Василий Щукин - Польские экскурсии в область духовной биографии

Подобный подход представляется мне достаточно тонким и разумно осторожным. Исследователь к тому же понимает, что теоретическая неупорядоченность, в которой иностранные наблюдатели очень часто усматривают слабое место русской мысли, на грани теории и практики может неожиданно обернуться творческой изобретательностью, чреватой настоящими открытиями.

В заключение обзора позволю себе вернуться к его заглавию, в котором духовность — в данном случае в ее более узком, религиозном аспекте — появляется в сочетании с географией. Это тоже польская специфика — вспомним хотя бы “Родную Европу” Чеслава Милоша — превосходного поэта и тонкого наблюдателя ментальности и нравов нашей, общей с поляками части Европейского континента [4]. А. Валицкий пишет о России, Польше и католичестве, которое все же больше ассоциируется со странами, лежащими на запад и на юг от его родины. Г. Пшебинда вспоминает мысль папы римского о двух “легких” европейской цивилизации — католичестве и православии, в заглавии же одной из книг предлагает “увеличить” Европу, включив в нее восточнославянские страны. Другую же книгу он называет “Между Москвой и Римом”. Географические названия наделяются, таким образом, особым символическим смыслом: они обозначают цивилизации и духовно-религиозные традиции — как русские Восток и Запад с большой буквы. Откуда эта склонность польских авторов к духовно-географическим метонимиям? Можно только предполагать, при всех возможных оговорках и сомнениях, что к этому обязывает само географическое положение Польши между двумя “великими” — немецкой и русской — культурами. Положение, которое принесло полякам много страданий и бед, но которое научило их мыслить в категориях сравнительной мифологии, сравнительной социологии, сравнительной духовной географии…

См.: Щукин В. Русское западничество. Генезис — сущность — историческая роль. LЧdzґ: Ibidem, 2001. См. также рецензии Е.А. Краснощековой (Новый журнал. 2002. № 229. С. 290–293) и Е.Е. Дмитриевой (НЛО. 2003. № 64. С. 346–353).

В последние годы, однако, появился ряд серьезных работ российских исследователей, посвященных филокатоликам. См., например: Dmitrieva K. Les conversions au catholicisme en Russie au XIX siПcle // Revue des Гtudes Slaves. Vol. 67. 1995. № 2/3; Цимбаева Е.Н. Русский католицизм: Забытое прошлое русского либерализма. М., 1999.

См. мою рецензию на его книгу “Контрреволюция и пессимизм: социальная философия Константина Леонтьева” (Краков, 2000): НЛО. № 47. 2001. С. 415–416.

Эти строки написаны в Кракове в день похорон поэта, 27 августа 2004 г.