Ознакомительная версия.
Приятно нам, когда есть у нас что-нибудь в утешение, и трудно человеку совлечься с себя самого. Святый Лаврентий победил мир со своим первосвященником, ибо презрел в мире все, что казалось усладительно, и даже разлуку с верховным первосвященником Божиим Сикстом, которого крепко любил, перенес с кротостью. Любовью к Богу превозмог он любовь к человеку, и человеческому утешению предпочел благоволение Божие. Так и ты учись необходимого и возлюбленного друга оставлять ради любви Божией, и не огорчайся тяжко, когда случится тебе быть оставленным от друга, зная, что всем нам должно будет когда-нибудь друг с другом разлучиться.
Много и долго надлежит человеку бороться в себе самом, прежде чем научится совершенно побеждать самого себя и всякое чувство свое направлять к Богу. Когда человек сам на себе утверждается, легко ему уклониться к человеческим утешениям. Но истинный любитель Христа и прилежный последователь добродетелей не увлекается в те утешения и ищет не тех чувственных сладостей, но крепких испытаний, и желает понести тяжкие труды Христа ради.
Итак, когда Бог дает духовное утешение, принимай его с благодарностью и разумей, что это дар Божий, а не твое достоинство: не превозносись. Не радуйся чрезмерно и не мечтай безумно о себе; но смирись за тот дар, и будь осторожнее, боязливее во всех делах своих, ибо пройдет тот час, и последует за ним искушение. Когда отнимется от тебя утешение, не спеши отчаиваться; но в смирении и в терпении ожидай небесного посещения: может Бог снова дать тебе еще большую благодать и утешение. Нет тут нового или странного для искусившихся в путях Божиих, ибо и великие святые и древние пророки испытывали такую перемену.
Оттого некто, в присутствии благодати, восклицал: я говорил в благоденствии моем: «не поколеблюсь вовек». И потом говорит, что испытал в себе, когда благодать отступила: «Ты сокрыл лице Твое, и я смутился». Между тем, однако, он не отчаивается нисколько, но усиленно молит Господа и говорит: «к Тебе, Господи, взывал я и Господа умолял». Наконец, объявляет и плод молитвы своей, и свидетельствует, что был услышан: «услышал Господь и помиловал меня: Господь был мне в помощь». Но в чем? «Обратил, — говорит, — плач мои в радость, и препоясал меня весельем» (Пс.29). Если так поступал Бог с великими святыми, то и нам, немощным и бедным, не должно отчаиваться, если бываем временами то в охлаждении, то в горячности.
Ибо дух приходит и отходит по благоволению воли Его. Посему говорит блаженный Иов: «посещаешь его каждое утро, каждое мгновение испытываешь его».
На что же мне надеяться, на чем утвердить свое упование, разве на едином на великом милосердии Господнем, на единой надежде небесной благодати? Люди добрые ли со мною, благоговейные ли братья и верные друзья, святые ли книги или изящные рассуждения, сладкие ли стихи и песни, все то мало мне служит на помощь, мало меня услаждает, когда отступила благодать и оставлен я в собственной бедности. Тогда нет лучшего средства, как терпеть и отречься от себя в волю Божию.
Не встречал я ни одного верующего и благоговейного человека, кто бы не терпел иногда отнятие благодати или не чувствовал бы уменьшение горячности. Никто из святых не достиг до такого восхищения или до такого духовного просвещения, чтоб не терпел искушений один раньше, другой позже. Тот не достоин высокого созерцания Божия, кто ради Бога не испытал какого-либо смущения. Прежде приходит смущение, но это знак, что последует утешение; ибо небесное утешение обещано тому, кто выдержит искушение. «Побеждающему, говорит, дам есть от древа жизни».
И для того дается утешение божественное, чтобы крепче стал человек к перенесению бедствий. А за утешением искушение следует, чтобы в добром состоянии не превозносился. Дьявол не дремлет, не умерла еще плоть; и потому не переставай готовиться к борьбе, ибо и справа и слева у тебя враги, никогда не засыпающие.
Глава 10. О благодарении за благодать Божию
Что ищешь покоя, когда рожден ты для труда? Располагай себя более для терпения, чем для утешения, для несения креста больше, чем для радости. И кто из мирских людей не хотел бы принять утешение и радость духовную, если бы мог иметь их всегда? Духовное утешение превосходнее всякой утехи мирской, всякого плотского наслаждения. Все мирские утехи или недостойны, или суетны: одни духовные утехи приятны и честны, происходят от добродетелей, и от Бога изливаются в чистые души. Но никто не может всегда по своему желанию вкушать это божественное утешение, ибо не прерывается время искушения.
Много противодействует небесному посещению ложная свобода духа и великая уверенность в себе. Бог добро творит, подавая благодать утешения, но человек не добро творит в том, что не спешит воздавать за все благодарение Богу. И оттого не текут в нас потоком дары благодати, что мы неблагодарны к Источнику даров и не обращаем все воды свои к начальному источнику, ибо всегда дается благодать достойно благодарящему или понимающему благо. У надменного отнимается то, что дается смиренному.
Не хочу утешения, если бы оно отняло у меня сердечное сокрушение, и не желаю созерцания, если бы оно привело меня к гордости. Не все высокое свято, не всякое желание чисто, не всякое благо сладостно, и не все, что нравится нам, угодно Богу. С любовью приму благодать, чтоб от нее явилось во мне больше смирения и страха Божия, больше утвердилась бы готовность оставить себя самого. Кто научен даром благодати и наказан ее лишением, тот не дерзнет относить к себе что-либо доброе, а напротив, себя признает бедным и ото всего обнаженным. Относи Божие Богу, а себе приписывай то, что у тебя. Значит: Богу за благодать воздавай благодарение, а себе одному вменяй вину, себе приписывай только достойное за вину наказание.
Садись всегда, на, нижнее место и дано будет тебе место выше; ибо высшее не держится без низшего. Верховные святые у Бога малы сами перед собою, и чем более прославлены, тем сами в себе смиреннее. Исполненные правды и славы небесной не ищут суетной славы; имея основание и утверждение в Боге, никак не могут превозноситься. Богу все приписывают и потому, что бы ни получили доброе, славы друг от друга не ищут, но славы Богу хотят; превыше всего желают «да прославится Бог в них и во всех святых» и к Нему всегда стремятся духом.
Будь же благодарен за малое, и станешь достоин получить большее. Пусть будет тебе самое малое, вместо многого, и невидное вместо особенного дара. Если взирать на достоинство даятеля, ни единый дар не покажется мал или незначителен, ибо не малое то, что подается от Великого Бога. Если даже пошлет казнь и истязание, и то должно быть приятно: все, чему ни попускает случиться с нами, всегда устраивает Он для нашего спасения. Кто хочет удержать в себе благодать Божию, да будет благодарен за благодать, когда она дается, терпелив, когда отнимается; пусть молится, чтобы возвратилась она; пусть смотрит за собою и смиряется, чтоб не потерять ее.
Глава 11. О малом числе любителей креста
Много у Иисуса любителей царства Его небесного, но мало носителей креста Его. Много у Него искателей утешения, но мало искателей страдания. Много находит Он участников трапезы, но мало участников воздержания. Все хотят со Христом радоваться, но не многие хотят что-либо претерпеть за Него. Многие последуют за Иисусом даже до преломления хлеба, и немногие до того, чтоб испить чашу страдания. Многие чествуют чудеса Его и немногие следуют крестному поношению. Многие любят Иисуса, пока не встретят бедствий. Многие восхваляют Его и благословляют, пока принимают от Него что-либо в утешение, а как только скроется Иисус и хотя бы на малое время оставит их, впадают или в ропот, или в чрезмерное отчаяние.
Но кто Иисуса ради Иисуса любит, а не ради какого-либо своего утешения, те любят и благословляют Его и в смущении, и в печали сердечной, так же как и в величайшем утешении. И если бы восхотел Он вовсе не давать им никакого утешения, и тогда бы они Его восхваляли, и всегда восхотели бы благодарить Его.
О, сколько может чистая любовь к Иисусу, без всякой примеси своекорыстия или самолюбия! Не наемниками ли следует почесть всех, кто ищет всегда себе утешения? И кто всегда помышляет о своем благе или о своей выгоде, те разве любовь к Иисусу в себе показывают, а не себялюбие? Где найдется такой человек, кто бы восхотел бескорыстно служить Богу?
Трудно найти столь духовного человека, чтобы ото всего обнажил себя. И где найдется истинно нищий духом, кто отрешился бы от всякого творения? Далеко такой человек и цена его как будто из дальних стран света. Если отдаст человек все существо свое, то это ничто, и если сотворит великое покаяние, тоже мало; а если обладает всяким знанием, очень далеко; и если получит великую добродетель и самое пламенное благоговение, то много еще недостает ему. Есть единое, что ему больше всего нужно. Что же это такое? Чтобы, оставив все, себя самого оставил, из себя совсем вышел бы и никакой собственной любви не удержал бы в себе. Если бы исполнил он все, что почитал долгом исполнить, да ощущает в себе, что ничего не исполнил.
Ознакомительная версия.
