Вероника Крашенинникова - Америка-Россия. Холодная война культур

Ознакомительная версия.

Книга написана на очень актуальную тему. Дело в том, что российская элита плохо понимает механизм принятия решений по внешнеполитическим проблемам в Соединенных Штатах Америки. У нас были две крайности понимания, каждая из которых не соответствует реальности.

Во времена Советского Союза мы рассматривали США слишком идеологически, как концентрацию интересов мирового империализма, не желая углубляться в детали. А сейчас российская элита сама предельно деидеологизирована и поэтому не может понять американскую внешнюю политику, которая является в высокой степени идеологизированной. У нас молятся доллару, а в Америке, несмотря на пристрастие к доллару, все-таки во внешней политике первична именно идеология. Как формируется эта идеология, и показано в книге.

Наш подход к политическим проблемам предельно циничен, и отсюда наше неверие в то, что американцы могут действовать по идейным соображениям. Нам кажется, что они тоже предельно циничны. У американцев есть и прагматизм, есть и двойные стандарты, бывает цинизм в отношении к союзникам, но в целом американская внешняя политика не цинична. Она основана на ценностях.

Книга посвящена идеологическим основам американской внешней политики. В ней очень четко выделяется основная триада. Наподобие дореволюционной России, где были самодержавие, православие и народность, американская триада – это либеральные ценности, религиозный протестантский мессианизм и рыночная экономика. Американцы верят в теорию демократического мира, суть которого заключается в том, что демократии не воюют друг с другом и скорее являются союзниками. Поэтому верят, что демократические страны не могут не быть их союзниками.

Убежденность американцев в том, что свобода в их понимании является единственной моделью устройства современного мира, абсолютно непоколебима. Они построили свое собственное общество на принципах этой свободы, и поэтому им очень сложно поверить, что может быть что-то другое. Тем более что они смогли добиться колоссальных успехов и у них множество союзников.

При этом в американской внешней политике издавна идет борьба между двумя школами: школой идеалистов и школой реалистов. Идеалисты подходят к своим союзникам с точки зрения немедленной реализации идеалов свободы, тогда как реалисты ведут политику с точки зрения «отложенной свободы». Вторая школа исходит из того, что в интересах Соединенных Штатов Америки – реалистический анализ столкновения интересов, а поскольку Соединенные Штаты по определению являются главным носителем свободы, то, что выгодно Соединенным Штатам, выгодно и идеалам свободы.

Эти две школы ведут постоянную борьбу, являя собой скорее сочетание тех же ценностей и интересов, но в разных пропорциях. У идеалистов больше ценностей, немного меньше интересов, а у реалистов немного больше интересов, немного меньше ценностей. Поэтому когда американцы во время переговоров с нами настаивают на разговоре о ценностях, нашим циникам трудно это понять. Они думают, что американцы нас просто дурят. Конечно, сами американцы зачастую нарушают свои же принципы в угоду интересам, но это означает, что работает реалистическая школа, которая говорит об отложенных ценностях свободы.

В отношении России и реалисты, и идеалисты в свою очередь делятся на две группы: одни позитивно относятся к России, другие негативно. Идеалисты, которые относятся к России позитивно, говорят о том, что Россия находится на пути к демократии и нужно помогать ей строить демократию, для чего нужно уважать ее геополитические интересы. Наиболее ярко эта линия представлена таким экспертом, как Стивен Коэн. В то же время идеалисты, которые критически относятся к России, полагают, что российское руководство целенаправленно ведет дело к тому, чтобы уменьшить демократию, и поэтому Россия должна подвергаться ожесточенной критике. Наиболее ярко эта позиция представлена в работах Майкла Макфола. Реалисты тоже делятся на две группы. Те, кто относится к России позитивно, подчеркивают, что Россия является объективным союзником США по ключевым проблемам, таким как борьба с международным терроризмом, нераспространение оружия массового поражения и ряд региональных проблем. Реалисты, относящиеся к России негативно, полагают, что Россия должна подвергаться ожесточенной критике и политике сдерживания как противник. Позитивные реалисты – это Ариэль Коэн, Дмитрий Сайме, негативные реалисты – это Ричард Пайпс, Збигнев Бжезинский, достаточно влиятельные люди.

На постсоветском пространстве ключевую роль играют негативные реалисты.

Соединенные Штаты – это, конечно, империя. Но это империя своеобразная, поэтому американцы не приемлют обвинения их в империализме, как не принимал обвинений в империализме и Советский Союз. На самом деле и СССР, и США – это империи «наоборот». Это позитивные империи, устремленные в будущее. Если классические империи создавали колонии и их эксплуатировали, то СССР и США расширяют пространство своей идеологии и сами являются заложниками своей идеологии, сами служат этой идеологии, и поэтому они готовы много отдавать.

В классической империи колонии вынуждены служить интересам правящих классов метрополии. В империи, наоборот, все служат идее, поэтому столицы часто вкладывают в развитие своих неклассических колоний больше, чем в развитие метрополии. В советское время выиграли бывшие отсталые окраины. Выиграли и те страны, что стали частью американской империи, прежде всего страны, проигравшие Вторую мировую войну. Американская империя вложила огромные деньги в Европу в рамках «плана Маршала», а теперь – в своих новых союзников в постсоциалистических странах.

Американская внешняя политика в огромной степени находится под влиянием религиозной доктрины. И правильно говорят о том, что многие американские христианские политики похожи на исламских фундаменталистов. Нашим это тоже очень трудно понять, поскольку у нас вера – дело сугубо частное. У американцев религиозность встроена в рамки политической жизни. Хорошо известно, что в Америке ключевую роль на выборах играют южные консервативные штаты, которые называются библейским поясом. Именно поэтому на последних выборах почти всегда побеждали губернаторы южных штатов.

Сегодня российско-американские отношения переживают достаточно трудный период. Нас объединяет большинство серьезных проблем. Мы являемся общими участниками фронта по борьбе с международным терроризмом, мы главные заинтересованные и главные актеры в том, что касается нераспространения оружия массового поражения и технологий, связанных с оружием массового поражения.

В то же время Россию и Америку разделяет комплекс трудных проблем, и прежде всего это проблема внешнеполитического статуса России. Россия хочет вернуться в высшую лигу мировой политики после кризиса 90-х, когда она оттуда выпала. США возглавляют коалицию государств, которая хочет оставить Россию в 90-х, когда она была слаба и ее интересы можно было не учитывать.

Мнение России – она такая же суверенная страна, как США, и на переговорах мы должны обсуждать внутренние российские проблемы не больше, чем американские. Когда мы просили американской помощи, был резон обсуждать внутрироссийские проблемы, но сейчас мы помощи не просим, и нет смысла их обсуждать. В свою очередь американцы полагают себя гарантами современного мирового порядка. Недаром идет дискуссия о так называемой суверенной демократии, которую США считают вредной выдумкой.

Когда мы поддержали борьбу Соединенных Штатов с мировым терроризмом (которую мы давно вели в Чечне), многие американцы, из тех, кто способен относиться к нам хорошо, стали говорить о том, что Россия согласна на младшее партнерство. Им и в голову не пришло, что Россия и США могут быть равноправными партнерами. Проблема статуса – из ключевых. Мы, как великая страна, с независимой историей свыше пятисот лет, согласны либо на равноправное партнерство, либо на такое партнерство, где мы доминируем. У США вообще нет опыта равноправного партнерства, у них бизнес-подход. А в бизнесе, как известно, есть либо старшие партнеры, либо младшие, а равенство партнеров считается нестабильной ситуацией. Американцы признают либо равного противника, каким они воспринимают Китай, либо партнера, но не равного, а подчиненного. Трудность определения американской позиции не только в том, что касается России, но и Евросоюза тоже. Американцы никак не могут признать Евросоюз равным партнером. То есть формально они его признают, но фактически через своих сателлитов типа Польши, Латвии, Эстонии пытаются ослабить Евросоюз изнутри, пытаются максимально затруднить формирование единой внешней оборонной политики Евросоюза, полагая, что тот должен просто следовать политике НАТО. А НАТО – это организация, где доминируют Соединенные Штаты Америки.

Ознакомительная версия.