Задача состоит в том, чтобы из многочисленного собрания выделить только ту часть, которая представлена работами, выполненными для печати и вошедшими в альбомы. Эти графические произведения позволяют рассматривать творчество зодчего с точки зрения вклада Монферрана-художника в развитие русского графического искусства.
Конечно, попытка отделить графическое наследие от чисто архитектурной проектной графики достаточно условна, но в данном случае такая условность допустима. Работы Монферрана-графика представляют художественный интерес как явление искусства, что не так часто встречается в творчестве других архитекторов.
Групповой портрет рабочих-строителей. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1836 г.
Торговка снедью и рабочие-строители. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1845 г.
Мы уже отмечали, что Монферран был новатором во всем, чем ему приходилось заниматься, и в частности, в такой области деятельности, как художественная литография. Монферран приехал в Россию, когда этот вид искусства еще только зарождался. В 1816 г. в Петербурге появились литографические мастерские и был издан первый альбом литографий, автором которых наряду с ведущими русскими художниками А. Орловским, П. Соколовым, С. Шифляром и др. был О. Монферран[67]. Первое в истории русской литографии издание состояло из двадцати листов самостоятельных эстампов, и имя Монферрана, еще никому не известного автора, стояло рядом с именами прославленных мастеров.
Классический прием литографии — карандашный рисунок на камне — был освоен в России раньше других видов литографской техники. Большая часть эстампов альбома, исполненных карандашом в контурно-штриховой манере, предназначалась для последующего раскрашивания акварелью. Некоторые листы, в том числе созданные Монферраном, были выполнены на камне пером. Исследователи отечественной литографии высоко оценивали уровень печати, технологию, технические и художественные достоинства этих первенцев русского «камнетиснения» [25, с. 11].
Специфика литографской техники, заключающаяся не только в точном воспроизведении рисунка, но и в передаче тончайших переходов цветовых отношений от легко и тонко прорисованных деталей до плотно насыщенных тонов, привлекала внимание многих художников. Монферран уже тогда оценивал литографию как совершенно своеобразный вид графики, обладающий только ему присущими качествами и таящий в себе большие перспективы для массового распространения произведений искусства среди населения.
Зарождение литографии в России совпало с тем временем, когда в русском изобразительном искусстве начали утверждаться демократические тенденции. В графике они выразились в повышенном интересе к бытовым сюжетам. Развитие бытового рисунка, жанровой и пейзажной живописи и их широкое распространение обеспечивалось теми преимуществами, которые давала литография с ее возможностями тиражирования. Литография в России стала одним из особенно популярных видов искусства именно в 1820–1830-е гг., когда на западе она была мало известна, хотя появилась в эпоху Ренессанса. Поэтому не случайно первый самостоятельный альбом Монферрана, вышедший в 1820 г. и посвященный Исаакиевскому собору, был литографированным. Двадцать одна таблица представлена в альбоме литографиями с чертежей А. Ринальди, В. Ф. Бренны и О. Монферрана. Это планы, фасады и разрезы собора. Однако большую часть таблиц составляют сюжетные композиции на библейские и евангельские темы, предназначенные для росписей или других видов монументального искусства в интерьере и выполненные художником П. Брюлло[68]. Монферран является автором тех листов, в которых преобладает чисто архитектурная графика.
Колокол, созывающий рабочих на работу. Литография Байо по рисунку Монферрана. 1845 г.
Барак для рабочих и хозяйственные постройки на строительной площадке Исаакиевского собора. Литография Бенуа по рисунку Монферрана. 1845 г.
Подъем креста на главный купол собора. Литография Адама по рисунку Монферрана. 1845 г.
В последующем, при издании в 1836 г. альбома, посвященного Александровской колонне, он выполняет не только чертежи, касающиеся непосредственно самого монумента, но и те сюжетные композиции, которые относились к изображению событий, связанных с возведением памятника. В альбоме 1836 г. 50 листов литографий, выполненных по рисункам Монферрана художниками Л. Арну, А. Байо, Л. Бишбуа, Л. Сабастье, А. Кювилье, В. Адамом и другими известными мастерами литографии первой половины XIX в. в парижской литографской мастерской братьев Тьерри. Разнообразие графической манеры автора позволяет разделить листы на отдельные группы — это свободно исполненные живописные пейзажи и архитектурные композиции с сухими и четкими по рисунку чертежами лесов для подъема колонны.
Исаакиевский собор в лесах, огражденный забором. Литография. 1845 г.
Многочисленные эскизы, сделанные Монферраном в карьере Пютерлакса при наблюдении за ходом работ по вырубке монолита для монумента, и рисунки, исполненные в Петербурге при выгрузке колонны на набережной Невы и установке ее на площади, были им использованы при подготовке альбома. Эти листы составляют большую часть альбома, в то время как собственно проект представлен 19 листами с чертежами конструкций, перспективами и таблицами.
Монферран старался воспроизвести в рисунках и акварелях весь процесс строительства. Вместе с текстом автора альбомы представляют собой подробный и очень важный для истории отчет о строительных работах, в то же время это своеобразный теоретический трактат, раскрывающий профессиональные взгляды и убеждения автора [63].
Исаакиевский собор. Литография по рис. О. Монферрана
Запечатлев все наиболее значительные этапы создания Александровской колонны, Монферран оставил также бесценный исторический материал по истории строительной техники 1830–1840-х гг. Перелистывая альбом, можно представить всю последовательность трудоемких работ по возведению колонны: вырубка монолита для ствола колонны в карьере Пютерлакс, затем погрузка на баржу и отправка в Петербург, выгрузка и перевозка по набережной Невы к Дворцовой площади и, наконец, подъем колонны. Завершается альбом изображением парада войск на площади в честь открытия монумента. Несмотря на то что литографии в альбоме имеют самостоятельную художественную ценность, они одновременно являются иллюстрациями к тексту. Так, рисунку, на котором подробно изображен карьер в момент отделения гранитного блока от скалы, соответствует текст Монферрана: «Таким образом, без малейших толчков и сотрясений отрезанная от скалы глыба осталась покоиться на своей нижней плоскости… Чтобы опрокинуть ее, пришлось установить на гребне скалы десять рычагов из березовых стволов, а также два железных рычага… У подножия глыбы мы соорудили мощный помост с наклонной плоскостью, на которую настлали срезанный лесной кустарник <…> Гранитная глыба, мерно покачиваясь, бесшумно, сама собой отделилась от гранитного массива, чтобы плавно опуститься на приготовленное ей из зеленых ветвей ложе».
На одном из листов изображена сцена, когда колонна при погрузке у Пютерлакса на баржу чуть не упала в воду из-за неожиданной аварии, о чем в тексте сказано: «Когда колонна была уже у самого борта и операция близилась к концу, непредвиденное обстоятельство внесло смятение среди рабочих. 28 брусьев, служивших сходнями для монолита, от какого-то неожиданного движения судна одновременно выбились из своего ложа и не будучи в силах противостоять непомерной нагрузке, подломилось все одновременно, и колонна с грохотом погрузилась под их обломки, увязнув в глину».
Сюжет, посвященный доставке монолитных блоков для основания колонны, сопровождается пояснительным текстом Монферрана: «Напрасно пытался подрядчик установить равновесие путем перемещения гранитных блоков, служивших балластом. В конце концов он вынужден был пуститься в путь, сопровождаемый по обе стороны судна двумя пароходами, ведущими его на буксире». На литографии показан момент, когда суда проходили мимо зданий на набережной Васильевского острова, в частности мимо Академии художеств, перед которой в то время сооружалась новая пристань по проекту архитектора К. А. Тона. Со всей достоверностью этот эпизод запечатлен автором.
Выгрузке колонны и перекатыванию ее от набережной к Дворцовой площади зодчий посвятил несколько рисунков. На одном из них это событие трактовано как жанровая сцена, происходящая в присутствии большого количества людей: разнообразные типы петербургского населения, интересные детали городского ландшафта, бульвар вдоль здания Адмиралтейства, на дальнем плане берег Васильевского острова со зданиями Биржи, Кунсткамеры, Ростральных колонн и Князь-Владимирского собора на Петроградской стороне.
