Артур Бэшем - Цивилизация Древней Индии

Серия «Великие цивилизации» началась пятнадцать лет тому назад[1] с издания «Цивилизации Рима» Пьера Грималя. И в на* стоящее время выходит в свет пятнадцатый том серии — «Цивилизация Древней Индии» Артура Л. Бэшема. Еще готовятся пять трудов, публикацией которых завершится это грандиозное предприятие, и мы сможем, оглянувшись назад, поздравить себя со свершившимся. Когда последняя четверть пути будет преодолена, исторические исследования этих последних лет определят наши позиции в различных областях знания и откроют перспективы ближайшего будущего. Мы благодарны авторам, которых не испугал размах нелегкой задачи, и команде сотрудников издательства, которым достойной наградой за мужество стал успех коллекции.

Предисловие к книге, посвященной Индии, нельзя начать без упоминания великого индолога, знаменитого ученого и дорогого друга, Луи Рено, слишком рано ушедшего из жизни, из науки и от близких людей. Мы все глубоко признательны его супруге и сотруднице Симоне Рено, старающейся сохранить его память и не дать пропасть его урокам. Позвольте мне упомянуть также Жюля Блока, старинного друга моего отца, который посвятил Индии свою жизнь честного человека и безусловного эрудита.

Разумеется, на длинном пути, который ведет к познанию Древней Индии, в течение последних двух веков было сделано немало открытий. Отдельные попытки усердных первооткрывателей сменились усилиями больших школ индологов, которые возникли и распространились одна за другой и смогли сотрудничать между собой, несмотря на противостояние наций. В этом отношении нет ничего поучительнее, чем новое рождение и подъем индологии вслед за Жаном Филлиоза. Возможно, лучше оценить достижения современной науки и подвести итог нынешних путей?

Возможно, изучение Индии было возобновлено с гораздо большим успехом, чем в других областях истории, — и понятно почему. Ибо индийский континент породил огромное количество литературы различных жанров: эпические поэмы, романы, поэтические и другие произведения, касающиеся самых разных сфер жизни, но до недавнего времени внимание к ним историков было крайне незначительно. В этом отношении Индия (и мы еще вернемся к этому) — полная противоположность Рима, который мыслил исторически и даже собственную мифологию превратил в историю. В Индии особая важность придается мифологии, а реальность в лучшем случае заслуживает лишь упоминания.

В таких условиях восстановление ее прошлого сталкивается с дополнительными трудностями. Только достижения археологии способны помочь рассеять сомнения. Блестящие находки последних десятилетий объясняют возобновление исторических исследований.

Настоящая книга, появившаяся в нужное время, — это адаптация классики англосаксонской науки. Книга Артура Л. Бэшема, широко признанная в научном мире, была тщательно обновлена самим автором, для которого в этой области нет ничего чуждого. В исторической, преимущественно французской по концепции и исполнению, серии Индия представлялась, совершенно естественно, как одна из любимых тем англоязычной науки. Мы представляем блестящий и содержательный текст, обогащенный новыми данными, полным справочным аппаратом: картами, планами, хронологическими таблицами, справочным индексом, — а также и иллюстрациями, которые являются неотъемлемой частью каждого из наших трудов. Таким образом, хочется пожелать долгой жизни этому новому сотрудничеству, установленному между Канберрой и Парижем.

Цивилизация Индии, даже ограниченная рамками домусульманской эпохи, предлагает привычное для ученых многообразие аспектов, которые тем не менее трудно упорядочить в какой-либо последовательности. Индия — земля контрастов: такая формулировка, безусловно, кажется подходящей в плане географии, экономики и даже культуры и искусства. Действительно, всё на этой огромной территории — вплоть до колебаний климата между крайней засухой и проливными дождями — выглядит многообразным, изменчивым, контрастным. Все, кому посчастливилось там побывать, были поражены буйством красок, которым ослепляли ее пышная природа и ее богатое искусство.

Между тем есть черта, которая, как кажется, прекрасно характеризует цивилизацию Индии в целом, я имею в виду невероятную силу, которой там обладала традиция, что придавало огромную значимость прошлому. Человек ощущает себя глубоко связанным с порождающей жизнью природы и с существованием своих богов и — возможно, больше, чем где-либо, — испытывает чувство единства с космосом, основы которого, как считалось, пронизывал брахманизм и обеспечивал посредством исполнения ритуалов его нормальное функционирование.

Не будучи двумя обособленными совокупностями, мир богов и мир людей соединены между собой интимными отношениями, которые гениальный систематизатор постарался определить с наибольшей точностью. Понятно поэтому, что человек в этих условиях постоянно стремится к сохранению космического порядка путем непреложного исполнения правил и обрядов. Храм бога оказывается моделью космоса, а сам человек выступает как модель создания.

Но, пытаясь таким образом определить самую сущность индийского менталитета, мы можем не увидеть другую, противоположную тенденцию, выраженную ранней доктриной буддизма, почти исчезнувшего из собственно Индии и, наоборот, утвердившего свои позиции в так называемой внешней Индии. Согласно буддизму, выше космического порядка — учение, провозглашенное его создателем и обещающее спасение человеку, который может пренебречь миром и его обычаями и достичь единственного совершенного существования путем собственно уничтожения своего вторичного существования. Земля контрастов, Индия создаст, таким образом, полностью сформированные противоположные религии и верования.

Тем не менее революция буддизма объясняется, возможно, в конечном счете реакцией на детерминизм, присущий индийскому менталитету, озабоченному поисками путей спасения. В мире, полностью определяемом своей внутренней структурой, важнейшую роль всегда играла пара тесно соотносимых между собой понятий — грязь и очищение. Границы в жизни духовной и светской были незыблемы, любое отступление от правил и запретов порочило индивида или общество: и тот и другое должны были любой ценой вернуть свою первоначальную чистоту, выполняя необходимые обряды.

Естественно, как и у различных народов, представление о чисто материальном и независимом от человеческого желания загрязнении, постепенно перенесенное на внутреннюю сферу, привело к развитию чувства индивидуальной вины. Но необходимость искупительных церемоний так и не исчезла и осталась в сердце каждого человека.

Из массы трудов и современных исследований, которые невозможно широко представить в синтезированном труде, позволю себе выделить смелую работу по компаративной истории религий Жоржа Дюмезиля, который установил взаимосвязь между верованиями и обрядами, восходящими в конечном счете к общей мифологии, но разбросанными по обоим концам света.

Более века тому назад обнаружение родства между различными языками, среди которых санскрит занимает особое место, породило, как известно, плодотворное сравнительное изучение индоевропейских языков. Сегодня, после многочисленных сомнений, к мифологии индоевропейских народов начинают подходить с подобных компаративных позиций.

Индия ведийского периода предлагает нам богатейшее наследие поэтических мифов, подробно повествующих о деяниях богов. Наоборот, Рим словно бы забыл о богах и сохранил лишь ритуальные жесты, смысл которых утрачен. Таким образом, интересно сопоставить историю богини Авроры, которая у ведийских индийцев под именем Ушас каждое утро прогоняла тьму и ревностно заботилась о Солнце, сыне своей собственной сестры-Ночи, с архаичными обрядами матралий — праздника, во время которого римские матроны изгоняли прутьями из храма римской богини зари Матер Матуты рабыню и просили божество защитить их племянников и племянниц. Здесь, безусловно, следует предположить аналогичное развитие рациональной и драматической первоначальной интерпретации феномена зари и антропоморфического представления божества с очевидными родственными связями.

В последнее время появилось много новых исследовательских направлений, которые обещают быть плодотворными. На наших глазах индийская архитектура и изобразительное искусство упорядочивается по эпохам и школам, и постепенно становится очевидно, какое воздействие они испытали и какое влияние оказали сами. Это целый музей шедевров искусства, богатство и чувственность которых почти не знает себе равных. Но в различных частях мира еще остается множество неизведанных и манящих путей, на которых есть риск заблудиться.