«Массовая культура» преследует не только финансовую выгоду, она вместе с тем и прежде всего — «средство достижения определенного идейного эффекта» (по выражению Б. Райнова). «Даже и там, — отмечает автор, — где «массовая культура» внешне сторонится политической проблематики, она «по существу преследует опять-таки политические цели».
Поток продукции «массовой культуры» приобрел невиданные размеры. Союз ее производителей и распространителей «представляет собой чудовищную машину для обработки сознания, навязывания готовых идей, внедрения стереотипных взглядов, смоделированных в соответствии с классовыми интересами капитализма». В подтверждение правомерности такого вывода автор приводит слова известного американского экономиста Джона К. Гэлбрейта о том, что в настоящее время индустриальная система капиталистического мира превратилась в огромную машину, которая не может себе позволить каких-либо изменений в зависимости от нужд и капризов потребителя. Она, заявляет Гэлбрейт, так усовершенствована, что в состоянии «контролировать вкусы потребителя, приспосабливать их к нуждам промышленности… Потребитель уже не царь, а подчиненный». Это очень точное, хотя и горькое, признание является убедительным свидетельством того, что в буржуазном обществе человеку навязывается та продукция, которая соответствует интересам господствующего класса, то есть спрос определяется не подлинной потребностью, а задачами, решаемыми на данном этапе теми, кто, сглаживая классовые противоречия, стремится всеми силами скрыть или приглушить причины, их вызывающие.
Отмечая зло, которое проявляется в сфере духовной жизни буржуазного общества, Б. Райнов вскрывает его корни и называет его носителей: полицейское государство, производители «массовой культуры» и торговцы ею — вот «священный союз», который рождает идеологического молоха.
Наряду с этим исследователь защищает подлинно гуманистическую направленность социалистической культуры, служащей как отдельному человеку, так и всему человечеству. Буржуазная «массовая культура», — заявляет автор книги, — это опаснейшая форма идеологической диверсии против социалистической культуры.
«Триумф изображения» — так называется третья глава книги. В ней получает интересную интерпретацию важнейший философский вопрос: отражение действительности различными средствами и формами массовой коммуникации — масс-медиа. Показан также и принципиально разный подход к воспроизведению реального мира в художественных произведениях: от фотографичности до абстрактности. В буржуазной «массовой культуре» и одно и другое, доведенное до крайностей, перестает быть искусством, вырождаясь в «самое обыкновенное творческое бессилие». Именно поэтому, подчеркивает Б. Райнов, для массовой буржуазной фотографии, кино и телевидения художественные ценности не играют определяющей роли, поскольку они являются прежде всего формой бизнеса. Это и предопределяет коммерческий, а не художественный подход к ним.
Средства массовой коммуникации, отмечается в исследовании, признаны, с одной стороны, популяризировать произведения искусства, а с другой — обеспечивать условия для создания новых произведений. Развитие «массовой культуры» и массовой коммуникации привело к резкому увеличению и совершенствованию форм популяризации. Но поскольку целью производства произведений «массовой культуры» является производство товара для сбыта, то, естественно, и формы популяризации ориентируются на то, чтобы придать этой продукции товарный вид. Однако этим не ограничивается переработка произведения и его приспособление к требованиям данного вида масс-медиа: буржуазный продуцент, указывает Райнов, видит в популяризации произведения не только возможность его трансформации в более рентабельный товар, но и в более удобный с классовой точки зрения, отвечающий интересам господствующего класса.
Большое внимание исследователь уделяет взаимосвязи литературы, телевидения, кино и театра.
Рассматривая масс-медиа с позиций воздействия на потребителя, Б. Райнов особо останавливается на таких визуальных средствах массовой коммуникации, которые связаны с механическим изображением, — фотографии, кино, телевидении, рекламе. Здесь, как и посредством других средств массовой коммуникации, сотням миллионов людей ежедневно и ежеминутно преподносятся образцы для подражания, рекламируется буржуазный образ жизни и таким образом незаметно формируются вкусы и привычки «свободных» людей в «свободном» западном мире.
В четвертой главе «Старая сказка на новый лад» объясняется социальная и эстетическая природа эвазионизма (эскейпизма), предлагающего читателю, отягощенному сложными и порой неразрешимыми проблемами бытия, бегство в царство красивых иллюзий. Фабриканты продукции «массовой культуры» под предлогом необходимости удовлетворения «естественной человеческой привычки — привычки мечтать» предлагают потребителю в виде правдоподобных произведений пищу для духовного насыщения, для получения, хотя бы в воображении, того, чего его лишила действительность. «Каждый человек, — пишет Райнов, — из своего личного ограниченного опыта знает, что есть мечты действенные и плодотворные, но есть мечты отупляющие, одурманивающие и пустые. Миражи, которые преподносит нам эвазионизм, относятся ко второму типу».
Главная цель создателей продукции эвазионизма — вызвать притупление реального мироощущения потребителя, добиться того, чтобы он перестал видеть жизнь в истинном свете, подменяя ее миром, который ему предлагается в произведениях «массовой культуры». Феномен идентификации используется для того, чтобы отвлечь внимание человека от действительности, что и в данном случае служит интересам господствующего класса, так как вместо раздумий над социальными противоречиями униженный и оскорбленный представитель античеловеческого общества погружается в мир сладких грез и беспредметных мечтаний.
Однако, пишет Б. Райнов, эвазионизм, хотя и не сдается, все же, если судить о его популярности в сравнении с другими направлениями бульварной продукции, постепенно уступает завоеванные позиции. «И пока рабы жанра, уныло склонившись к конвейеру, продолжают сборку вариантов вечной легенды о счастье, — отмечает исследователь, — на горизонте устрашающим призраком встают силуэты двух его опасных соперников, явившихся, чтобы разделить наследство эскейпизма и переманить его публику. Речь идет об апостолах грубого насилия и откровенной сексуальности».
Роли секса и насилия в потоке буржуазной индустрии «массовой культуры» и посвящена пятая глава монографии, озаглавленная «Эрос и Танатос». Известно, что эти названия даны фрейдизмом двум началам — половому инстинкту и инстинкту смерти или разрушения. «Так Фрейд, — делает вывод Б. Райнов, — в двух аспектах своего учения об инстинкте, сам того не подозревая, фактически наметил основные линии, по которым будет развиваться художественное творчество капитализма в период его исторического заката».
На основании огромного материала, анализа продукции «массовой культуры» ученый делает вывод о том, что начала, на которых строит свое учение Фрейд, перекочевав в искусство и превратившись в самоцель изображения, стали причиной того, что посвященные им произведения перестали быть художественными, переместившись из области настоящей культуры на «ее периферию».
Объявляя насилие основной и неизбежной особенностью поведения человека, Ницше выступает против буржуазной морали во имя освобождения индивида от ее оков. Защита эгоизма делает Ницше не только привлекательным, но и желанным для представителей «массовой культуры» философом, а его концепцию — фундаментом, на котором строится здание человеконенавистничества. Прагматизм, инструментализм, экзистенциализм, фрейдизм и неофрейдизм, биологизм, аморализм, нигилизм и тому подобное — буржуазные концепции и школы, которые, словно ядовитые грибы, растут в глухих интеллектуальных и духовных зарослях буржуазной действительности. Эти концепции были созданы по социальному заказу власть имущих, чтобы укрепить их господство в обществе, убедив эксплуатируемых в вечности неравенства и в несовершенстве человеческой личности, в том, что, мол, зло, как и низменные инстинкты, существует извечно, и над ним не властны ни ум, ни благородные чувства.
Наиболее распространенной формой проявления секса и насилия в «массовой культуре» стала порнография. Не останавливаясь подробно на этом «культурном» явлении буржуазного мира, автор исследования тем не менее делает глубокий и очень важный вывод о том, что порнография и эскейпизм — по своей сущности одинаковый обман, отвлекающий читателя от подлинного искусства. Говоря об использовании «массовой культурой» темы насилия, Б. Райнов отмечает взаимосвязь и продукции насилия с эскейпизмом — это тоже две стороны одной медали человеконенавистничества. Особо он выделяет антигуманистический, а в конечном итоге антисоциалистический и антикоммунистический аспекты этой темы.
