Ознакомительная версия.
«Его произведения меньше всего представляют собой воплощение немецкого национального характера или духа».
Против этого трудно что-либо возразить, но мы сталкиваемся с загадкой, столь часто потом встречающейся, что сейчас уже и не кажется загадочной: как, какими методами и силами удалось выдать черное за белое? Убедить немцев, да и все человечество, что Гейне, враг всего того, что (правильно или неправильно) было дорого немецкому национальному сознанию, по его собственным словам, ненавидевший все немецкое, – был величайшим, да еще именно немецким поэтом?
Берне сейчас почти забыт, но тогда его имя произносилось наравне с именем Гейне (и оба были смертельными врагами, раздраженно понося друг друга, вытаскивая на всеобщее обозрение неприглядные подробности личной жизни соперника). Лишь с несколько иными оттенками, Берне мучили те же проблемы, что и Гейне. Один из представителей «Молодой Германии», Вольфганг Менцель, писал о нем:
«Для него оправдано все, что действенно как разлагающий Германию элемент. Он не говорит нам, что же он хочет основать, когда он все разрушит. Он думает, что об этом позаботятся французы. Нужно лишь сломать эту стену, сделать немцам все немецкое ненавистным, презренным, смешным, все французское желанным и помочь чем только возможно тому, чтобы французы стали господами Германии, сначала пу тем братания, потом – вторжения».
И действительно, Берне, например, всю жизнь ненавидел Гёте. Он писал:
«С тех пор как я себя помню, я ненавижу Гёте».
Он цитирует одно письмо, якобы полученное им:
«Этот Гёте – раковая опухоль на германском теле, а что всего хуже, все считают болезнь за высшее здоровье».
Берне комментирует:
«Как это все справедливо! (…) Гёте – король своего народа: свергнув его, легко справиться с народом».
С другой стороны, он делится своими мыслями:
«Дурные евреи не хуже дурных христиан (…). Они даже имеют то преимущество, что умнее их (…). У них есть кровь или нет ее, но у них нет водянистого сока улиток. Одним словом, они не филистеры. О, горе филистерам…»
В одном письме Берне рассказываете о юношеском переживании, по-видимому, сильно повлиявшем на его жизнь. Во время оккупации Германии французами он должен был куда-то ехать из родного Франкфурта и для этого получить паспорт. Французский офицер, взглянув на него, написал «еврей из Франкфурта».
«Кровь моя остановилась (…). Тогда я поклялся в сердце своем. Погодите! Когда-нибудь я вам пропишу паспорт, и вам, и всем прочим! И не правда ли, не правда ли, я свою клятву выполнил?»
В другом месте он пишет:
«Ничего не забыть, ничего не простить, никакого примирения, кладущего границу ненависти! Все наши мысли – с останками наших отцов. Лишь в будущем будем мы жить, лишь за будущее – умирать».
Поучительна оценка, которую Гретц дает в своей «Истории евреев» деятельности Гейне и Берне. Он сравнивает их с царями, пригоршнями бросающими золотые монеты – это их идеи.
«Они создали немцам элегантный язык, ясномудрый отточенный язык и открыли им храм свободы».
И это после Гёте, Шиллера и романтиков! Но еще своеобразнее характеризует он направление их деятельности:
«Правда, оба они внешне порвали с иудейством (крестились. – И.Ш.), но лишь как бойцы, схватившие вооружение и знамя врага, чтобы его вернее поразить и уничт ожить».
Кто же был этот враг: немецкий народ или христианство? Эпоха «Молодой Германии» породила самые знаменитые имена среди европейских писателей-евреев за весь XIX век. Но само еврейское влияние в литературе в последующие десятилетия не только не ослабло, но расширилось и углубилось. Бартельс, «Историю немецкой литературы» которого мы уже цитировали, относит за счет еврейского влияния создание «литературной индустрии», озабоченной лишь финансовым успехом и размерами тиражей, спекулирующей на низком вкусе широких кругов «высшей и средней черни»:
«Эту индустрию, тут не может быть сомнения, нам принесло современное еврейство, подчинившее себе немецкий театр и, в значительной степени, также прессу и создавшее в литературе мощную партию, с которой борьба просто невозможна».
Еврейское влияние в прессе возникло в эту же эпоху и позже оказывало (да и до сих пор оказывает) сильное влияние на жизнь. Уже после Мировой войны об этом писал (под псевдонимом Мейстер) экономический советник консервативной партии Германии Пауль Банг. Это влияние ярко обнаруживается уже в эпоху наполеоновских войн, когда в побежденной Германии появилась целая группа еврейских журналистов и издателей. Типичным примером может служить газета «Телеграф», которую в 1805 году издавал Ланге (Дэвидсон) – некогда близкий друг Лессинга. Позже он издавал «Немецкий Герольд» и «Новый Телеграф». В этих газетах высмеивались немецкие генералы и государственные деятели, даже королевский двор, включая королеву. Газеты эти отличались столь последовательной профранцузской ориентацией, что «Телеграф» считался почти французским официозом.
Другая группа немецко-еврейских журналистов во главе с Саулом Ашером и Эдуардом Итцигом была известна борьбой, которую они вели против немецких писателей-романтиков: Арнима, Брентано, Клейста. Их клеймили как реакционеров, мракобесов, лиц, неблагонадежных с точки зрения французских властей. Был даже пущен слух, что Клейст – душевнобольной. С каким раздражением говорит Гретц, описывая много лет спустя ту эпоху, об этих …(термин, вероятно, соответствующий «русопятам» в применении к русским) Арниме, Брентано, Фуке! Видно, как его возмущает, что они с симпатией относятся к немецкому Средневековью, христианству, церкви.
Вот как возникла одна из влиятельнейших немецких газет «Франкфуртер цайтунг» (Франкфуртская газета). В 50-е годы банкир Розенталь начал издавать во Франкфурте «Деловое обозрение». Вскоре другой банкир Леопольд (Леб) Зоннеман превратил его во «Франкфуртскую деловую газету». С 1866 г. она стала называться «Франкфуртской газетой». Столь же влиятельная берлинская газета «Берлинер тагеблатт» была основана в 1871 г. Рубеном Мозесом. Орган демократической партии «Берлинер цайтунг» основал в 1877 г. Ульштейн – еврейский предприниматель, разбогатевший на торговле и впоследствии создавший концерн «Ульштейн-прессе», которому принадлежали десятки газет – политических, рекламных, развлекательных.
До сих пор мы говорили в основном о Германии. Но и основатель агентства «Рейтер», которое у всех нас ассоциируется с Британией, родился в Германии, имел фамилию Иосафат и крестился уже взрослым. Одну из наиболее влиятельных газет Англии – «Дейли телеграф» – в 1855 г. купил Иосиф Мозес Леви. Далее газетой владел его сын уже под фамилией Лоусон, а потом уже как барон Бернхам – до 1928 г. «Дейли экспресс» с 1904 г. издавал Р. Д. Блюменфельд. В Италии до 1912 г. редактором главного органа социалистической партии «Аванти» был еврей Тревес (в результате ожесточенной внутрипартийной борьбы в 1912–1914 гг. это место захватил Муссолини, но в 1914 г. Тревес опять его выжил). В США пресса еще больше, чем в Европе, находилась под еврейским влиянием. Например, одним из ведущих газетных боссов, создателем «желтой прессы» был Пулитцер, венгерский еврей, приехавший в Америку, не зная ни слова по-английски. (Теперь же его именем названа одна из наиболее престижных литературных премий.) Адольф Охс владел газетой «Нью-Йорк таймс» с 1896 г., «Филадельфия таймс» – с 1901 г.
Весь мир испытал влияние таких идеологов, как Маркс и Фрейд. Множество евреев стало известно в науке, например, физик Герц, экспериментально доказавший существование электромагнитных волн, ряд математиков – Якоби, Кантор, Кронекер и т. д.
Параллельно идеологическому непрерывно росло и экономическое влияние еврейства. Зомбарт приводит следующие цифры, относящиеся к Германии. В 1870-е годы, в эпоху создания большого числа акционерных компаний, из 25 самых больших компаний 16 были еврейскими. В отдельных компаниях среди учредителей от 1/3 до 1/4 составляли евреи. В 1911 г. среди директоров наиболее крупных компаний евреи составляли 1/8, среди членов наблюдательных советов – 1/3. В населении же страны они составляли менее 1 %. По данным о доходах, вычисленным на основании взимаемых налогов, доходы евреев примерно в 3–4 раза превосходили доходы христиан.
Неудивительно, что в области, где влияние евреев было особенно велико – финансах, – оно еще усилилось. Так, центральный Немецкий банк – Райхсбанк – был частным предприятием, находящимся лишь под наблюдением Министерства финансов. Он был основан в 1873 г. 15 лицами, из которых 11 были евреями, а именно: Беренд, Мейер, Блейхредер, Гельпке, Мендельсон, Оппейнгейм, Плаут, Ротшильд, Штерн, Варшавер и Цвихер.
Ознакомительная версия.
