в джентльменском завтраке и соглашаться, что все это было просто «неудобным положением».
И меня же еще обвиняли в том, что я «наивный»: какая наивность верить в то, что british airways может вести себя подобным образом, наивно думать, что она когда-нибудь перестанет вести себя так, наивно верить, что я когда-нибудь смогу завершить дело British Airways судом, наивно помышлять хотя бы на мгновение, что я могу выиграть дело в суде. Слово «наивный» эхом звучало в моей голове и в какие-то мгновения почти подорвало мою решимость продолжать. Сэр Майкл Ангус сказал сэру Колину Саутгейту, что я был наивен, начав дело против British Airways, как будто это какая-нибудь безделица. Джинни Дэвис сказала моим родителям, что «Рику следует научиться переносить невзгоды». и даже такой человек, как сэр Джон Иган из В АА, посоветовал мне «не трясти денежное дерево». Возможно, я был наивным, добиваясь правосудия; возможно, это было идеализмом; или, возможно, я был просто обыкновенным упрямцем. Но я знал, что действия British Airways противозаконны, и хотел компенсации. Я был полон решимости заставить всех этих людей, объявляющих мою позицию «наивной». взять свои слова обратно.
Я позвонил Джеррарду Тиреллу после завтрака и рассказал, насколько благожелательным и убедительным был Майкл Дэвис.
– Ерунда, – резко оборвал он. – У ВА была возможность уладить все в самом начале, но они не стали делать это. И именно то, что их адвокаты сейчас чувствуют свою вину, заставляет их обдумывать варианты урегулирования.
Мне не приходилось слышать от Джеррарда таких гневных слов.
– У вас никогда не будет лучшей возможности, чем сейчас, прижать их к ногтю, – продолжал он. – Не уступайте.
– Я просто проверяю вас, – сказал я. – Разумеется, я не уступлю.
На следующей неделе я встретился с Джорджем Карменом, грозным «контролером качества». готовившим наше дело. Вне стен суда Джордж со своими белыми волосами и безупречными манерами выглядел, как всеми любимый дядюшка. Но в стенах суда он обладал проницательностью, цепкостью и инстинктом неподвижного богомола-убийцы. Люди шли на беспрецедентные шаги, лишь бы избежать дел с ним.
– Какого вы мнения о моем обращении в самом начале речи? – спросил нас Джордж. – У Любимой Авиакомпании Мира есть любимое время препровождение. Оно называется «уничтожение документов, которые могут быть неправильно истолкованы».
Я позвонил Майклу Дэвису и сообщил, что не могу себе позволить согласиться, чтобы мои обвинения легли под сукно. Судебный процесс назначен на январь, и директора British Airways будут подвергнуты перекрестному допросу Кармена. Мне не было нужды даже намекать на то, какое огромное удовольствие получит при этом Кармен. Отрезвленный этой перспективой, Дэвис положил трубку.
К этому моменту я был уверен, что мы сможем побить ВА. Мы не только многое узнали про их грязные приемы, но и в деталях раскрыли их шпионскую деятельность.
Кто-то вышел на связь с моим офисом, чтобы сказать, что располагает некоторой информацией о действиях, практикуемых в ВА, в которых были задействованы частные детективы. Этот некто сказал, что у него имеется компьютерный диск, содержащий дневник всего, что сделали частные сыщики. Он настаивал на личной встрече перед тем, как диск будет передан.
Я чувствовал себя довольно странно, когда садился в машину с одной из своих помощниц Джулией Мадонной. Отчасти это объяснялось тем, что на мне был микрофон, спрятанный в паху, чтобы записать разговор с незнакомцем. Я знал, насколько важной была запись встречи Брайана Бешама и Криса Хатчинса, и не хотел упускать еще один шанс. Открывая авиакомпанию Virgin Atlantic, я понятия не имел, что придется прибегать к приемам в духе Джеймса Бонда для руководства ею!
Пока наш связной говорил, я быстро записал в записную книжку:
«Старается узнать, что нам было известно, но не хочет производить такое впечатление. Это человек не лорда Кинга… Осторожен, чтобы казалось, что не занимается какими-то расследованиями, а только защищается».
Что самое важное, он отдал CD. Распечатка стала откровением. Частные детективы сохранили подробное описание того, что они сделали и перед кем отчитывались в British Airways. Операция носила кодовое название «Ковент-Гарден». Первая запись, датированная 30 ноября 1991 года:«Первый просмотр отчета по проекту Барбара прошел в офисе S1 в Инсерч-хаус (штаб-квартира ВА в Центральном Лондоне)». Оказалось что S1 – кодовое обозначение Дэвида Бернсайда,«проект Барбара» – отчет по компании Virgin, который Бешам дал Крису Хатчинсу.
Ознакомительная версия.
