вот в чём ваша слава, венецианцы!
О! Краснейте от стыда и падайте ничком друг на друга, наподобие груды мешков, наполненных песком и каменьями, чтобы образовать укрепление на границе, меж тем как мы будем подготовлять великую и сильную Венецию, промышленную и военную, господствующую над Адриатическим морем, этим большим итальянским озером!
Ф.Т. Маринетти
<1910>
9. Футуристская прокламация к испанцам
Мне грезился великий народ: без сомнения ваш, Испанцы.
Я видел, как он шёл из века в век, завоёвывая горы, всё более высокие, к великому свету, сиявшему из-за неприступных вершин.
С высоты зенита я созерцал в грёзах, как ваши бесчисленные нагруженные корабли тянулись длинными вереницами муравьёв на зелёной степи моря, связывая острова с островами, точно муравейники, не обращая внимания на циклоны, чудовищные пинки бога, которого вы не боялись.
Вы же, строители городов, солдаты и земледельцы, вы шли твёрдым шагом, созидавшим дороги, и тащили за собой длинный обоз женщин, детей и вероломных монахов.
Они-то и предали вас, навлёкши на вашу двигавшуюся армию все тяжёлые климаты Африки, воздушных волшебников и сводников, ковавших заговоры в мрачных ущельях Сьерра-Невады.
Тысячи ядовитых ветерков подстерегали вас на походе, тысячи нежных вёсен на крыльях вампиров усыпляли вас сладострастием. Тотчас волчицы распутства завыли в лесной чаще. Под медлительными розовыми порывами сумерек мужчины осыпали поцелуями нагих женщин, отдаваясь их объятиям. Быть может, они надеялись свести с ума ревностью неуловимые звёзды, затерянные там, в пропасти ночей! Или страх смерти заставлял их повторять без конца игры смерти на ложах любви. Конечно, последнее пламя угасавшего Ада мучало их мужеские чресла, воспалённые жадностью к прекрасному полу.
А между тем старое христианское солнце умирало в суматохе туч, испятнанных кровью, которые внезапно разверзлись, чтобы излить красную и кипящую французскую Революцию, эту грозную бурю.
В громадном наводнении свободы, когда все авторитарные пути были, наконец, смыты, вы долго кричали о вашей скорби хитрым монахам, которые коварно ходили дозором вокруг ваших накопленных богатств.
И вот они все склонились к вам:
[ «Входите, сыночки, входите с нами в этот Божий храм!.. Он стар, но ещё крепок! Входите, овечки… Укройтесь в отчем доме! Слушайте ласковые святые колокола, которые заставляют свои звуки колебаться, подобно тому, как колышутся круглые бока андалузок. Мы убрали алтари Мадонны розами и фиалками. Полумрак капелл загадочен, как у комнаты в брачную ночь. Пламя наших свечей подобно улыбающимся красным гвоздикам, зажатым в зубах ваших томных женщин… Придите! Обретёте любовь, фимиам, золото и шёлк, и даже песни, ибо Дева снисходительна!..»]
При этих словах вы отвратили глаза от неизъяснимых созвездий, и ужас перед небосводом загнал вас под жадные арки соборов, где тающий голос органа окончательно сломил ваши колени.
А теперь что я вижу? В непроглядной тьме собор дрожит под бешеным ливнем. Удушливый ужас тяжело поднимается всюду вдоль дуги горизонта от гигантских глыб массивного мрака. Ливень отчаянным голосом аккомпанирует протяжным стонам органа, и с часу на час их сливающиеся голоса продолжаются в грохоте разрушения. Это монастырские стены Испании превращаются в развалины.
[Испанцы! Испанцы! Чего же вы ждёте, сражённые страхом, лицом в земле, в зловонии ладана и гнилых цветов, в этом нефе собора, подлом саркофаге, который вас, христианское стадо, не спасёт от потопа и на небо не проводит?.. Вставайте! Карабкайтесь на ваши витражи, ещё запятнанные мистической луной, и смотрите спектакль из спектаклей!..]
Вот чудесно воздвиглось, превыше черных съерр, чудо, величественное Электричество, единственная и божественная мать будущего человечества, Электричество с искрящимся живым серебром торсом, Электричество с тысячами сверкающих фиолетовых рук.
Вот! Вот! Оно мечет со всех сторон свои алмазные молнии, танцующие и нагие, которые взбегают по зигзагам голубых лестниц, на штурм, на штурм чёрного собора!
Их более десяти тысяч, трепещущих, задыхающихся, – они бросаются на штурм под дождём, взбираются на стены, пробираются всюду, кусают дымящееся железо водосточных труб и разбивают сумасшедшим нырком расписанные [мадоннами] окна.
Но вы дрожите на коленях, как деревья, сломленные потоком… Вставайте! Пусть те, кто постарше, торопятся навьючивать себе на спину лучшее из ваших богатств. Остальным, кто помоложе, предстоит более весёлое занятие! Это вы, люди двадцатилетнего возраста? Прекрасно! Слушайте меня: хватайте каждый по канделябру массивного золота, и пользуйтесь ими как палицами, чтобы [проломить черепа монахов и пономарей!..
Кровавая каша, красная набивка, которой вы закупорите своды и разбитые витражи.
Кровоточащий остов дьяконов и архидьяконов, архиепископов и кардиналов, врезанных один в другого, со сплетёнными руками и ногами, подопрёт нагибающиеся стены нефа!]
Но торопитесь, пока торжествующие молнии не вернулись на штурм наказать вас за тысячелетнюю вину!
Ибо вы повинны в преступлении экстаза и сна… Ибо вы повинны в том, что не хотели жить и смаковали смерть маленькими глотками… Повинны в том, что заглушили в себе ум, волю и воинственную гордость жалкими подушками любви, ностальгии, похоти и трусливой молитвы!..
А теперь вышибайте створы дверей, которые визжат на своих петлях!.. Прекрасная земля Испании лежит перед вами, палимая жаждой и изнуряемая неумолимым солнцем. Она показывает вам своё обожжённое и иссохшее чрево. Бегите же к ней на помощь. Бегите!.. Да что же вы так плетётесь?.. А! вас останавливает ров, огромный средневековый ров, защищавший собор. Ну что ж, заполните его, старики, сокровищами, которые обременяют ваши спины. Валите кучей священные картины, бессмертные статуи, гитары, струящиеся лунным светом, любимые орудия предков, драгоценные металлы и дерево!.. Ров слишком широк, и у вас нечем больше наполнять его?.. В таком случае очередь за вами! Жертвуйте собою, кидайтесь!.. Груда ваших старых тел подготовит путь великой надежде мира!
Вы же, юные, добрые, проходите по ним!.. Что там такое? Новое препятствие?.. Это только кладбище!.. Бегом! Бегом!.. Через него, прыгая, как орава весёлых школьников! Толкайте траву, [кресты] и могилы. Ваши предки будут смеяться… Смеяться от футуристской радости, счастливые, безумно счастливые сознанием, что их попирают ноги, более сильные, чем были у них.
Что вы несёте? Заступы? Бросьте их подальше! Они рыли только могилы… Чтобы перерыть землю опьяняющего виноградника, вы выкуете другие, расплавляя золото и серебро ex voto1.
Наконец-то, наконец-то вы можете дать волю вашим глазам под звуки революционного шелеста знамён зари!
Освободившиеся реки будут указывать вам путь, реки, развёртывающие, наконец, свои зелёные и шелковистые пояса свежести по земле, с которой вы смели клерикальную нечисть!
Ибо знайте, испанцы: старое католическое небо, оплакивая свои развалины, оплодотворило поневоле сушь вашего великого центрального плоскогорья!
Чтобы утолить вашу жажду во время вашего энтузиастского похода, кусайте до крови ваши губы,
