2. Как это было на Руси
Сначала рассмотрим вопрос о первичности перевода Кирилла и Мефодия. Митрополит Макарий[8] в своей книге «История Русской церкви» (Том 1, отдел 2, глава 1) пишет:
«В житии (Кирилла — авт.) рассказывается, что, остановившись в Корсуни на пути своём к хазарам, святой Кирилл <…> научился и языку русскому: «реко с ту Евангелие и Псалтирь русскыми писмены писано, и человека реко глаголюща тою беседою, и беседова с ним, и силу речи приим, своей беседе прикладая различная письмена, реко и съгласнаа, и к Богу молитву творя, въскоре начат чести и сказати, и мнози ся ему дивляху».
То есть Кирилл на пути в Хазарию встретил русского, который дал ему Евангелие и Псалтирь на русском языке, а Кирилл легко научился их читать, чем вызвал удивление у окружающих.
Далее Макарий продолжает:
«Из книг, употребляющихся при богослужении, святыми Кириллом и Мефодием переведены: Евангелие и Апостол[9]. Это единогласно подтверждают почти все до одного древние свидетельства о солунских[10] братьях. Евангелие было первою книгою, с которой ещё в Константинополе они начали великий труд свой, и первое евангельское слово, прозвучавшее их устами на славянском языке и освятившее собою язык наш, было слово о Слове предвечном: Искони бе Слово, и Слово бе от Бога, и Бог бе Слово. Евангелие и Апостол переведены были тогда в том виде, в каком они употребляются в церквах, т. е. не в порядке евангелистов и апостольских Посланий, также не в порядке глав их, а в порядке зачал церковных, или вседневных чтений на весь год».
Из этого отрывка мы узнаём, что Кирилл и Мефодий перевели только Евангелие и Апостол на церковно-славянский язык, правда, непонятно с какого языка.
Но Макария такая ситуация не устраивает, и он пытается доказать, что были переведены не только Евангелие и Апостол, но и ветхозаветные книги. Он ссылается на описание черноризца Поликарпа, который знал одного затворника, хорошо разбиравшегося в Ветхом завете:
«… черноризец Поликарп, описавший несколько житий святых киево-печерских подвижников, так выразился о затворнике Никите, жившем во время игуменства преподобного Никона (с 1078 г.): «Не можаше никто стязатися с ним книгами Ветхаго Завета; весь бо изъуст умеаше: Бытие, Исход, Левита, Числа, Судии, Царства и вся пророчества по чину и вся книгы жидовскиа».
По логике Макария получается, что знание затворником Никитой Ветхого завета указывает на факт существования его перевода Кириллом, хотя этот перевод не сохранился. Но на самом деле это ещё ничего не доказывает, ведь Никита мог читать книги на другом языке, например греческом.
Отметим две странности в высказывании Поликарпа: во-первых, среди перечисленных книг нет Второзакония, а во-вторых, книги Бытиё, Исход, Левит, Числа, Судии, Царства и все пророчества не относятся к «жидовским книгам». Объяснение этих странностей будет дано дальше.
Мы не будем приводить сведения о Кирилле из других современных церковных источников, потому что ничего нового в них нет.
У православных богословов XIX века ещё были сомнения на эту тему, например, И. Е. Евсеев[11] пишет:
«Что такое кирилло-мефодиевский перевод, наука не знает; каков был греческий оригинал перевода известно ещё того менее; каким историческим изменениям подвержен был первоначальный перевод — этим наука не занимается» (стр. 894).
Далее автор откровенно признаётся, что над вопросами образования славянской письменности и славянского языка, состава и объёма славянской письменности и о характере первоначальных памятников этой письменности «тяготеет какой-то злой рок, задерживающий их уяснение самым невозможным образом» (стр. 895).
Цитируем далее митрополита Макария:
«Одно здесь важное недоумение: отчего до самого XV в. между сохранившимися славянскими рукописями мы не находим ни одного списка книг Ветхого завета, кроме Псалтири, тогда как списки новозаветных книг встречаются довольно нередко? Но из того, что ныне нет более древних списков всех ветхозаветных книг, отнюдь не следует, будто их и не было. Напротив, и ныне есть ещё указания на то, что они были, и, следовательно, если затерялись, то, конечно, потому, что существовали в небольшом количестве экземпляров, так как списывание всех ветхозаветных книг составляло большую трудность и, между тем, не представляло такой крайней необходимости, как списывание книг новозаветных и Псалтири, употреблявшихся при богослужении, и потому уцелевших в немалом количестве».
Вся эта предлагаемая РПЦ запутанная история с русским переводом, греческим и церковно-славянским не логична и не вызывает доверия. А может быть Евангелия и Псалтирь сразу были на русском языке и Кирилл лишь перевёл их на греческий или на церковно-славянский — разве такой мысли допустить нельзя? Но для нашего исследования важно другое: на Руси при богослужении употреблялись лишь Евангелия-апракос[12], Апостол и Псалтирь, а с основными ветхозаветными книгами в те времена русские были незнакомы, потому что их на Руси не было, и доказать обратное Макарию не удалось.
Фактически исследования митрополита Макария показали, что Ветхий завет в России, по крайней мере, до XV века не был распространён.
А что произошло в XV веке?
3. Появление Геннадиевской Библии и ересь жидовствующих в подробностях
Из истории этого вопроса следует, что под руководством новгородского архиепископа Геннадия была составлена полная Библия, причём Ветхий завет был переведён с Вульгаты[13] так как рукописей Ветхого завета найти на Руси не удалось.
Зачем Геннадию в XV веке понадобилось собирать под одной обложкой Ветхий и Новый заветы практически в их нынешнем виде? Какую цель он преследовал? И он ли это сделал?
Это время совпадает с «ересью жидовствующих»[14], и поэтому содержание этой ереси представляет интерес для ответа на наши вопросы.
Почему церковь отрапортовала о победе над жидовствующими, а реально получилось иначе, и изрядная доля православных в наши дни считает, что эта ересь существует до сих пор и более того — господствует в иерархии РПЦ?[15]
Можно обнаружить множество противоречий в событиях того времени и даже в богословских трудах.
Геннадий — главный борец с ересью, и вдруг при нём к трём книгам, используемым в богослужении на Руси, в качестве священной книги добавляется Ветхий завет, фактически пропагандирующий ту же ересь.
Считается, что Библия Геннадия — это основа современной русскоязычной Библии, так как она фактически без изменений была через 80 лет напечатана в виде Острожской Библии в западной части Руси и в 1663 году воспроизведена как первая московская печатная Библия. Казалось бы, все вопросы с переводом текста Ветхого завета решены, ан нет: при Петре I снова начинают согласовывать его содержание с греческим текстом, но переводчики почему-то делали его перевод с Вульгаты и с еврейского масоретского текста, считая его оригиналом. Переводчиков обвинили в нарушении воли Петра. После Петра вакханалия с переводами с некоторыми перерывами продолжалась до конца XIX века.
Из истории перевода видно, что была серьёзная борьба русских богословов с теми, кто пытался навязать свой вариант Библии, и эта борьба затрагивала не только содержание перевода, но и перечень книг Ветхого завета.
Ересь жидовствующих, Стоглавый собор, антииудейская полемика в Палее, никонианский раскол — это лишь видимая часть айсберга сложного процесса продвижения Ветхого завета в Россию, а то, что происходило на самом деле, — отчасти предано забвению, а отчасти до сих пор тщательно скрывается.
Эти события необходимо восстановить по крупицам и намёкам, которые остались по недосмотру более поздних заинтересованных в этом деле «редакторов».
О содержании событий того времени можно узнать из многих источников, но мы воспользуемся православным сайтом[16] и приведём статью «Жидовствующие» с небольшими сокращениями.
«Иудейское еретическое движение в Древней Руси последней трети XV — н. XVII века. Пыталось насаждать в Русской Церкви иудаизм. Своё название оно получило от слова «жидовство». Продолжая тысячелетние традиции тайных иудейских сект, жидовствующие выступали против христианского учения, отрицали Святую Троицу, хуля Сына Божия и Святого Духа. Они отвергали Божество Спасителя и Его Воплощение, не принимали спасительных Христовых Страстей, не верили Его преславному Воскресению, не признавали они и всеобщего воскресения мёртвых, отрицали Второе славное Пришествие Христово и Его Страшный Суд. Они не признавали Духа Святого как Божественной Ипостаси.
