Один пример, а именно пример книг, иллюстрирует, как различные сокровища, встречаемые на разных уровнях скрытой долины, могут дать нам прозрения в природу разных уровней ума. Согласно Сангье Тензину, во внешней долине скрываются тексты хинаяны, во внутренней — махаяны, в тайной — ваджраяны, а в предельной — высших тантр. Как мы заметили в предыдущей главе, ламы считают эти разделы буддизма предназначенными для разных этапов пути к просветлению и характеризуют их согласно тому, как каждый из них работает со страстями и иллюзиями, преграждающими путь — то есть отвергает их как яд, использует как лекарство, или признаёт в них нектар бессмертия. Размещение разных видов текстов на разных уровнях скрытой долины указывает на то, что они предназначены для соответствующих уровней ума. Можно сделать вывод, что например поверхностное сознание не может извлечь пользу из учений махаяны — ему недостаёт силы и мудрости, нужных для работы со страстями и иллюзиями, которых оно должно избегать как ядов. С другой стороны, более глубокие уровни ума могут воспользоваться текстами махаяны, но им нехватает осознанности, нужной для понимания ваджраяны. И лишь самый внутренний ум обладает абсолютной ясностью, позволяющей увидеть страсти и иллюзии такими, каковы они есть — проявлениями сострадания и мудрости самого просветления.
Теперь мы можем лучше понять смысл историй о скрытых долинах. Как пастух или охотник из такой истории случайно натыкается на скрытую долину, так и мы иногда непроизвольно пробуждаем какой-нибудь более глубокий уровень ума. В качестве побочного эффекта это даёт внезапное и необъяснимое ощущение счастья, которое мы отождествляем со святилищами тибетских легенд. На время стены иллюзии, ограничивающие нашу осознанность и создающие иллюзию "я", расступаются, открывают вход в скрытую долину, давая нам свежий взгляд в глубины самих себя и окружающего мира. Но затем наши прежние привязанности и привычный образ мышления, символизируемые семьёй, за которой возвращается охотник, вводят нас обратно в наше обычное поверхностное сознание. Более глубокая осознанность, пробуждённая на мгновение, исчезает, и счастье, которое она поддерживала, затухает.
Подобно тому охотнику мы отмечаем место или ситуацию, где мы пережили этот момент счастья. Думая, что оно там, вне нас, мы пытаемся вернуться в это место или воссоздать ситуацию, но сделав это, обнаруживаем лишь мёртвые воспоминания прошлого опыта. Выцветшая картина случившегося закрыла и заменила собой живой проблеск глубин ума, полученный нами ранее. Вернувшись к иллюзиям поверхностного сознания, мы уже не обладаем осознанностью, необходимой, чтобы найти искомое счастье — дверь в скрытую долину исчезла. Вместо того, чтобы тщетно пытаться вернуться в место счастья, мы должны направить своё внимание к его источнику в глубинных уровнях ума. Как скрытое святилище, название которого было использовано в значении "источник счастья", Шамбала может дать нам те озарения, которые нам требуются, чтобы восстановить и удержать то, проблеск чего мы в то или иное время увидели и потеряли.
Однако, прежде чем углубиться в смысл Шамбалы, нам нужно составить ясное представление о том, что мы делаем, и о том, что мы можем от этого ожидать, а чего не можем. На следующих страницах мы сделаем попытку разъяснить символизм Шамбалы, чтобы это царство могло действовать как окно, дающее прозрения в более глубокую природу ума. Интерпретации, которыми мы для этого воспользуемся, сделают это более вероятным, или помогут нам распознать это окно и использовать его, когда это произойдёт, но они не могут дать нам самих озарений. То, что мы увидим через символ, подобный Шамбале, мы не сможем изложить на бумаге; здесь требуется акт видения, опыт, который каждый должен пережить сам. Когда мы говорим, что Шамбала, подобно скрытым долинам, символизирует более глубокие уровни ума, в действительности мы имеем в виду, что она символизирует не их, а ту реальность, символами которой они в свою очередь являются. Ведь глубинные уровни ума сами существуют лишь как символы опыта, который за пределами концептуализации. Видеть их через символизм Шамбалы на самом деле значит переживать энергию и осознанность, которую они символизируют — пробуждать эту энергию и эту осознанность в себе. И мы не можем ожидать, что это случится в ходе нашей интерпретации — это будет зависеть от того, готовы мы к этому или нет; но мы можем надеяться приобрести некоторое понимание, которое в конце концов, когда-нибудь в будущем, поможет нам увидеть и пережить невыразимую реальность, которую символизирует Шамбала.
Согласно Кхемпо Норьянгу, мы можем говорить о трёх Шамбалах, соответствующих трём подразделениям учений калачакры. Внешняя Шамбала существует как царство во внешнем мире, внутренняя скрывается в теле и уме, а иная — это мандала калачакры со всеми её божествами. Иными словами, есть три версии для рассмотрения — физическая, ментальная (или психическая) и духовная. Чтобы открыть скрытый смысл Шамбалы, нам нужно увидеть, как физическая версия, описанная в текстах, отражает природу двух других. Внутреннее царство считается самым важным из трёх — если йог сможет путём практики калачакры найти его, то он будет обладать осознанностью, необходимой, чтобы увидеть физическое и духовное царства. По этой причине наша интерпретация будет сосредоточена на внутренней версии Шамбалы.
Как мы заметили в первой главе, тибетцы часто описывают Шамбалу как единственную чистую землю, существующую на Земле. Но некоторые ламы, такие как Сакья Тризин, говорят, что по этой причине её обитатели не обладают такой чистотой ума, как живущие в других чистых землях, лежащих вне скверн этого мира. Это наводит на мысль, что внутренняя Шамбала включает более глубокие уровни ума, которые чисты, но не вполне. Более того, из этого следует, что мы можем найти эту версию царства прямо в теле, скрытую страстями и иллюзиями поверхностного сознания. На духовном уровне описание Шамбалы как чистой земли, существующей в этом мире, намекает, что иное царство, священное владение божества калачакры, скрыто в профаническом мире повседневной жизни — если бы мы могли увидеть вещи такими, как они есть на самом деле, мы нашли бы божественность во всём.
Всё это станет более очевидным, когда мы рассмотрим символизм самой поразительной черты Шамбалы — её лотосообразной формы. В буддизме лотос имеет особое значение как символ чистоты и просветления, пребывающих даже среди иллюзии и невежества. Например, в тибетском искусстве мы обычно встречаем будд и бодхисаттв, изображённых стоящими или сидящими на цветке лотоса. Это показывает, что они достигли чистого и просветлённого состояния, которое не может быть осквернено окружающим их миром. Если взглянуть на то, как растут эти цветы, станет ясно, откуда происходит такой символизм. Начав в темноте семенами, скрытыми на дне реки или пруда, они посылают ростки через грязь и мутные воды, чтобы образовать цветы, открытые к солнечному свету. Хотя цветы покоятся на поверхности воды и получают питание из грязи, находящейся внизу, они остаются чистыми и сухими, неиспорченными своим окружением. Также и бодхисаттва преодолевает тьму невежества и выходит на свет мудрости, и хотя он продолжает жить в миру, он остаётся нетронут его заблуждениями.
Потому образ Шамбалы намекает на то, что внутреннее царство схоронено подобно семени лотоса в глубинах нашего ума, скрытое под грязью и мутными водами наших страстей и иллюзий. Однако добывая энергию из этих самых страстей, оно может начать рост и наконец выйти из темноты бессознательного, чтобы раскрыться подобно цветку и открыть просветлённую осознанность глубинных уровней ума. Образы самой популярной тибетской мантры, "Ом мани падме хум" (Ом, драгоценность в лотосе, хум), в дополнение к этому наводят на мысль, что лотос внутренней Шамбалы скрывает в своём центре драгоценность самого внутреннего ума, сияющую с алмазной ясностью глубочайшей осознанности всего — осознанности абсолютной природы самой реальности. Только после того, как вышли на поверхность глубинные уровни ума, раскрыв лепестки вокруг неё, она пробудится, чтобы рассеять последнюю из наших иллюзий.
Рис. 9. Лотосная форма Шамбалы — царство в виде восьмилепесткового цветка лотоса.
Форма Шамбалы также показывает нам, где в своём теле йог ожидает найти и пережить внутреннее царство. Как мы увидели в первой главе, реки и горы делят внешнее царство на восемь областей, окружающих центральную область, что и придаёт стране форму восьмилепесткового лотоса (см. рис. 9). Большинство тибетских тантр, и в частности, Калачакра-тантра, используют лотос с таким количеством лепестков как символ самого важного центра в системе психических каналов — сердечного центра,* называемого дхармачакрой или колесом истины.2 Некоторые ламы, такие как Самдонг ринпоче и Чопгье Тричен ринпоче, поэтому отождествляют внутреннюю Шамбалу с этим центром и указывают, что там вероятно скрыт и высший, или самый внутренний ум, — единственный, который может познать истинную природу реальности.
