При распитии вина соблюдали этикет. Араку полагалось называть иносказательно: «улугаш» – великая пища, а потреблять умеренно. По этому поводу говорили: «Великую пищу не переборешь». Пили не всю стопку сразу а половину, так как знали, «если увидишь пустое дно, пустым будет жилище». Считалось неприличным говорить «спасибо» за поданную стопку с аракой, потому что у вина нет стыда.
Держать в одной руке бокал с вином, а в другой трубку с куревом запрещалось.
Начинали застолье с возлияния духам – «нааныг». Брызгали аракой по три раза в очаг, потом к дверям и дымоходу юрты, затем в стопку символически доливали вино (освежали), и хозяин выпивал два-три ее глотка. Последний глоток араки, уже после застолья, «щс тубЬ», считалось отведать на счастье. Тот, кому досталось «щс тубЬ», на следующий раз приглашал гостей к себе домой.
Продавать араку, как и другие молочные продукты, запрещалось: «Всевышний дал это даром, поэтому от их продажи никому не будет счастья».
Этот запрет, кстати, перешел и в христианскую традицию. Брать плату за причащение хлебом и вином запрещено 23-м правилом 6-го Вселенского собора. [Христианство: Энциклопедический словарь. T. II. С. 395.]
[124] Где была родина ариев, сказано в древнеиндийском эпосе Махабхарата – они пришли с севера. Откуда именно, тоже известно. Ведические тексты помещают созвездие Большой Медведицы «высоко в небе», а Полярную звезду – в центре. Но наблюдать Полярную звезду и Большую Медведицу «высоко в небе» можно только в северных широтах, в областях не южнее 55°—56° с. ш. [Бонгард-Левин Г. М., Грантовский Э. А. С. 5–6.] А это как раз и есть широта Древнего Алтая.
Географическую долготу также фиксируют древние тексты, упоминая о северном и южном путях Солнца, то есть опять-таки чисто астрономических понятиях. «Северный путь» там совершается за полугодие (от зимнего до летнего солнцестояния), когда точка восхода каждый день смещается к северу. «Южный путь» – наоборот, точка восхода смещается к югу.
Удивительная наблюдательность! Но главное – в другом, «Южный путь» отождествляли с «путем предков». Комментарии, как говорится, излишни. Только Алтай отвечает этим географическим координатам. [Махабхарата. Книга четырнадцатая. С. 121, 260, прим. 132.]
[125] Махабхарата подчеркивает: соблюдение этого обычая отличало «ариев». [Махабхарата. Книга четырнадцатая.
С. 119, 145, 155, 158, 167, 259, 272, 276.] И добавляет другие их обычаи! Четырнадцатая книга Махабхараты пронизана приметами тюркской жизни. Многие «арийские» обычаи и обряды, включая жертвоприношение коня и жертвенное возлияние предкам, сохранялись на Алтае вплоть до XIX в. Не забылись они и сегодня. [Вербицкий В. И. С. 65–72.]
[126] Здесь повторю то, о чем не раз писал прежде. Говоря об Алтае, следует иметь в виду совсем иную территорию, чем ныне. Древний Алтай – это вся Южная Сибирь с Байкалом на востоке и Памиром на западе. Огромная горная страна, доходившая до Тибета, и называлась Алтаем. Современная карта хранит следы того времени: поныне существуют Монгольский Алтай, Гобийский Алтай. См. также: Гиббон Э. T. IV. С.327.
[127] От тюрков обычай использовать вино и хлеб (кашу) перешел в ведийские ритуалы, а оттуда в ламаизм, индуизм, христианство. И сегодня у северных буддистов можно заметить обряд причащения хлебом и вином. Как у древних тюрков. Об этом можно прочитать в книгах А. Позднеева, Г. Ц. Цыбикова и др.
[128] О прошлом расскажут даже огородные травы.
К. Линней обратил внимание, что иные из них стали известны в Европе лишь после прихода «варваров». Дикий хмель из числа тех «огородных трав». И это проливает совершенно неожиданный свет на историю народов, у которых пиво национальный напиток. Без хмеля у них пива не бывает! [Карамзин H. М. T. I. Прим. 26; см. также прим. 118 в этой книге.]
Естественно-научный подход и есть элемент предлагаемого мною метода моделирования прошлого. Думаю, только он разрешит противоречия в вопросе о Великом переселении народов, по крайней мере убедит, что не из Скандинавии пришли варвары в Европу. И не из Германии «вытекал поток неустрашимых воинов», о чем догадывались еще во времена Гиббона. [Гиббон Э. Т. III. С. 71–72, прим. 96.]
[129] Ячмень был настолько важной приметой тюркской жизни, что с ним связывали даже имена царей: например, в Венгрии имя Арпад, Арпада (дословный перевод «из ячменя»), И совсем по-другому читается «биография» легендарного «шотландца» Джона Ячменное Зерно, воспетого Робертом Бернсом. Равно как сам Арран, с которым Бернс связал свою судьбу. [Гиббон Э. T. VI. С. 171; Древнетюркский словарь. С. 53, 664.] См. также прим. 87 в этой книге.
Несколько слов об использованной литературе
Моя рабочая литература приведена в предыдущих книгах, есть она и на сайте http://www.adji.ru. К этому добавлю, что я сознательно не пользовался академическими правилами транскрипций, считая их неприемлемыми в научно-художественной книге. Поначалу вообще не хотел давать список источников, как было принято еще недавно, но читатели изменили мое мнение. Я понял, книги теперь читают иначе, чем читали их мои сверстники.
Неожиданности в этом открытии нет. Мое поколение выросло в «книжную» эпоху, когда слово «Интернет» отсутствовало даже у фантастов. Тогда и телевизоры были не в каждом доме. Но молодости, как известно, свойственна пытливость, ответы на свои вопросы мы искали в книгах. Мы читали. Много.
Читали жадно, запоем, домашних книг не хватало, обменивались друг с другом, записывались в библиотеки и спорили, сражая оппонента цитатой или неизвестным ему фактом. Аргументы добывали в книгах, других источников знания просто не было. Мы добывали их сами! С годами выработалось умение выуживать информацию из книжного океана. Это умение очень пригодилось мне в МГУ и в аспирантуре.
Сейчас в распоряжении каждого Интернет с его «поисковиками», забиваешь нужное слово, и тебе выкладывают все, что нашлось в Сети. И многие даже не догадываются, что выложено далеко не все. То, что не попало в Интернет, для пользователей Интернета не существует. Так, искусственно, сужается кругозор современного человека. Означают ли мои слова, что я против Интернета? Нет, конечно. Но надо помнить, что он лишь подсобный инструмент исследователя. Таково мое мнение.
Огорчает и другое. Сегодня культивируется совершенно варварский способ чтения. Для экономии времени пользователь (уже не читатель!), открывая электронную версию книги, «забивает» нужные слова, например «Китайская стена», и читает только те страницы, где встречается «Китайская стена». Все остальное мимо. Логика исследователя, информация второго и третьего плана, которая необходима при анализе, полностью исключаются. При таком чтении теряются краски, полутона, оттенки – ими богаты бумажные книги.
Вот тому пример. Работая над своими книгами, я с большим вниманием читал Н. Я. Бичурина (Иакинфа), бесценный кладезь сведений по истории Азии. Бичурин говорил и о Китайской стене, называя ее, разумеется, не Китайской, а Великой, как называли сами китайцы. (Кстати, «поисковик» выдал бы здесь нулевой результат.) Меня интересовала, естественно, не стена, а совсем другая тема – взаимоотношения народов Центральной Азии, разделенных этой стеной.
Нашел любопытные сообщения китайских хроник, в разные годы писавших о толпах китайских перебежчиков к гуннам. Еще интереснее были для меня слова китайского сановника Хэу Ин: «Невольники и невольницы у пограничных жителей без исключения помышляют о бегстве. Они вообще говорят, что у хуннов весело жить, и, несмотря на бдительность караулов, иногда перебегают границу» (выделено мной. – М. А.).
Я и раньше понимал, что, вопреки известному мнению, Китайская стена не могла служить защитой от набегов с севера. Даже теоретически невозможно. Эта внутренняя уверенность дала мне основания написать: «Великую Китайскую стену возвели, чтобы остановить отток людей из империи, китайцы бежали на север семьями и целыми деревнями. Там жилось веселее, это слова из китайской летописи. На Алтае жилось веселее! Разве то не оценка тюркской жизни?!»
В списке основных источников я называю труды Бичурина, там же указаны и работы других авторов, без знакомства с которыми мой вывод будет просто непонятен. Но для Интернета эти авторы как бы и не существуют они же не о стене писали.
Хочу обратить внимание и на другую важную вещь. Да, знание источников для исследователя условие необходимое. Но… недостаточное. Потому что знание – это всего лишь информация к размышлению. И поиск такой информации – важнейший этап в работе автора. (Заметь те, далеко не каждый автор изначально способен стать исследователем.) Знать можно много, даже очень много, но так и не стать исследователем.
Исследование создает новое знание! Оно результат качественно иного поиска – с логикой, с информацией второго и третьего плана, с охотничьим чутьем, наконец, которое необходимо при анализе, о чем я и говорю выше, сету я на Интернет.
