Пышное и шумное представление с потоками блесток и атмосферой Лас-Вегаса напомнили мне о сложившемся у меня первом впечатлении от Бразилии, по крайней мере, от Рио. Мне показалось, что бурная активность постоянных праздников — попытка скрыть беспокойство и растущее недовольство по поводу ухудшающейся политической и экономической ситуации. Небоскребы с элитными квартирами возвышаются над громадными нищими кварталами, где бедняки живут в невыносимых условиях: без водопровода, канализации, где денег хватает только на то, чтобы дети не умерли бы с голоду. Конечно, инфляция в стране не настолько высока, как в соседней Аргентине, но все-таки очевидны признаки скорого наступления кризиса.
По словам Курасон, многим рабочим задерживают зарплату. Год назад яйца стоили десять центов за десяток, сейчас они в десять раз дороже. Часто бывает, что у рабочего нет денег, чтобы доехать на автобусе до своей работы.
И неизбежно все это порождает отчаяние. Люди перестают работать, потому что даже если ты работаешь сразу в трех местах, ты не можешь угнаться за темпами инфляции. В результате растет число преступлений, квартирных краж.
Доктор Сол, которому предстояло ассистировать Шуре, оказался очень приятным молодым человеком, бойким, образованным, немного американизированным. Дело в том, что он четыре года проучился в США. Когда представление закончилось, он предложил нам поехать домой в его машине, этим вечером он был приглашен к Гиоргио в качестве гостя. Мы с удовольствием согласились.
От него мы услышали новое мнение по поводу планов производства МДМА и создания клиники.
Шура начал разговор тем, что выразил свою радость по поводу того, что доктор Сол будет принимать участие в проекте: "Мне рассказывали, что вы опытный химик, поэтому я жду не дождусь, когда мы с вами сможем приступить к работе в клинике сеньора Роберто".
Сол широко улыбнулся, но сразу перешел на серьезный тон: "Я надеюсь, что вас предупредили, что мое участие должно держаться в секрете, чтобы в моей компании ни в коем случае не узнали об этом".
Шура кивнул, хотя на самом деле ни он, ни я совершенно не поняли, о чем идет речь.
Установилась неловкая тишина, и я решила разрядить сложившуюся ситуацию, задав прямой вопрос: "А почему вашей компании не понравилось бы ваше участие в проекте?"
Его ответ был немного уклончивым, видно было, что он искал подходящие слова, может быть, стараясь не обидеть нас: "Компания, в которой я работаю принадлежит американцам, и некоторые из них… как бы сказать… консервативны в своих взглядах, им может не понравиться, что я участвую в исследованиях за пределами фирмы." После недолгой паузы Сол продолжал: "К тому же официальный статус МДМА в нашей стране не ясен. Обычно мы придерживаемся в таких вопросах рекомендации развитых стран, если, конечно, правительство не решит, что препарат может представлять пользу для людей.
Ага, значит, еще не известно, можно ли на законных основаниях производить в Бразилии партию МДМА. Может быть Гиоргио и компания чересчур оптимистичны, и все на самом деле гораздо сложнее, чем им хочется думать.
Шура заерзал на переднем сидении и попытался подвести итог: "Вы имеете в виду, что никто не знает, можно ли, не нарушив закон, произвести и применять препарат в клинике?"
— Насколько я понимаю, в данный момент врачам необходимо предоставить правительству информацию о пользе препарата, испытав его, например, на больных СПИДом или другими неизлечимыми болезнями. После этого будет получено разрешение на производство и внедрение в врачебную практику. До этого — совершенно неясная ситуация.
— А кто-нибудь занимается осуществлением данного плана, кто-либо работает с правительством? Или мы слышим только планы и намерения?
За поворотом показались очертания въезда на знакомые участки. В свете фар я неожиданно увидела громадное дерево, усыпанное белыми цветами.
Тропики. Настоящие тропики. Все растет не по дням, а по часам, природа настолько обильна и разнообразна — голова кружится от ее богатства.
Доктор Сол сбавил скорость до минимальной внутри поселка, и отвечал на вопрос: "И да и нет. У доктора Хектора есть очень влиятельный друг, и скоро он будет разговаривать с людьми в правительстве о планах создания клиники. Мне кажется логичным то, что мы можем сейчас приступать к синтезу вещества для клиники, пока вы в Бразилии и можете передать нам свой опыт".
Я заметила, что Шура облегченно вздохнул.
Нам надо верить этим людям. В конце концов наши новые друзья достаточно влиятельны для того, чтобы выйти на нужных людей в правительстве, если они говорят, что все в порядке, мы должны расслабиться и положиться на них.
Дома нас уже ждали доктор Хектор и наши хозяева. Лена принесла чай со льдом и вино, разговор сначала зашел о впечатлениях от представления. Когда смех утих Гиоргио встал и очень серьезным тоном произнес: "Господа, у меня есть важная информация о мистере Борхе, которой я хотел бы с вами поделиться".
Все сразу замолчали, так что я могла слышать, как шелестят листочками комнатные растения
Надеюсь, это показатель хоть какого-нибудь движения воздуха — в гостиной очень душно.
"Я хотел бы сообщить вам при каких обстоятельствах мистер Борх вынужден был покинуть США. Я только что получил соответствующее донесение частного детектива" — Гиоргио обвел нас многозначительным взглядом.
Он явно склонен к драматизму.
"Вышеупомянутый мистер Борх подозревается в присвоении капиталов одной крупной чикагской инвестиционной компании, и полиция до сих пор очень хочет допросить его по этому поводу".
Слава Богу! Теперь у наших друзей не останется иллюзий по поводу этого очаровательного мошенника.
Лена закрыла лицо руками, сообщение ее сильно потрясло, она прошептала что-то по-португальски, видимо: "О, Господи!" Доктор Сол задумчиво кивал головой, а мы с Шурой всячески старались скрыть радость по поводу такого оборота событий. (Мы позже признались друг другу, что до этого момента испытывали неловкость каждый раз, когда речь заходила о мистере Борхе).
В конце разговора о деяниях чикагского беглеца Хектор выдал фразу дня, по крайней мере для нас с Шурой. Обращаясь к Гиоргио, он сказал: "Ты помнишь, как Борх рассказывал нам, что весь эликсир, использующийся в санатории был приготовлен доктором Бородиным? Я еще тогда сказал, что хочу найти этого Бородина, и задать ему пару вопросов. Ты помнишь, как он заявил, что Бородин — Папа римский в данной области знаний, и что нам не стоит даже пытаться идти на контакт с этим великим человеком — только сам Борх имел доступ к святая святых".
Шура заулыбался, а я расхохоталась, схватившись за живот, чуть не сползая с кресла — в этот момент можно было позволить себе такое поведение.
— Он сказал "Папа римский"?
— Да-да, клянусь вам.
— Мне нравится эта идея — быть женой Папы римского! — Смогла выдавить я.
На этой веселой ноте мы пожелали друг другу спокойной ночи.
Понедельник.
В Рио-де-Жанейро шел дождь. Мы остались дома одни с Курасон, наши хозяева уехали в город. За завтраком Курасон подробно рассказала нам о политической ситуации в стране, как она ее понимала. В том числе она дала оценку всем президентам — нынешний оказался среди худших. Мы узнали о достоинствах одного молодого кандидата на пост президента на ноябрьских выборах, о том, что его мать-идиотка недавно выступала по телевидению и наговорила кучу гадостей о неграх, индейцах и бедняках. "Но я не думаю, что это повредит его предвыборной кампании — люди понимают, что ты не можешь отвечать за своих родственников".
Курасон считала, что предыдущие бразильские президенты, которые погибали при несчастных случаях или совершали самоубийство, на самом деле были убиты (очень похоже на правду). Она рассказала о "больших людях", которые на самом деле правят страной, концентрируя в своих руках громадные капиталы, при этом они не хотят ничего сделать для народа. Оказалось, что работодатели платят рабочим зарплату (если вообще платят) строго в конце месяца, чтобы успеть прокрутить эти деньги в банке. Коррупция пронизывает все слои общества.
