пьеса еще не была принята так единодушно восторженно. Алексеев»
(«Ежегодник Моск. Худож. театра» 1944, т. 1).
Пишет О. JI-неКниппер: «Сегодня получил от Алексеева телеграмму, в которой он называет мою пьесу гениальной; это значит перехвалить пьесу и отнять у нее добрую половину успеха, какой она, при счастливых условиях, могла бы иметь. Немирович не присылал мне еще списка артистов, участвующих в пьесе, но я все же боюсь. Он уже телеграфировал, что Аня похожа на Ирину; очевидно, хочет роль Ани отдать Марии Федоровне. А Аня так же похожа на Ирину, как я на Бурджалова. Аня прежде всего ребенок, веселый до конца, не знающий жизни и ни разу не плачущий, кроме II акта, где у нее только слезы на глазах» (Собр. соч., т. 20, п. 3936), Октябрь Послал телеграмму Вл. И. Немировичу-Дан-
21 или 22 ченко, в которой выразил свое негодование по адресу Эфроса, давшего заметку в «Новости дня». (Содержание телеграммы неизвестно.) (Телеграмма Вл. И. Немировича-Данченко Чехову 22 октября 1903 г. — «Ежегодник Моск. Худож. театра» 1944, т. 1).
М. Горький нишет из Москвы К. П. Пятнип- кому о пьесе Чехова «Вишневый сад»: «Слушал пьесу Чехова — в чтении она не производит впечатления сильной вещи...» (Архив А. М. Горького, т. IV).
Октябрь 22 Получил ответную телеграмму от Вл. И. Немировича-Данченко. — «Глубоко поражен твоей телеграммой. Грешно так мало доверять мне. Я поступил так же, как с Горьким в прошлом году и как ты сам дал Эфросу «Три сестры». Газеты бегают за сюжетом, искажают его со слов любого актера. Я предпочел, чтоб во-время появилась верная передача содержания. Считаю свой по-
ЭБ l2Q*oe наследие России'
ступок безупречным п готов всегда дать отчет. Умоляю вдуматься п успокой меня телеграммой, что твоя вспышка прошла. От Ольги Леонардовны скрою твою телеграмму. Немирович-Данченко» («Ежегодник Моск. Худож. театра» 1944, т. 1).
Октябрь 22 Вторая телеграмма от Немировича-Данченко: «Забыл добавить, что пьесы я не давал, а рассказал содержание. • Немирович-Данченко» («Ежегодник Моск. Худож. театра» 1944, т. 1).
У Чехова была О. М. Соловьева (Собр. соч., т. 20, п. 3938).
Октябрь 23 Письмо Вл. И. Немировичу-Данченко в ответ на полученные телеграммы: «...когда я дал в ваш театр «Три сестры» и в «Новостях дня» появилась заметка, то оба мы, т. е. я и ты, были возмущены, говорил с Эфросом, и он дал мне слово, что это больше не повторится. Вдруг теперь я читаю, что Раневская живет с Аней за границей, живет с французом, что 3-й акт происходит где-то в гостинице, что Лопахин кулак, сукин сын и проч. и проч. Что я мог подумать? Мог ли я заподозрить твое вмешательство? Я в телеграмме имел в виду только Эфроса и обвинял только одного Эфроса, и мне было даже странно, и я глазам не верил, когда читал твою телеграмму, в которой ты сваливал всю вину на себя. Грустно, что ты меня так понял, еще грустнее, что вышло такое недоразумение. Но надо всю эту историю забыть поскорее. Скажи Эфросу, что я с ним больше не знаком, а затем извини меня, буде я пересолил в телеграмме, —и баста!» (Собр. соч., т. 20, п. 3939).
Пишет О. Л-не Книппер по поводу заметки в «Новостях дня»: «...ты пишешь, что Эфрос ничего не может испортить своим враньем, однакоже его перепечатывают все газеты, буквально все провинциальные, а сегодня я видел в московском «Курьере» (Собр. соч., т. 20, п. 3938).
Пишет Вл. И. Немировичу-Данченко о своем нездоровье, которое метает ему приехать в Москву, а он хотел бы побывать па репетициях «Вишневого сада»: «Я боюсь, как бы у Ани пе было плачущего тона (ты почему-то находишь ее похожей па Ирину), боюсь, что се будет играть не молодая актриса. Аня ни разу у меня не плачет, нигде не говорит плачущим тоном, у нее во 2-м акте слезы
ЭБ "Научное наследие России"
на глазах, но тон веселый, живой. Почему ты в телеграмме говоришь о том, что в пьесо много плачущих? Где они? Только одна Варя, но это потому, что Варя плакса по натуре, и слезы ее не должны возбуждать в зрителе унылого чувства. Часто у меня встречается «сквозь слезы», но это показывает только настроение лиц, а не слезы. Во втором акте кладбища нет» (Собр. соч., т. 20, п. 3939).
У Чехова были Е. П. Пешкова, С. Ф. Средина и Н. Г. Гарин-Михайловский.
О. JI. Книппер пишет Чехову о своей беседе с Вересаевым на «Среде»: «Ты на него произвел сильное внечатление весной, и он много говорил о тебе с любовью, просил тебе низко, низко сердечно кланяться...» (Архив О. Л. Книппер-Чеховой).
Читал пьесу Е. Н. Чирикова «Евреи» (Собр. соч., т. 20, п. 3941).
Пишет О. JI. Книппер: «...сегодня в «Крымском курьере» и в «Одесских новостях» перепечатка из «Новостей дня»; будет перепечатано во всех газетах. И если бы я знал, что выходка Эфроса подействует па меня так нехорошо, то ни за что бы пе дал своей пьесы в Художеств, театр. У меня такое чувство, точно меня помоями опоили и облили... Нет, я никогда не хотел сделать Раневскую угомонившеюся. Угомонить такую женщину может только одна смерть. А быть может, я не понимаю, что ты хочешь сказать. Раневскую играть не трудно, надо только с самого начала верный тон взять; надо придумать улыбку и манеру смеяться, надо уметь одеться» (Собр. соч., т. 20, п. 3941).
В таганрогском театре отмечено наступающее двадцатипятилетие литературной деятельности Чехова постановкой пьес: «Дядя Ваня» и «Свадьба» («Таганрогский вестник» 1903, <№ 27).
Октябрь 24
Октябрь 25
Октябрь 26
В газете «Крымский курьер» № 273 напечатана по просьбе Чехова заметка «От редакции»: «Мы имеем основание заявить, что напечатанная в московских «Новостях дня» и перепечатанная во вчерашнем номере «Крымского курьера» с ссылкой на источник заимствования статья, передающая содержание пьесы А. П. Чехова «Вишневый сад», содержит совершенно неверные сведения и ничего
общего с настоящим содержанием пьесы А. П. Чехова не имеет» (Письмо Первухина Чехову — Гос. б-ка им. Ленина).
Октябрь 27 Получил письмо от В. В. Каллаша с известием об избрании во временные председатели Общества любителей российской словесности (Собр. соч., т. 20, п. 3944).
Октябрь 28 Пишет О. Л-не Книппер: «Пищика должен играть Грибунин. Боже сохрани отдать эту роль Вишневскому. Фирса — Артем, Яшу — Москвин или Громов, который вышел бы оригинальнейшим Яшей. Но лучше, конечно, Москвин. А если Мария Петровна согласилась бы играть
