Основателем российских военных школ стал, разумеется, Петр Великий. 1 августа 1701 года в Московскую артиллерийскую школу приняли 300 первых учеников в возрасте от семи до двадцати пяти лет. В «нижней» школе обучали чтению, письму и арифметике, в «верхней» осваивали геометрию, тригонометрию, фортификацию и архитектуру. Инженерные науки преподавали иностранцы.
После смерти первого российского императора школа сдала свои позиции, а в 1758 году ее объединили с окончательно захиревшей Инженерной школой, создав Соединенную артиллерийскую и инженерную дворянскую школу. Ее попечитель генерал-фельдцейхмейстер П. И. Шувалов приказал обучать иженеров и артиллеристов по единой программе. С 1760 года ученики школы выпускались офицерами. Екатерина II преобразовала школу в кадетский корпус, который постепенно стал общевойсковым учебным заведением. Его выпускники, желавшие поступить кондукторами в инженерное ведомство, должны были выдержать экзамены по математике, артиллерии и фортификации, а потому желающих с каждым годом становилось всё меньше.
Сухопутный шляхетский корпус был основан в 1731 году при Анне Иоанновне. Военными упражнениями там занимались только один день в неделю, чтобы в «обучении другим наукам препятствия не было». Программа преподавания была удивительно широка: сверх начальной математики, грамматики и других элементарных наук кадеты изучали еще риторику, философию, юриспруденцию, государственную экономию, историю, геральдику, фортификацию, артиллерию, географию, навтику (мореплавание), гравирование, живопись, даже «делание статуй» (скульптуру), а со времен Александра Сумарокова (1717–1777), учившегося в корпусе в 1732–1740 годах и дебютировавшего в его стенах как поэт, к художествам прибавилось сценическое искусство.
Современники шутили, что из шляхетских корпусов выходили офицеры, знавшие всё что угодно, кроме того, что нужно. Впрочем, полученные ими знания были довольно поверхностными. В Сухопутном шляхетском корпусе обучались недоросли в возрасте от пяти лет до двадцати одного года, разделенные на пять классов, по три года в каждом, с особыми программами для каждого класса. В третьем классе (с двенадцати до пятнадцати лет), где должны были проходить историю, ее не изучали потому, что кадеты не знали географии, которая стояла в программе предшествующего класса, но там ее не проходили «ради слабого понятия учеников и употребления большего времени на изучение языков». По сути, целью образования было воспитать молодого шляхтича, искусного в языках, верховой езде, танцах, шпажной битве и в умении вести приличный разговор. Три добродетели должны украшать благовоспитанного шляхтича: приветливость, учтивость и смирение. Всё это вряд ли могло пригодиться в бою.
В 1759 году по поручению Елизаветы Петровны первый куратор Московского университета И. И. Шувалов подготовил проект устава Пажеского корпуса. В штат корпуса входили девять камер-пажей и 40 пажей; по достижении определенного возраста камер-пажи выпускались офицерами в гвардию, а пажи — в армейские части. В программу пребывания в корпусе входило изучение немецкого, латинского и французского языков, физики, географии, геометрии, алгебры, фортификации, истории, геральдики. Первым директором корпуса стал швейцарец барон Теодор Генрих фон Чуди, секретарь графа Шувалова, которому тот выхлопотал и место секретаря Московского университета. Его задачей было реформировать Пажеский корпус по версальскому образцу, искоренив распущенность и пороки. Чуди с жаром взялся за дело и представил меморандум из двенадцати пунктов с изложением своего взгляда на образование и воспитание пажей — это были принципы гуманной педагогики, резко отличавшейся от общепринятых тогда в России воспитательных методов, среди которых главенствовала розга. Но уже на следующий год Чуди покинул Россию навсегда. В 1765 году академиком Г. Ф. Миллером была составлена новая программа обучения пажей. В корпусе стали изучать математические и военные науки, философию, мораль, право, историю, географию, генеалогию, геральдику, юриспруденцию, государственный церемониал, русский и иностранный языки, каллиграфию, а также упражняться в верховой езде, танцах и фехтовании.
Потребности армии во многом способствовали развитию специального образования. Например, военные инженеры решали также гражданские задачи, поэтому спрос на них был большой. В 1675 году герцог де Вильяэрмоса, наместник испанского короля во Фландрии, основал Академию математики в Брюсселе. Каждый год туда зачисляли 30 слушателей из числа военных; они изучали геометрию, фортификацию, артиллерию и географию. Через год из них отбирали лучших и оставляли еще на год для углубленного изучения фортификации, рисования, геометрии и навигации. Большое внимание уделялось практическим занятиям. Выпускники становились инженерами и могли не возвращаться в свой полк. Академия превратилась в настоящий европейский культурный центр, но в 1706 году была закрыта, поскольку Брюссель вышел из сферы влияния Испании.
Выпускники брюссельской академии преподавали до 1705 года в Королевской академии математики в Каталонии. А в Барселоне герцог де Бурнонвиль открыл на свои средства Академию военной архитектуры с кафедрой математики. Воспитанники этих училищ строили крепости и порты по всей Испании и на Карибских островах, но инженеров всё равно было страшно мало: 90 человек в XVI веке, 290 в следующем. Однако с воцарением в Испании Бурбонов (1700) в их подготовку была привнесена система, академии стали множиться и дело пошло на лад.
В 1707 году в Москве, в Немецкой слободе, открылась Госпитальная школа — первое в России медицинское училище для подготовки армейских докторов и фельдшеров. На протяжении тридцати лет ее директором и единственным профессором анатомии и хирургии был голландский врач Николай Бидлоо (1674?—1735), личный врач царя Петра. При школе функционировал анатомический театр, куда свозили трупы бездомных. Помощниками Бидлоо, доктора медицины Лейденского университета, были два лекаря. «Взял я в разных городах 50 человек до науки… из которых осталось 33, 6 умерло, 8 сбежали, 2 по указу взяты в школу, 1 за невоздержание отдан в солдаты», — отчитывался Бидлоо перед царем. Результатами своей деятельности он был доволен: «Я лутчих из сих студентов Вашего Царского Величества освященной особе или лутчим господам рекомендовать не стыжуся, ибо они не токмо имеют знание одной или другой болезни, которая на теле приключается и к чину хирургии надлежит, но и генеральное искусство о всех болезнях от главы даже до ног… како их лечить».
Первые в мире ветеринарные школы были основаны во Франции: в Лионе в 1761 году и в Альфоре в 1765-м. Их основатель Клод Буржела был королевским шталмейстером и руководил Академией верховой езды в Лионе.
Ветеринары отличались гораздо менее косными представлениями о науке, чем врачи, пользовавшие людей. Именно на лошадях были поставлены самые разные эксперименты, в том числе по измерению артериального давления.
Для новых школ требовались преподаватели. Идея педагогических училищ, зародившаяся в Австрии времен Марии Терезии (1740–1780) и Иосифа II (1765–1790), была подхвачена во Франции.
Высшая школа ремесел и Горный институт, основанные в Париже незадолго до Великой французской революции, пережили революционную бурю и даже укрепили свои позиции.
Послереволюционная Франция испытывала острую нехватку кадров: офицеры-аристократы эмигрировали или были гильотинированы, все университеты закрыты, а между тем в стране царила разруха, нужно было восстанавливать транспортную инфраструктуру. Комитет общественного спасения издал декрет об учреждении Центрального училища общественных работ (1794). После первых трех месяцев «революционных занятий» по математике, физике и химии учащихся разделили на три категории: одним предстояло учиться в течение двух лет, чтобы затем поступить на государственную службу, другие могли завершить курс за год, а третьи вообще не нуждались в обучении. Еще бы: физические и химические лаборатории еще не были готовы, профессора звезд с неба не хватали, и на первых лекциях набиралось не больше трех десятков слушателей. На следующий год училище преобразовали в Политехническую школу, которая должна была готовить студентов для Артиллерийского и военно-инженерного училища, Горного института и Школы мостов и дорог. Политехническая школа быстро завоевала престиж в Европе, так что в 1803 году Швейцарская республика даже добилась права отправить туда учиться 20 молодых людей в обмен на предоставление Франции четырех своих полков.
Наконец, не следует забывать и об искусстве. В 1648 году Шарль Лебрен (1619–1690), приложивший руку к украшению Версальского дворца, и другие художники создали Королевскую академию живописи и скульптуры, в которую входила Академия архитектуры. Главный министр «короля-солнце» Жан Батист Кольбер издал в 1676 году эдикт о создании в провинции академических училищ для обучения молодых художников, ремесленников и рабочих мануфактур теории рисунка и копированию узоров. Но первой ласточкой в этой области стала общественная бесплатная Рисовальная школа в Руане, основанная в 1740 году городской Академией наук, литературы и искусства. Около полувека ею руководил фламандский художник Жан Батист Декан (1706–1791); по образцу этой школы создавались аналогичные училища по всей Европе.
