сыграла дебютантка Людмила Савельева, а режиссер выступил в роли Пьера Безухова.
Скажу так: в американском фильме запомнилась Наташа, недаром режиссер Кинг Видор создал Одри Хепберн особые условия на съемках и заплатил неслыханный гонорар. Картина смотрелась и была любима, потому что всем нам было в диковинку и в радость, что «эти американцы» взялись за такой русский сюжет и так в общем-то бережно к нему отнеслись.
Фильм Бондарчука — киноэпопея в 4-х частях — поражал размахом и масштабностью батальных сцен. В нем звучал текст Толстого, прочитанный голосом режиссера. Все персонажи были узнаваемы в квадрате, так как на знакомые со школьных лет характеры накладывалась узнаваемость известных актеров, занятых в картине, — Бондарчука, Скобцевой, Тихонова, Ефремова, Табакова, Станицына, А. Вертинской, Шурановой… и многих других советских знаменитостей.
В английской телевизионной версии толстовского романа ничего похожего нет. Мне, по крайней мере, никто из актеров, снявшихся в ленте, не знаком. А есть среди них, как показалось, первоклассные. Сразу отмечу великолепного молодого Пьера — Пола Дано. И знаете, о чем я подумала: на Пьере держится вся эпопея, вовсе не на Наташе — на Пьере, ибо он всеобщая связка.
Он связывает «мир» и «войну», так как участвует и в мирных, и в батальных сценах. Семейства Ростовых, Болконских и Курагиных тоже связаны посредством Пьера. Он друг Андрея Болконского, он посещает дом Ростовых с Наташиного детства, он участник кутежей вместе с Анатолем Курагиным и муж его бездушной красавицы сестры. К тому же Пьер, в отличие от Андрея Болконского, присутствует в тексте до конца романа. Кстати, и начинается книга с раута у Анны Павловны Шерер, на котором появляется этот неуклюжий, никому неизвестный увалень, незаконный сын умирающего графа Безухова.
47-летнему Бондарчуку, конечно же, легче было играть Пьера середины и конца эпопеи. Зато молодому англичанину Полу Дано великолепно удалась сцена появления Пьера перед очами петербургской знати. Потеха да и только! Нелеп, с плохими манерами, рвется в спор со светскими тузами, вооруженный «либеральными» идеями. Сумасшедший, типичный Чацкий! Странно, что Тургенев не видел в романе Толстого отображения будущего декабризма. А Пьер? Он не только в эпилоге декабрист, он уже вначале «белая ворона» среди состоявшихся и правильно мыслящих светских обывателей.
Отмечу еще одного актера — Джеймса Нортона, играющего Андрея Болконского и создавшего мужественный, сильный, наделенный потрясающим мужским обаянием характер. На этом фоне несколько тускнеют женские образы, хотя после первых сцен начинаешь принимать и живую, милую, отнюдь не красавицу Наташу, и незаметную Соню. Прекрасно попала в типаж играющая княжну Марью Джесси Бакли. Заплетенные в косу волосы, забранные кверху, милое и доброе, освещенное редкой улыбкой лицо. Глаза… Впрочем, глаза у этой Марьи Болконской по большей части заплаканные, прямо как у вдовы Анны Михайловны Друбецкой в романе Толстого, исплакавшей все чиновные передние в поисках протекции для сына Бориса…
Теперь о впечатлении. Оно двойственное, но, скорее, положительное. Картина сделана с большой любовью к Толстому и к его персонажам, кстати говоря, ко всем без исключения — «добрым» и «злым». Воссозданы чудесные российские пейзажи, архитектура, одежда… Разве только уж слишком великолепны дворцы, в которых проживают герои. Поневоле ежишься от их роскоши…
Правда, показан и задний вход в такой дворец, тут парадности меньше, свинья копошится в корыте, кругом разбросаны доски. Но это же черный вход! И Николай Ростов заходит отсюда в родной дом в тяжелую и постыдную минуту — проиграв Долохову 48 тысяч и спровоцировав тем самым разорение семьи.
Фильм получился чисто английский, крепкий, замечательно смотрибельный, с полюбившимися героями, за судьбами которых хочется следить. Хочется его смотреть серию за серией с тем же постоянством и удовольствием, что и, скажем, «Гордость и предубеждение», сопереживая чужим жизням, радуясь и горюя.
А сколько в нем приключений и поворотов!
Вот якобы погибший на поле Аустерлица князь Андрей возвращается домой живой и невредимый, да еще с врачом-акушером для рожающей жены.
Вот Наташа, устав ждать жениха, пытается убежать с пройдошистым плэй-боем Анатолем, но побег не удается.
Вот Пьер стреляется с бретером Долоховым, спрашивает секунданта, как нужно нажимать на курок, — стреляет, и Долохов падает, раненый.
Вот маленький Петя Ростов еще только размахивает игрушечной саблей, но время идет — и Петя оказывается на взаправдашней войне, где убивают.
Сцены смерти в фильме сделаны поразительно. Во всех трагических местах звучит православный хорал с низкими басами-октавистами, иногда читается закадровая молитва.
Зато в радостных и лирических сценах мы слышим хор женских голосов, чудесную светлую музыку. В сценах драматических объяснений или психологических срывов звучит соло фортепиано. Музыка очень помогает картине, создает или, напротив, снимает напряжение.
Сценарий сделан безупречно, все линии схвачены и соединены. Но есть некоторые неточности.
Скажем, когда во время «богучаровского бунта» крестьяне выражают желание дождаться французов-освободителей. У Толстого так четко желания крестьян не формулируется, бунт их какой-то не вполне осознанный, без ясной цели…
Знаменитая сцена в Отрадном, ночной разговор Наташи и Сони. В английском фильме подруги шепчутся о князе Андрее, у Толстого — разговор о другом, там Наташа, полная восторга перед жизнью, не хочет уходить с балкона, восхищаясь красотой мира…
И еще мелочь. В сцене бала именно Пьер подводит князя Андрея к Наташе, рекомендуя ее как свою протеже.
Смерть Элен в картине рифмуется со смертью «маленькой княгини». Но первая умерла «родами», а вторая, насколько я помню, при попытке прервать беременность. В версии англичан несчастная женщина вызывает жалость, чего в книге нет. Авторское отношение к Элен вполне однозначно, оно выражено в словах Пьера: «Где вы, там разврат, зло». И кончину Элен Толстой описывает в ключе ироническом, говоря о двух ее причинах — гласной и негласной.
То же хочу сказать о князе Василии. Нет у Толстого в романе сцены, когда Пьер встречает несчастного князя и тот просит простить его, потерявшего двух своих взрослых детей. Здесь мы имеем дело, скорее, с Диккенсом, чем со Львом Толстым.
Батальных картин в фильме не так много. Все они сняты хорошо, в основном не общими планами, а отдельными кадрами-эпизодами. Замечательно показана батарея Раевского, местечко в самой гуще Бородинской баталии, где оказался штатский, не принимающий участия в сражении, обезумевший от увиденного Пьер. Показана не битва, а настоящее убийство, люди режут и жгут друг друга, оставляя после себя груду кровавого месива.
Интересно представлен Наполеон. Камера идет снизу и останавливается на лице, сморщенном в недовольную гримасу. Тщеславие двух императоров — французского и русского — привело к войне — и в этой теме есть щемящая нота для
