Большое недоумение и даже раздражение японцев вызвал муж еще одной русской героини. Японец решил болеть за русскую команду, чем поставил в тупик тележурналистов, пытавшихся поначалу даже обвинить его в отсутствии патриотизма, а затем старавшихся просто не замечать его в процессе съемки. В другой семье все разворачивалось по более привычному сценарию, но не менее весело. За несколько дней до матча русская жена и японский муж купили краску, флаги и договорились о том, что она болеет за русскую команду, а он – за свою, японскую. Независимо от исхода матча у них была даже запланирована небольшая семейная потасовка, которая должна была закончиться бурным примирением, но уже не при телекамерах.
Но самый большой интерес японцев вызвало поведение Русского клуба – неформальной организации части русских, по большей части молодых, постоянно проживающих в Токио и окрестностях. Строго говоря, русских клубов в Токио было два. Для простоты их называют по именам создателей-руководителей: «Клуб у Лены» и «Клуб у Миши». В клубе Лены я никогда не был, а потому ничего о нем рассказать не могу, а вот в более известном Мишином мне доводилось бывать не раз, хотя и завсегдатаем его я тоже не стал.
Памятное мне заседание клуба проходило в субботу 8 июня – за день до матча Россия – Япония. На том заседании Миша предупредил о желании японцев познакомиться с русской общиной и пригласил всех участвовать в съемках «боления», которые будут проходить в квартале Роппонги (русские говорят «на Роппонгах») в баре, известном как «Уолл-стрит нижний». Несмотря на некоторый испуг японцев перед иностранными фанатами, эта часть болельщиков, среди которых немало русских жен японских мужей и наоборот, явно не представляла особого интереса для полиции – никто не будет вести себя здесь излишне буйно, дабы не потерять право на визу. Зато почти все они свободно говорят по-японски и способны ответить на любой поставленный вопрос – идеальный вариант для телевидения.
К восьми вечера туда начали стягиваться наши молодые соотечественники. Некоторые пришли с японскими «вторыми половинами», видимо, настроенными болеть за российскую команду, и детьми, щеки которых были раскрашены в цвета национальных флагов. Всего в баре собрались около 70–80 человек, и какие-то особые меры предосторожности не предпринимались. В отличие от некоторых других местных увеселительных заведений, здесь экраны больших телевизоров не были затянуты металлической сеткой, а спиртное продавалось без ограничений. Русские, живущие в Японии, болели так же громко и так же организованно, как сами японцы, и никаких мало-мальски крупных эксцессов ни здесь, ни в других местах Токио не произошло. Наши ребята у стадиона в Иокогаме тоже были, и именно они смогли помочь справиться с жаждой приехавшим из России соотечественникам. Дело в том, что непосредственно у стадиона горячительные напитки не продавались, но русские, прожившие здесь по 5–7 лет, легко нашли несколько магазинчиков, которых запреты не коснулись. Один из наших переводчиков, работавший на всех матчах с участием нашей сборной, за три часа до начала игры в восторженном изумлении перекрикивал толпу у стадиона: «Я никогда столько японцев вместе не видел. Кажется, Япония – действительно великая футбольная держава!»
Ликование, наступившее в Иокогаме и Токио после оглушительной победы, не поддается никакому описанию. Толпы японских болельщиков в синих футболках с флагами и раскрашенными лицами заполонили пригородные электрички и, растекаясь по токийским улицам, во всю мощь легких скандировали: «Нип-пон! Нип-пон!» Нечто невообразимое творилось на огромных перекрестках токийского молодежного района Сибуя, где демонстрации болельщиков переходили в какие-то бразильские массовые танцы. Крупнейший эксцесс победной для японцев ночи – несколько человек на радостях сиганули в одну из мелководных токийских речушек, откуда были немедленно выловлены недремлющими полицейскими. В городе Фукуока около 300 пьяных фанатов останавливали машины и били в них стекла. Повреждено было не менее… шести автомобилей (это тремя сотнями фанатов!), разбиты витрины нескольких баров. Однако пострадавших не было, и аресты не производились.
А что же русские? Русские, уезжающие из Иокогамы, снимали с себя майки с надписью «Россия» и прятали в рюкзаки – было стыдно. Многие девушки плакали. Счастливые японцы, встречая их на улицах, выглядели образцом великодушия и, обнимая наших, в утешение произносили одну и ту же фразу: «Все равно у вас хорошая команда. Вам достаточно поменять тренера, и все получится». В маленьком баре токийского пригорода Кавасаки собралась добрая сотня японских болельщиков. Сидеть было негде, и они весь матч простояли плечом к плечу, затаив дыхание и наблюдая игру на огромной плазме. Я притулился в углу, обложившись мобильными телефонами и принимая репортажи от своих добровольных корреспондентов с разных концов Токио и Иокогамы. Мы успевали только обмениваться тревожными взглядами с белокурой красавицей-официанткой, прикидывая, как будем отсюда выбираться, если начнут бить. Матч закончился. Толпа взревела и зааплодировала: «Нип-пон! Нип-пон! Ниппон!» К стойке подошел хозяин бара Юи-сан и, к нашему ужасу, произнес всего одну фразу: «Сегодня вас обслуживала официантка из России». Мы замерли. Замерли и японцы, а через секунду, набрав воздуха, они снова взорвались аплодисментами и новым слоганом: «На-та-ша! На-та-ша! На-та-ша!» Приходится признать: японцы достойны победы как футболисты и уважения – как болельщики.
Я часто вспоминаю тот футбол – футбол 2002 года, сидя за столом. В нашей семье в память о тех событиях хранятся два высоких керамических бокала под пиво. Бокалы фирменные: на одном написано «Иокогама. Минато Мирай», на втором к этой надписи добавлена еще одна: «Чемпионат мира по футболу-2002». Когда-то неподалеку от этого красивейшего района Иокогамы жила семья наших друзей – русская и японец. Там же, напротив железнодорожной станции Сакураги-те, до сих стоит есть якитория – пивной ресторанчик, где подают фирменное блюдо – маленькие шашлычки из разных частей курицы – якитори. Эти бокалы тоже фирменные – они есть только в этой якитории. Однажды наш японский друг – завсегдатай этого места – привел туда нас. После долгого сидения с якитори под пиво наши девушки признались молодому официанту, что им безумно нравятся эти бокалы. Официант понимающе кивнул и… подарил их русским.
Когда во время чемпионата мира уже я оказался со своими друзьями в этой же якитории, тот же самый парень обратил наше внимание, что бокалы новые – добавилась надпись о чемпионате. Подруга Наташа напомнила ему о подаренных когда-то стаканах и попросила подарить один и мне – как другу. Парень кивнул и сделал недвусмысленный жест: мол, суй в сумку, пока никто не видит, я прикрою. Я незаметно смахнул себе в рюкзак и бокал, и пару оригинальных подставок под палочки для еды. Японец улыбнулся и подмигнул – вот и верь после этого рассказам об их жесткой трудовой дисциплине.
Великий желудочно-кишечный тракт
Передачи о странах – участниках чемпионата мира по футболу произвели на меня сильнейшее впечатление. О каждом государстве, о каждой команде на японском телевидении был снят ознакомительный ролик. Все ролики были очень разные (иногда даже показывали сам футбол), но в основном знакомство шло через еду. Каждая страна, команда представлялась через национальные блюда, а знакомство с футболистами происходило не на футбольных полях, а на кухнях и в ресторанных залах. Поначалу это казалось весело, любопытно и диковато. Нынешний кулинарный бум, накрывший отечественное ТВ, в России тогда еще не начался. А тут… Команда Камеруна? Пожалуйста: бананы в кляре! Франция? Как насчет фуагра? Италия? Пицца, мамма-миа! Россия? Икра и водка! Баня и гармонь из ряда стереотипов выпали – они несъедобны, а потому второстепенны для рядовых японцев. Ну что ж, возможно, весь мир на столе – не такая уж и плохая идея. Вот еще бы не в таком количестве и не так часто… Но футбол был только верхушкой съедобного телеайсберга.
Включив как-то телевизор, я увидел одну из бесчисленных японских передач о туризме. Девушке, только что вернувшейся в Токио из Италии, задали вопрос: «Ну и как вам Милан?» «Вкусно!» – с восторгом выдохнула она, а я задумался об особенностях японского восприятия мира.
В любое время суток, «щелкая» пультом по семи главным каналам японского телевидения, вы обязательно попадете хотя бы на одну передачу о еде. «Оисий! (Вкусно!)» – прикрывая рот ладонью, пищат восторженные девушки. «Умай! (Вкусняк!)» – сердито пуча глаза, давятся мужчины и пальцем запихивают вываливающиеся макароны обратно в рот. Для японцев еда – не просто возмещение в организме белков, жиров и углеводов. Для них это культ. Заветы Бендера здесь неизвестны. С ним – с этим культом – японцы живут, его воспевают, им наслаждаются, через него познают внешний мир. Мой друг Василий Молодяков как-то остроумно заметил, что у очень многих японцев главные сенсоры, отвечающие за мировосприятие, сосредоточены не в голове, а в желудке. Могу только добавить, что это неплохо и даже здорово!
